Колдун-садовник глава шестая

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Время спокойно шло своим чередом, превращая дни в недели, недели в месяца, а месяца в годы. Так прошло около шести лет. За это время в Стране Эльфов существенно ничего не изменилось. Варгард, как и прежде, выращивал свои цветы и помогал всякому просящему о помощи, только теперь он уже не был тем неспокойным юнцом, который постоянно чего-то искал. Его взгляд больше не горел жаждой нового и любопытством к всему, что его окружало, зато в его глазах появился тяжёлый блеск приобретенного опыта.
Взаимная привязанность Илаи и Тайха переросла в такую же взаимную любовь. Это была самая необъяснимая любовь, противоречащая всякой нормальной логике. Даже я, всезнающая Фатана, которая знает всё и обо всём, знает, что было, есть и будет, до сих пор не могу понять причину привязанности, а затем и любви моей дочери к этому гному. Ничего общего, что хоть чем-то её с ним связывало, у них не было. Ни одним достоинством, за которое Илая могла полюбить Тайха, гном не обладал. Наоборот, его детский и глупый эгоизм, который обычно всё и разрушает, делал, кажется, эту непонятную любовь сильнее, и чем больше Илая была великодушна к гному, чем больше она прощала ему его недостатки, тем больше он был чем-то недоволен. Каждый раз Тайх требовал большего, всё чаще находя поводы для ссоры, которые были просто абсурдны и смешны. Илая же, вопреки всему, отдавала больше чем могла, от чего очень сильно страдала, она ведь знала, что гном нуждается в ней и не может без неё.
Варгард же всегда знал о страданиях моей дочери, как бы та не старалась их утаить. Чародей всегда замечал плохо высохшие слёзы на уголках её глаз; он всё время ощущал и переживал её боль. Поэтому-то вскоре садовник и почувствовал, как призрение и резкое отвращение к Тайху начинают своими тонкими щупальцами обхватывать его сердце. Желание избавиться от гнома начало медленно точить его разум, как вода точит камень. Может быть, спустя какое-то время Варгард бы и исполнил его, вопреки своему убеждению: не делать зла, но осознавал, что Илаи от этого будет только хуже. Его призрение с каждым днём росло и превращалось в ненависть по мере того, как ему приходилось видеть всяческие мерзкие выходки гнома. Варгард удивлялся, сколько Илая ещё может терпеть, сколько ещё Тайх сможет гнуть палку. Нередко ему казалось, что Илая вот-вот сломается и крикнет гному, что не хочет его больше знать, но та всё выдерживала и смиренно сносила. Не выдержал же сам Варгард, сломавшись от напора растущей ненависти.
Произошло же это после того, как Илая родила сына. Мальчик оказался уродлив, в нём не было ничего того умиляющего, что есть у обычных младенцев. Конечно же, счастливую мать это нисколько не угнетало, она была до безумия рада появлением ребёнка, но Тайх, его отец, был в негодовании. Гном кричал на Илаю, обвинял её во всём, что только можно было придумать; ведь как же у него, замечательнейшего и милейшего создания, мог родиться такой урод. Уязвлённое тщеславие Тайха просто выворачивало его наизнанку, приводя в бешенство по любому поводу, мало-мальски касающегося малыша. В конце концов он потребовал от Илаи избавится от младенца. Это было вершиной подлости, разрушающей, казалось бы, сильнейшую любовь, которая только могла существовать; но не любовь Илаи к Тайху, которая , наверное, чем-то была похожа на материнскую. А ведь какая ещё любовь может сравниться с любовью матери к ребёнку! Илая знала все слабости и недостатки своего возлюбленного, знала все его потребности, знала, что никто кроме неё не сможет их удовлетворить. Она действительно "нянчилась" с ним, как с ребёнком, была нежна с ним, как мать, и покинь она его, он бы мгновенно погиб, как погиб бы птенец любой птицы, не приноси та ему пищи. Поэтому ты, наверное, понимаешь, в каком сложном и безнадёжном положении оказалась моя дочь. Отказаться от новорожденного сына Илая, конечно же, не могла, как не могла и противиться Тайху. Её последней надеждой был Варгард, только он смог бы её понять и помочь ей.
- Варгард, - обратилась к нему Илая, держа на руках малыша, - присмотри, пожалуйста, за моим сынишкой. Я прошу всего лишь на несколько дней.
- Илая, дорогая, что произошло?! Что опять выкинул этот негодяй?!
- О не называй его так!
- Хорошо, не буду. Так что же ещё соизволил потребовать от тебя твой бесценный Тайх? - со злой иронией произнёс волшебник.
- Перестань, мне и так нелегко. Просто присмотри за моим ребёнком, ладно?
- Илая, - тихо, но взволновано проговорил Варгард, - неужели он посмел потребовать от тебя избавиться от собственного ребёнка?
Илая хотела что-то возразить, но потом поняла, что ей не удастся обмануть садовника. Она только опустила голову. На её глазах выступили слёзы.
- С этим нужно покончить! - резко заявил волшебник. - И больше не проси меня ничего ему не делать! Я устал мириться с его выходками!
- Нет, только не это! Прошу тебя! Тайх образумиться, дай ему время. Пусть мой малыш пока побудет с тобой, а дальше всё наладиться. Вот увидишь!
- Илая, ты мне каждый раз так говоришь. Но дальше становиться только хуже. Неужели ты не видишь, до чего он дошёл?!. И пойдёт дальше, я в этом не сомневаюсь! У меня нет больше сил! Тайх съедает тебя, как червь съедает яблоко, и позволять ему это, я больше не могу!
- Постарайся же найти в себе силы, ты моя единственная надежда!
- Но этот гном сведёт тебя в могилу, что же я тогда буду делать?!
  - Не сведёт! Я обещаю! А без него я не могу… Ты же знаешь…
Варгард тяжело вздохнул. Ему ничего не оставалось делать, как ещё раз смириться со страданием Илаи, а также со своей болью. Но чем же была вызвана его боль? Ведь она была не только из-за Илаи. Видимо, больнее всёго было то, что Илая перестала быть для него тем, кем была раньше. А ведь раньше они часами просиживали в саду, наслаждаясь красотой цветов. Теперь же они крайне редко проводили время вдвоём, а даже если это и происходило, то всего лишь на несколько минут. Илая больше не выращивала цветов, она была полностью занята Тайхом, который, как маленький ребёнок, постоянно требовал к себе внимания. Варгард тоже был занят, ведь в мире было ещё столько несчастных, которым он мог помочь. Даже на свой сад у него не всегда хватало времени! Поэтому-то, тоска за прошлым и причиняла ему нестерпимую боль, причину которой волшебник видел конечно же в Тайхе.
Итак, Варгард оставил у себя малыша Илаи, которая время от времени приходила его проведать. Видимо, тогда те минуты для неё становились самыми радостными в её нелегкой жизни. Варгард тоже радовался в такие моменты, ведь теперь он чаще находился с Илаей и ощущал её хоть и кратковременную, но всё же радость.
От Тайха, естественно, всё тщательно скрывалось. Но рано или поздно гном бы всё равно обо всём догадался, ведь он не мог не замечать, как Илая уходит неизвестно куда, находя для этого неправдоподобные поводы. И вот однажды, Тайх проследил, куда удалялась его любимая. Узнав же, что он был обманут, что Илая скрывает их уродливого ребёнка, да ещё у Варгарда, гном пришёл в бешенство и прямиком направился к садовнику.
- Варгард! - закричал разъярённый гном, казалось, что он лопнет от злости.
- Чего ты кричишь? - спокойно произнёс волшебник.
- Как ты посмел укрывать у себя этого уродливого младенца, от которого Илая должна была избавится?!
- А как ты посмел это от неё потребовать? - спросил садовник с таким же спокойствием.
- Это не твоего ума дела! Сейчас же отдай мне этого уродца!
- Тайх, ступай домой.
- Ты что, не понял?! Или тебе одного уничтоженного рассадника мало?! Если ты мне его не отдашь, то об этом очень сильно пожалеешь!
Варгард с трудом сжал зубы. Он не хотел вступать в перепалку с гномом.
- Чего молчишь? Может мне отобрать силой? И не думай, что твоё колдовство тебе поможет!
- Ради своего же блага, уходи отсюда! - вскрикнул Варгард, и лёгкая судорога пробежала по его лицу.
- Негодник! Сначала ты подло отобрал у Илаи её волшебную силу, а теперь укрываешь её урода, надеясь нас с ней поссорить, а затем и разлучить! Я тебя насквозь вижу! Но тебе это не удастся. Илая всегда будет со мной! На тебя же ей начхать! Одно моё желание и ты больше никогда не будешь её видеть. А ведь тебе хочется её видеть, быть с ней рядом, выращивать с ней свои сорняки!.. Но тебе до меня далеко, ты ничего не можешь ей дать. Так что не нужно стараться потыкать ей в её глупости, она больше никогда не будет с тобой!
Эти слова, как пиявки, впились в сердце садовника и медленно высасывали из него кровь. Он знал, что Тайху нельзя отвечать тем же, но ненависть к гному была сильнее его.
- Довольно!!! - яростно вскричал Варгард. - Как только ты появился в Стране Эльфов, ты начал изматывать моё терпение! Я много раз закрывал глаза на твои бесчинства, многое заставлял себя тебе прощать, но ты этого никогда не видел и не понимал! Теперь же ты дошёл до последней черты!!! Готовься к расплате, подлый гном!!!
Наверное, никто и никогда не видел лицо человека, которое могло одновременно выражать столько ярости и боли. Глаза волшебника налились кровью, щёки загорелись красным румянцем, а на лбу выступили горячие капли пота, которые, казалось, готовы испариться в любое мгновение. Варгард поднял к небу голову и резко взмахнул руками вверх. Среди ясного дня грянул гром… Чёрные тучи закрыли яркое жёлтое солнце. Острые ветки молний, сверкая, расползлись по всему небу. Полился тяжёлый холодный ливень, барабаня своими большими каплями по кронам и листьям деревьев.
Не успел Тайх опомниться, как его ноги начали впиваться в землю, а короткое туловище вытягиваться высоко вверх. Гном превращался в дерево… Вскоре он стал клёном… Он был таким же деревом, как и все остальные; по его листкам стекали холодные капли дождя. Жизнь Тайха в подобие клёна была не долгой: не прошло и минуты, как в мощный ствол дерева попала молния. Клён вспыхнул, как сухая соломинка, на которую упала сверкающая искра. Пламя было настолько сильным, что даже дождь не смог погасить его. Вскоре от дерева остался лишь чёрный обугленный пень. Ливень начал утихать, небо яснеть, а солнце кидать свои тёплые лучи на землю.
Варгард стоял неподвижно. Он понял, что вместе с Тайхом умерло ещё что-то, что-то в нём самом. Добрый волшебник совершил зло, используя свою волшебную силу, поэтому отныне он стал колдуном, пусть даже не совсем злым, но всё равно колдуном. Ни раскаяния, ни печали колдун-садовник не ощущал; и самое ужасное - был к этому РАВНОДУШНЫМ.
Тяжёлые мысли осели в его голове. Варгард забрался на невысокий утёс, о который время от времени разбивались тёмно-синие волны. Он смотрел на море, на камни, пытаясь привыкнуть к своему новому состоянию, понять что случилось, почему его нутро было объято холодной пустотой.
Морская вода тускнела, волны становились всё больше и больше, всё чаще разбиваясь об утёс, который, казалось, постепенно становился черным. Тяжёлые мысли начинали развеиваться, и по мере этого сердце наливалось непреодолимой тоской.
"Что будет с Илаей?!" - внезапно прозвенел вопрос в голове Варгарда. Не дав на него ответа, садовник почувствовал, как его душа начинает изнемогать от внезапно возникшей боли, а сердце, казалось, начинало всё громче стонать от заполнившей его тоски.
- Варгард! - раздался звонкий голос, заставивший его встрепенуться. - Варгард! Я искала тебя!
Обернувшись, колдун-садовник увидел Илаю.
- Ты какой-то странный! Что случилось?! - испугано воскликнула она, увидев его лицо. - Я тебя весь день искала, да и Тайх куда-то подевался, ты не знаешь, где он?!
- Он приходил ко мне. Требовал, чтобы я отдал ему твоего ребёнка, кричал, угрожал…
- Как же… Как же он узнал?! - испугано проговорила Илая.
Варгард не ответил ей. Некоторое время они оба молчали. Как вдруг Илая подняла глаза и пристально посмотрела на Варгарда. Её глаза были полны грусти и какой-то надежды. Кусая губы, Илая спросила:
- Варгард, что произошло?! Тайха нигде нет. Ты же не… - она не посмела дальше продолжить.
- Я не смог! - опустив голову произнёс садовник. - Я не смог… Не выдержал…
- Нет!.. Нет!.. - шептала про себя Илая, медленно мотая головой. - Это не так!
- Я был в не себя от гнева, - продолжал Варгард, - тогда я уже себя не контролировал… Он стал клёном… Молния ударила в него и он сгорел до основания корней.
Лицо Илаи побледнело, в глазах образовалась пустота, которая мало-помалу заполнялась безумием. Сама она стояла неподвижно, как будто была вся из камня, и лишь её тёмные длинные волосы, развиваемые усиливавшимся ветром, давали понять, что она живое существо. Казалось, что это была сама Отрешённость в человеческой плоти.
- Илая! - окликнул её Варгард, но она всё ещё стояла молча и неподвижно. Колдун-садовник подошёл к ней и взял за плечи, пытаясь привести в себя. - Что с тобой?! Ты меня пугаешь! Скажи что-нибудь!!!
- Зачем?.. - прошептала Илая. - Ведь всё кончено?..
- Что всё?! - недоумевающи переспросил колдун. - Тайха нет, я был не прав, я не смог противостоять своей ненависти к нему. Прости меня...
- Ты поступил так, как посчитал нужным, и имел на то полное право, я тебя ни в чём не виню, но теперь для меня больше ничего нет!
- Илая! Что ты говоришь, а как же твой ребёнок, как же он?!
- Тайх был всем, - спокойно и безразлично произнесла Илая, как будто не услышав вопроса Варгарда, - теперь его нет - и ничего нет.
- Как же так?! Тебе уже ничего не нужно?! Ты из-за него решила от всего отречься?!
- Ничего... И никто не больше не нужен... Кроме него...
- Я не понимаю!.. Илая опомнись, похоже ты начала бредить...
- Это неважно, ничего уже неважно, - всё также тихо и безразлично говорила Илая.
- Уйдём отсюда, это пройдёт, нужно время...
- Прощай!.. - неожиданно сказала Илая, и не успел колдун-садовник опомниться, как она разбежалась и бросилась с утёса в море. Всё случилось так быстро, что Варгард не смог ничего сделать, подбежав к краю, он даже не увидел, как серые волны поглотили её нежное, хрупкое тело.
Такова была смерть моей младшей дочери... У меня оставалась Анэли, но ей тоже суждено было лишиться жизни; причиной этому, хотя может быть и косвенной, была всё та же любовь, любовь к простому смертному человеку.
Но, скорее всего, я не совсем права, для вас людей этот человек считался не таким уж простым - он был принцем. Да-да, настоящим принцем тогда ещё небольшого королевства, у него даже был белый конь, - ну всё, о чём мечтала моя старшая дочь. Хотя Анэли уже была наделена горьким опытом и вовсе не собиралась отдаваться своей мечте, как это было раньше, всё же она не смогла противиться своему сердцу, своей женской природе.
Как и сама Анэли, молодой принц был очарователен, и не нужно было обладать каким-либо даром пророчества, чтобы с полной уверенностью сказать, что между ними непременно возникнет любовь необычайной силы. Так и случилось, и случилось это в одно мгновение, они влюбились друг в друга с первого взгляда, с первой встречи, поначалу даже сами того не осознавая. Вскоре они решили пожениться. Я была категорически против. После смерти Илаи я перестала верить людям, испытывала к ним неприязнь, я боялась, что с Анэли случится тоже, что и с ней. Более того, я начинала стареть, но с этой старостью начинала приходить и мудрость, я становилась ясновидящей, могла читать мысли других, видеть их прошлое и будущие. Ни один мудрец не смог мне толком объяснить почему так происходило. Скорее всего, так случилось из-за горя, которое я пережила, потеряв одну из дочерей; оно было своеобразным толчком для того, чтобы моя волшебная сила, которую я почти не использовала, начала превращаться в мудрость, старость - была лишь её последствием. Поэтому-то я и смогла предречь, что с этим человеком Анэли ожидает смерть. Но препятствовать этому я не могла, так было уготовлено судьбой, избежать же неизбежного не может никто. Я понимала это, но смириться с этим не могла, ведь дело касалось жизни моей дочери.
Итак, молодой принц, став королём, сделал предложение моей дочери. Со свадьбой они временить не стали. Единственное, на что я смогла уговорить Анэли, - не давать знать своему возлюбленному, что она фея. Ведь узнав об этом, он бы непременно использовал её волшебную силу в своих целях. Но это мало на что повлияло.
Королям нередко приходиться воевать, защищать свои владения, поэтому они постоянно и подвергают свою жизнь опасности. Анэли знала об этом и очень сильно переживала, ведь, став вдовой, ей бы вечно пришлось жить с потерей своего любимого. Поэтому однажды, когда её супруг сладко спал, она тайком отдала ему свою волшебную силу.
Молодой король стал бессмертным, сам того не зная. Не раз в жестоких боях он получал тяжелейшие ранения, но каждый раз выживал. Конечно же, всё это он приписывал своему мужеству и отваге, поэтому вскоре стал бесстрашным. Одно только его появление на поле битвы заставляло врагов испытывать лёгкую дрожь по своему телу, а его войнам придавало такую же отвагу и бесстрашие. Поэтому-то и не удивительно, что этот отважный рыцарь ни разу не проигрывал ни одного сражения и вскоре стал самым могущественным королём, известного во всём мире как король Деспар.
Да, Фоловер, это был именно Деспар, твой нынешний хозяин. Я предрекала ему, его роду и его королевству множество бед. Он не верил. Но так и случилось. Моя дочь умерла от родов. Давая жизнь маленькой принцессе Ирондель, она пожертвовала своей жизнью. Именно после этого король Деспар, посчитав, что это я навлекла несчастье, изгнал меня из своего королевства, объявив меня ведьмой, обрекая на вечные преследования и гонения людей. Я нашла себе пристанище на пустынном острове Айдал, в Стране Эльфов без моих дочерей мне делать было нечего. Что случилось потом, ты знаешь.