32

Именно когда я любил тебя сильнее всего, сильнее всех (даже себя) ты исчезла, ушла, сгинула, отказалась от меня. Каково же было мое горе - горькое, жалкое, непереносимое (как тогда казалось) - и я, верно в порыве безумия, решил отдать часть несчастья людям.
Переходил из города в город, из деревни в деревню - появлялся на площадях, ярмарках, собраниях, сценах - показывал всем свое горе, изображая его словами и жестами. Иногда за это платили.
Однажды у повозки, которую я, впрягшись как лошадь, тащил за собой, отвалилось колесо - покатилось. Оно не ты, можно было вернуть, но я, уставший, измученный жарой, в отчаяньи рухнул в реку пыли, и не заплакал - захныкал. Совсем скоро рядом упала монетка - одна, другая, третья. Порыдав еще немного, я медленно поднялся с ощущением неожиданной, резкой, невероятной смеси горя и наслаждения.
Вот тогда-то я и понял, что несчастья нет для меня, коль оно почти всегда несет мне радость - деньги. Но спокойны могут быть блюстители устоев морали - Господь покарал меня, лишив и счастья - какое может быть к лешему счастье, если за все надо платить!

Все это чушь, бред, выдумка - на самом деле мне просто без тебя плохо, очень плохо.