Мы просто стараемся выжить

Мы просто стараемся выжить.

Мы просто стараемся выжить. Мы смотрим на наши руки и думаем: что же они делали все это время? Чесали яйца, вытирали жопу, дрочили, считали и отдавали деньги, убивали насекомых, прощались, держались за поручни в пропахшем сырой одеждой вагоне метро, перебирали мелочь в кармане. Кто был покрепче, научился играть на скрипке, заплатив за уроки детством. Мы научились открывать бутылки зубами, пить из горлышка, пускать кольца из дыма, крутить между пальцев монету, тасовать колоду, и показывать фокусы со спичками. Мы позволяем нашим талантам захватывать нас и развиваться самостоятельно; настолько самостоятельно, что в один прекрасный день мы больше уже не имеем к ним никакого отношения. Мы растерянно стоим перед зеркалом и хлопаем себя по карманам, понимая, что лучшее уже позади, и, в то же время, теша себя мыслью, что лучшее – впереди. Мы удивляемся, почему никто до сих пор не заметил, что мы умеем водить автомобиль, пользоваться компьютером, читать написанные по-английски инструкции к телевизорам, правильно трактовать президентские указы и угадывать результаты футбольных матчей. Мы разбираемся в уйме сложных вещей. Мы знаем толк в кино, музыке, театре, литературе (как правило, именно в этой последовательности). Мы разбираемся в людях, гомеопатических средствах, экономических перспективах страны. Спроси нас – почему не кончается война там-то и там-то? Мы тут же ответим: она многим выгодна. И будем правы. Иногда мы сами просто поражаемся стройности и оригинальности нашей мысли, и думаем, – ну, почему все идиоты в этом мире столпились именно вокруг меня? Мы держимся среди них так, как будто мы здесь случайно и ненадолго. Если кто-то еще держится также, нас это раздражает, и в итоге получается дивная компания. Мы жалуемся друг другу на накопившуюся усталость, плохую погоду, безденежье, низость знакомых, некомпетентность врачей, лимузины поп-звезд, подлость властей, сломанный лифт, чей-то хрупкий успех. Все эти разговоры нас раздражают и утомляют еще больше, потому что мы друг друга давным-давно понимаем без слов. Мы обещаем себе, что больше никогда не дадим себя наебать, оскорбить, унизить, обсчитать, что мы в следующий раз постоим за себя, ответим, не будем молчать. Кто-то живет этими клятвами до самой старости, и умирает в 45 лет от цирроза печени, гордо отвернувшись к стене. Лучшее – впереди! Если верить в загробную жизнь, то, конечно. А как быть с этой? Ничего другого не остается, как продолжать делать то, что уже начато. Открывать бутылки зубами, пускать кольца из дыма, читать любимые книжки, держаться за поручни и стараться не давать себя наебать. А как же иначе? Иначе не выжить.