Кровавое дыхание смерти

Хидар завёл автофургон в открывшиеся ворота, и устало закурил по воздуху, закручиваясь кольцами.
- Чёрт побери, эту грёбаную работу,- мрачно проговорил Хадар,- то туда, то сюда…
Выкатив из фургона металлическую каталку, он направился к лифту. Позади него с глухим тяжё-лым гулом закрылась дверь, словно Хадар вошёл в склеп. Нажав кнопку, он нервно забарабанил паль-цами по стенке, от которой, как короста, отставала краска. Лифт протестующе вздрогнул. Давно не смазывавшиеся блоки так жалобно заскрипели, что ему показалось, будто скулит раненая собака. Ка –
бина ещё раз вздрогнула и медленно поползла  вверх.
Хадар бросил окурок на пол и придавил его носком ботинка. Поднялся траурный дымок и тут же растаял. Взгляд упал на пластиковый мешок; замок был чуть расстёгнут, и в образовавшемся просвете была видна грудь трупа. Она представляла собой мешанину струпьев и засохшей крови.
- Вот дерьмо,- пробубнил Хадар себе под нос.
Он приблизился к трупу и коснулся холодного металла застёжки. В туже секунду он с ужасом
отпрянул к стене, как от ядовитой змеи. На его затылке и на груди зашевелились волосы, по коже попо-
лзли мурашки. А на лице отразилась такая паника, будто ему предложили немедленно спрыгнуть с четвёртого этажа. Хадару вдруг показалось, что труп зашевелился.
- Он человек или, мать его так, приведение?- пробормотал Хадар, ещё сильнее вжимаясь в стену лифта.
Кабина, наконец, закончила своё бесконечное поднятие и, с громким лязгом, остановилась.
двери с шумом распахнулись, выплюнув Хадара в коридор.
- Эй, Цвика, что с тобой?- поинтересовался Шломо Борохов, худой и тщедушный, с лицом цвета прогорклого масла; тёмные круги под глазами придавали ему сходство с привидением.- У тебя такой вид, будто тебя только что облевали.
- Поцелуй свою бабушку в жопу,- огрызнулся Хадар.
- Целуй лучше ты свою,- отозвался Шломо, входя в лифт.
- У моей бабушки нет жопы.- Сказал Хадар, вновь закуривая.
- Что же у нее тогда вместо жопы?
- Твоя харя!
Громкий смех Шломо напоминал ослиное ржание.
- Просто мне поазалось,- уже серьёзно пояснил Хадар,- что труп как-то странно вздрогнул.
- Может, он не совсем умер?-спросил Шломо выкатывая тележку с телом из лифта.- Привозят чудака в морг, а он вдруг приходит в себя и начинает вопить, не хуже сирены воздушной тревоги.
Лифт вздрогнул, пришёл в движение и потянулся вниз.
- С этим ублюдком такого случиться не может.
- Ты что, врач?
- Я, наверное, сумею отличить отрезанную голову от заднего прохода.
Шломо расстегнул застёжку пластикого мешка и удивлённо прищёлкнул языком.
- Чисто сработано. Где это его так?
- Да из этого долбаного института пру.
- Они что там, вивисекцией занимаются? На хрена им понадобилась голова?
- Чёрт его знает,- пожал плечами Хадар.
Шломо ловко извлёк из кармана «косяк»*, раскурил его и выпустил горький дым в сторону обезглавленного тела.
В следующее мгновение огромные волдыри вздулись на месте аккуратного среза, как зловещие тёмные цветы, и тут же лопнули, выпуская из себя
густую спёкшуюся кровь. Само тело дрогнуло и неуклюже свалилось на пол, дохнув тошнотворным запахом разложившегося мяса. Но тут же вскочило на ноги ивцепилось сильными руками в горло Ха –
дара.
Он задохнулся, ощутив у себя на горле железные пальцы, в глазах вспыхнули белые огни,лицо приобрело цвет чёрного винограда, и ему показалось, что голова вот-вот лопнет. Хадар выгнулся, стараясь сбросить с себя безголового зомби, из его носа и рта хлынула чёрная кровь.







У Шломо отвалилась челюсть в беззыучном вопле, и он не почувствовал, как по его ватным ногам заструились горячие испражнения. На какое-то мгновение голова его просветлела, и он бросился бежать в противоположную сторону. Из его рта вырывался дикий звериный вопль.
Сначало Шломо бежал быстро, потом заметно сбавил ход, словно ужас прицепил к его ногам стопудовые гири. Он физически ощущал смрадное дыхание смерти, исходящее от этого сверхестест- венного создания, единственной целью которого было убивать, сеять страх и разрушение, как ощутил бы холод, исходящий от глыбы льда.
Шломо споткнулся и растянулся во весь рост на гладком кафельном полу. Ему на спину, обрушилось обезглавленное тело и принялось рвать кожу, как гнилой трикотаж. Рот его широко открывался, вопль ужаса и отвращения рвался на волю, но этот отчаянный крик так и застрял в его глотке.
Ледяная рука, которая терзала тело Шломо, превратилась в невидимую гигантскую клешню и
цепко держала его в своём плену. Наконец тело разломилось,как перерезрелый персик,и спутанная
масса кишок наподобие гигантского окровавленного клубка червей вывалилась наружу. И его крик окончательно захлебнулся в хлынувшей горлом крови.
Громыхнул остановившийся лифт, выплюнув в коридор невысокую женщину с ведром в руке. На ней был расстёгнутый белый халат, не скрывавший высокую грудь под нарядной блузкой,тонкую талию и стройные бёдра, плотно обтянутые юбкой. Жанна местная уборщица, была бледна и встревожена и на первый взгляд производила впечатление слабого, не приспособленного к жизни существа.
Обычно, она носила нижнее бельё.Но иногда Жанна появлялась без бюстгалтера, и тогда стано-
вилось видно, что груди, не поддерживаемые лифчиком, начали обвисать – последствие всех этих лет,что она бурно провела,ублажая мужчин. И всех их привлекала в ней не столько её объёмистый бюст, сколько лёгкость поведения.
- Ох, уж эти пьяницы,- сокрушённо покачала головой Жанна, когда отвратительный смрад проник в её ноздри и повис в воздухе едва ли не осязаемым облаком.
Она сдвинула в сторону тележку. Одно из колёс скрипнуло, и этот звук прозвучал дисонансом в ритмичной барабанной дроби шагов Жанны,гулко раздававшихся в тиши холодного коридора. В сле-
дующее мгновение горло пересохло, а язык превратился в кусок вяленого мяса.
Поставив ведро на пол. Жанна наклонилась над распростёртым телом Хадара. В ту же секунду она отпрянула назад с тем же чувством, как если бы, гладя собаку, вдруг заметила, что та в любую минуту готова укусить её.
- Твою мать,- поражённо прошептала Жанна.
- Да он же мёртвый!.. И помер он далеко не от падагры… У него такая дыра в горле, что через неё звёзды видно… Что же тут случилось?
Пол вокруг был загажен экскриментами и засохшей кровью. Воняло как в открытой клоаке. Чув-ствовался тяжёлый дух начавшейся разлагаться плоти. Желудок недовольно заурчал, а во рту сде – лалось гадко, как в нечищенной птичьей клетке.
Внезапно до слуха Жанны долетел какой-то звук, напоминавший шелест листьев, встревоженных ветром.
- Кто здесь?- хрипло спросила она, вглядываясь в тёмное пятно коридора, будто притягивающее, всасывающее в себя.
Что-то надвигалось на неё, бесформенное и безголовое. Жанна сделала шаг назад, подскольз-нулась на экскриментах и растянулась на полу, опрокинув на себя ведро. Ледяная вода окатила её с головы до ног, настолько холодная, что она чуть не задохнулась,а сердце,словно поражённое мощным электрическим разрядом, на мгновение даже перестало биться. От холода свело желедок, и даже рвота, поднимавшаяся к горлу, казалась ледяной, будто омерзительная жижа, замешанная на снеге и грязи.
Вместе с тем это как-то привело её в чувство. Перевернувшись на живот, Жанна встала на четве-реньки и проворно засеменила в сторону лифта.От ужаса она издавала противные повизгивающие звуки, похожие на блеяние.
Влетев в кабину, Жанна нажала кнопку нижнего этажа и обессиленно села на пол. Дышала она частыми,короткими вдохами-всхлипами,словно лёгкие уменьшились в объёме.
Грохот удара был подобен выстрелу из дробовика. Окровавленные пальцы проникли в щель между дверями лифта и раздвинули их в разные стороны. Бледная женщинна отчаянно закричала, ещё глубже вдавившись в угол. Она была близка к обмороку и напоминала вмерзшего в лёд пингвина с выпученными глазами и открытым клювом.
Сделав несколько бессмысленных и нелепых прыжков по замкнутому пространству лифта, тело,    « увидев » уборщицу, кинулось на неё. Руки были твёрдыми, как металлические челюсти капкана для медведя.Прорвавшаяся сквозь барьер страха боль мощным потоком хлынула на Жанну. От боли, страха и безысходности её сознание, наконец, померкло.


Снизу нетерпеливо забарабанили, требуя спустить лифт. Казалось, кто-то стучит свинцовой трубой по твёрдому металлу обшивки, отбивая такт неведомой музыкальной фразы.
Обезглавленное тело опять несколько раз повернулось вокруг своей оси. Потом уверенно ткнуло в нижнюю кнопку. Покорёженные двери со скрежетом захлопнулись, и кабина лифта пришла в движение.
- Какого хрена вы там делаете, жалкие ублю
дки?! – послышался нетерпеливый голос снаружи, смахивающий на грохот старых костей.- Поставили свою грёбанную машину посреди дороги,ничего де-лать не даёте!
Лифт остановился. Двери стремительно разъехались в стороны и на Якова Кицина дох –
нуло неописуемым  зловоньем гниющей плоти. Внутренности кабины были словно эмблемой смерти и её символом.
На работника морга шагнуло что-то бесформенное, покрытое бурыми пятнами крови. В своём слепом страхе Яков обмочился, и едкий запах мочи смешался с запахом крови.
Лицо Якова исчезло в огромных ладонях, как кусочек пищи, помещённый в жидкость, кишащую голодными анёбами. Из глазниц глядели два вспухших кровяных сгустка, две пульсирующие кровяные мазоли, готовые вот-вот прорваться. Веки, как слюнявые рваные губы, широко раздвинулись, откры –
вая два огромных прыща,из которых на лицо Якова изверглась липкая темно-красная слизь.
Кицкин схватился за остатки лица и со стоном опустился на пол. Сквозь пальцы безостановочно хлестала кровь. На вытянутой руке безголового тела сияли вырванные глаза, как два сапфира и в них теплилась жизнь.
Приобретя «зрение», тело ориентировалось значительно лучше. В открытых воротах стоял ещё один автофургон «скорой помощи». Окровавленный обрубок решительно направился туда.
Водитель, молодой парень лет двадцати пяти, принадлежал новому поколению, отбрасываю- щему как ненужное старые традиции. Любой образ жизни считался нормальным. Длинные мокрые во –
лосы свисали ему на глаза, как крысиные хвосты, белая рубаха была расстёгнута, обнажая впалую
грудь и плоский живот. Когда он пил, казалось, не бутылка отдавала ему своё содержимое, а он пере-ливал в неё свои жизненные силы. Не брезговал он и спидом*, а из музыки – предпочитал тяжёлый рок, быстрый и бурный,словно сдирающий кожу с живого человека.
- В чём там проблема, мать их?– спросил водитель обернувшись на шум отворяемой двери всем телом, как будто у него занемел зад.
В следующее мгновение его лицо мёртвенно побледнело, кожа сморщилась – весь он как бы вдавился внутрь,как клочок бумаги на огне.Окровавленная рука схватила водителя за волосы и с си –
лой выдернула его из кабины. Он вылетел наружу и покатился к стене, как какой-то обрывак бумаги.
Съёжившись в комок, он с неописуемым ужасом следил за манипуляциями безголового обруб-
ка. Он слишком близко подошёл к порогу безумия, чтобы бояться его переступить.
Взгромоздившись на водительское место, обезглавленное тело пристроило вырванные глаза на щиток приборов. Взревел мотор, и автомобиль стремительно вылетел из ворот анатомического театра.



 
 
спид – наркотик из группы стимуляторов.


ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА "ОТДАЙ МОЮ ДУШУ",полную версию читайте на моём сайте:www.shamk-andrej.narod.ru