Туфелька, тайна, зонтик

Эмбрион классического романа. Давка, столпотворение. Два миллиона жителей подземелья. В промежутках меж станций юность катится вхолостую. Предчувствия пихаются в спину. Клаустрофобия кольцевой ветки. Оранжевая линия жизни. Стоит ли карабкаться кверху, если солнце встретит улыбкою контролера? Дежурные мысли у эскалатора-людопада. Уж сколько их спустилось в эту бездну. Внезапное озарение. Бесспорно, женщина даруется свыше! Сначала лишь: туфелька, тайна, зонтик. Потом: увлечение новой алгеброй (единая, прибавляясь, отнимает толпу!), стихотворный размер (ша-ша-ша, ты моя, ша-ша-ша...), пролегомены к оправданию метростроя. Всего три ступеньки отделяют ее теперь от попадания мне прямо в судьбу. Понятия не имею, как она произносит: "ну же, палите!", "я почти Вас люблю", "Божественная комедия Алигьери", "теща моего дяди", "у Вас вторая попытка..." -- но почему-то уверен, что на этот раз мы с нею не промахнемся. Я смотрю ей в глаза. Она заметила. Остановилась... В этом месте сюжет подлежит крещению.

Так размышлял от нечего делать N.N., прохаживаясь по станции Октябрьская-радиальная. У него было назначено здесь свидание. Девушка опаздывала на полчаса.

Удивительно. Допустим, душа -- это дом на зеленом холме или берегу уединенного озера. Если речь идет обо мне, то в доме должно быть не менее семи комнат, хм... две спальни, кабинет и библиотека, отдельно кухня, чердак с форточкой в небо и телескопом, пожалуй, еще подвал, в котором хранится вино и посреди июльской жары притаивается простуда. Обязательно черный ход. Меньшие площади сейчас не интересуют. Так вот. В дом попадает некто. Женщина. Начинает устраиваться. Одну спальню приходится запереть, про второю забыть. Кухни и пары комнат совершенно не жалко. Но. Неожиданно в гостье обнаруживается пристрастие к астрономии, старым энциклопедиям, каберне-совиньон... Причем, в отличие от меня у нее от всего этого не развивается ни малейшего насморка. И вот дом на холме принадлежит уже не совсем мне. Допустим, я счастлив от перемены, обожаю жену, мы по-родственному делим имущество. Мое и без того спартанское завещание лаконизируется, наконец, до краткого вздоха: ей. Светлым июньским утром, возвращаясь с рыбалки, я встречаю на берегу озера хэппи энд... Допустим. Но откуда мне знать об этом? Ведь не каждого я впускаю в свой дом. Откуда у нее ключ? Какой отмычкой они вскрывают нам душу?! Туфелька, тайна, зонтик... Забавно, что существует универсальное средство, равным образом подходящее и к английским врезным замкам, и к висячим велосипедным защелкам.

N.N. позволил себе внимательно рассмотреть нескольких пассажирок.

Но что, если проникновение уже состоялось, и только пост фактум ты догадываешься спросить ее о ключе? Как состоялось? Да как угодно: через окно, с помощью приставной лестницы, виртуально по интернету... Время неклассической логики. Нашествие невидимых персонажей. Марсианская интроспекция. Я вижу, как она видит, что она чувствует, о чем вспоминает. Но я не вижу ее. В библиотеке мы извлекаем с полок схожие книги, на кухне я полностью передоверил себя ее утонченному вкусу, в спальне... да, даже в спальне, помню, как нескольких выразительных многоточий, насыпавшихся мне в ящик одним особенно душным вечером, хватило затем на полторы недели изумительной бодрости ощущений. Мы сожительствуем уже более года. Единственным облачком на горизонте оказался вопрос ключа.

N.N., спохватившись, оглянулся по сторонам.

Различие в психологии, закрутке мозгов, сфокусированности полушарий. Всякий х, принадлежащий М, любит женщин глазами. Вот он изьян в конструкции: все скважины одинаковы. Достаточно лишь половчее изогнуть шпильку, и вся многоэтажность жилплощади под твоим каблуком! Не нужно путать Кафки и гистерезиса... Конечно, она обиделась на мою просьбу и не пришла.

Минул час. N.N. потерял надежду увидеть свою возлюбленную и поехал домой. Он был погружен в свои мысли, несколько раз неудачно задевал кого-то, и ему пришлось извиняться. В его почте лежал свежий емейл.

Прости... Я не решилась к тебе приблизиться. Я представляла тебя совсем по-другому. Шляпа, портфель, этот взгляд. Мне нужно о многом подумать. Я напишу тебе позже...