9mm

Женщина больше не кричала. Если бы Герман взглянул ей в лицо, то, наверное, удивился бы ее полному безучастию происходящему. Это было безучастие смертника.

Рукоятка пистолета стала скользкой от пота. Герман перебрал пальцами, и плотнее прижал дуло пистолета к виску заложницы.

Движение не ускользнуло от трех мужчин в штатском, прятавшихся за черной “волгой”, и державших Германа под прицелом. Все трое напряглись и сглотнули слюну. Тот, что стоял в центре нервно облизнулся.

Взгляд Германа упал на неподвижные ноги Антона, торчавшие из их “девятки”. Одно колесо машины было прострелено, и она слегка осела на левый бок. В метре от ноги убитого кореша блестел на солнце “Стечкин”, которым Антон при жизни почему-то очень гордился.

Будут стрелять, подумал Герман, и невольно пригнулся.

В рот ему попал длинный обесцвеченный волос. Несмотря на высокие каблуки, женщина была ниже его на полголовы, и прятаться за ней было не удобно. Он держал ее левой рукой, обхватив сзади за горло. От женщины слегка пахло кухней.

– Брось пистолет! – крикнул ему первый.

– Отпусти ее! – крикнул второй.

А третий крикнул:

– Брось пистолет и отпусти ее!

– Я вам в последний раз повторяю, отойдите от машины и оставьте ключи в зажигании!

– *** тебе, сука! – прокричали хором все трое.

Переговоры зашли в тупик. Поняв это, Герман крепче стиснул заложнице горло, заставив ее выпучить глаза с потекшей тушью, быстро опустил руку с пистолетом, и мастерски – не задев ни кости, ни вены – прострелил ей ногу чуть выше колена.

Женщина взвилась как ошпаренная кошка. Она мотнула крашеной головой и со всего маху въехала ему затылком в переносицу. На миг Герману показалось, что он ослеп. Мелькнула ужасная мысль, что она сейчас вырвется, и он останется под прицелом, раскрытый и ослепленный. Только чудом он с перепугу не выпустил по проклятому трио последние четыре патрона.

– ОТОЙТИ ОТ МАШИНЫ! – заорал он, плюясь кровью, и покрывая истошные вопли раненой, – ВСЕ НАЗАД, ****И!! УБЬЮ-ЗАМОЧУ!! БРОСАЙ СТВОЛЫ!!! Я УБЬЮ ЕЕ, НА ***!!!

Так страшно кричать он научился еще в школе, когда посмотрел фильм “А зори здесь тихие…”. Там, где старшина врывается в фашистский блиндаж и с криком “Лягай!” берет в плен пересравшихся немцев.

– ВСЕ НАЗАД! СТВОЛЫ НА ЗЕМЛЮ!!!

Женщина быстро слабела.

Трое переглянулись.

– БРОСАЙ СТВОЛЫ!!! – заорал Герман, что было силы.

Трое переглянулись еще раз и, стиснув зубы, нехотя положили пистолеты на землю.

– ПЯТЬ ШАГОВ НАЗАД!!

Также нехотя трое отошли от “волги”.

Женщина совсем обмякла и, повиснув на собственной шее начала хрипеть и пускать губами пузыри. Перехватив ее поперек живота и приподняв на бедро, Герман заковылял к “волге”, продолжая держать всех троих под прицелом.

Беда появилась внезапно. К месту происшествия бежал милиционер. На ходу он расстегивал кобуру.

Трое в штатском обернулись на звук шагов.

– Сержант, отставить! Работает УГРО! Все под контролем! Не ст...

 

 

– Что ты дергаешься? В час дня в такую жару ты мента днем с огнем не сыщешь.

Когда хотел, Антон умел быть убедительным.

– Это же Юг! Все спят после обеда. Сигнализацию в магазине только на ночь включают. А чтобы налететь на патруль случайно, нам должно очень – ну просто очень – не повезти!

Антон красиво затянулся сигаретой и выдул жирное кольцо.

– Машину я уже приготовил – “девятка”. В магазине даже с замком возиться не надо. Хозяин просто вставляет отвертку в дверь и уходит наверх обедать. Так что ты, как войдешь, привали чем-нибудь внутреннюю дверь, чтобы он случайно не вошел, и грузи трюмы! У него в конце зала там шкаф стоит такой железный – он не заперт, – так там такие соболя висят, что у меня даже *** встал, когда я в первый раз увидел. Самое дешевое манто – тонн пять! Завтра у нас что?

– Четверг.

– Вот завтра и двинем. Витрины можешь не трогать. Бери только из шкафа. Главное побольше бери. У тебя руки длинные – охапка хорошая получится.

Антон выбросил в окошко окурок и повернул ключ в зажигании.

– Жрать охота. Поехали к туркам.

 

 

– Сержант, отставить! Работает УГРО! Все под контролем! Не ст...

Не обратив на эти крики никакого внимания, сержант выхватил пистолет, и выстрелил, почти не целясь.

Пуля вошла аккурат между нарисованных бровей заложницы.

Сразу став тяжелее втрое, она вывалилась из рук Германа, и упала на асфальт с мертвым стуком.

– Не стреляй, – договорил в наступившей тишине тот, который среди штатских был за старшего.

Никто не двигался.

Медленно как во сне Герман поднял руку с пистолетом, и четыре раза выстрелил сержанту в грудь. Потом он отбросил разряженное оружие подальше, медленно повернулся к замершей троице, и медленно поднял руки вверх.

Выйдя из оцепенения, все трое рванули к своим пистолетам.