Олимпиада

ОЛИМПИАДА
Задача не получается, я поднимаю глаза и вижу: ты смотришь в окно, на дерево, занесенное снегом!  Как же, твое лицо застыло, на нем безмолвное созерцание…  Черт побери, неужели кому-то еще есть дело до деревьев, занесенных снегом!  И я уже рад, что задача не получается, что я поднял глаза и увидел твое лицо.  А ты смотришь на дерево, и снег мерцает, мерцает в свете фонаря, стремительно падает, ровным слоем ложась на землю.  Холодный, пушистый…
Люди постепенно расходятся.  Многие  равнодушно, почти никто  самодовольно.  Хорошо!  Значит, есть шанс.  Я еще посижу.  Эх, физика, физика…  Вещество решает задачу о веществе.  Вещество с надеждой смотрит на другое вещество, красивое, длинноволосое, задумчивое.  Подходит к пожилому веществу в очках и говорит:
 Тут температура в каких-то Кельвинах  мы не проходили.
 Не страшно.  Кельвины  те же градусы, но в другой системе отсчета.
Какое доброе вещество.  Вот уж и улыбается.  И глаза улыбаются сквозь очки.  А ты уходишь.  Встаешь и уходишь.  Как все просто в этой жизни.  Они встают и уходят, а мы остаемся, скованные вялой нерешительностью.  Это закон.  Не менее строгий, чем F=ma.  Твердый и равнодушный, как паркетные твои шаги.  И теперь мне остается вечер и физика.  А ты, как всегда, для рассказа.  Всё у меня для рассказа.  Да знаешь ли ты, что я сто рассказов отдам за один твой взгляд!  А за другой  десять.  На третьем станет скучно, захочется писать, писать, писать…  Чтобы отдать все это за еще чей-то взгляд.  Но вечер  вечер прекрасен, особенно отсюда.  Теперь в комнате особая, тонкая пустота.  Электрический свет  бутафория, ничем не скроешь уютной ночной тоски.  Скрыть от того, кто видит, так же сложно, как показать тому, кто ослеп.
 Скажите, пожалуйста…  Здесь неясная формулировка…
За этот вечер он уже раз двадцать слышал такие вопросы.  И он не сердится.  Он увлечен.  Он решает вместе с нами.  Он умен, но и у него, у него!  не получается.  Я все больше и больше уважаю физику.  Я представляю: глубокая ночь, спокойный, медлительный разговор  мы решаем задачу.  Мы, «олимпийцы», и он, учитель.  Забыв о времени, о делах, обо всем на свете.
Но нет, мы расходимся.  Устало спускаемся по вечерней лестнице незнакомой школы, и говорим  рождаются звуки, живут в темноте секунду  и умирают.  Бессмертен лишь этот вечер.
 Ну что, много задач порешили?
 Порешили.  Она смеется.  Какой ты жестокий!
 Я строг и несправедлив.
 О, много!  Каждую пятую.
 Но их было всего пять.
 Вот именно. 
 А остальные что же?
 Так, без доказательства.  Хочешь яблоко?
Хлопает дверь, и это красиво: железо и дерево, снег и стекло, удар и мороз, смех и скрип.  Скрип снега под сапогом… 
Мы мерзнем на остановке.  Я инстинктивно сжимаю ноги и вдруг вспоминаю: шахматы, чемпионат Москвы, я еще очень маленький, мы вот так же стоим на остановке и мерзнем, а тренер, наш славный армянин, говорит мне: «Молодец, Вадюха, жми ноги плотнее, согреешься!»  Я  жму, он хватает меня за шарф и делает подсечку  я падаю, висну на шарфе… 
Мы садимся в автобус и едем, и всю дорогу я думаю о тебе.  Но это не страшно, потому что я и так люблю одну девушку.  А кроме того, вокруг разноцветные огни… 
Тепло и мягко, я смотрю вперед и молчу.

11.09.00