Тролейбус

Реально, ты идешь не на восток. На юго-запад. Немного отклоняешься после одного перекрестка, но потом разворачиваешься обратно. И следуешь на юго-запад. Это когда туда, в жизнь, в сердце изъеденного города. А обратно уже и неважно становится. Обратно все, и я тоже, едут уставшими и голодными. И нет ни желания, ни сил наблюдать, думать. Только свой кусок поручня можешь пытаться защищать, вцепишься в него крепко, рука побелеет аж, ноги главное расставить поудобнее, а то у метро хрипящая куча наплывает и обволакивает, давя отовсюду во все.
А когда едешь туда – хорошо. Очень хорошо, и люди свежие, и светло на улице, и места побольше бывает.
Ты хороший троллейбус. Вернее, маршрут. Лучше я знаю только маршрут маршрутки(обрекли меня транспортники на тавтологию, я у них в плену), которая из колхоза имени какого-то х*я едет прямо до известной всем местности недалеко от исторического центра.
Ты очень хороший маршрут. Замечателен ты тем, что абсолютно не привязан к конкретному контингенту – старушки и старики мирно сосуществуют в твоем замкнутом пространстве с солдатиками из близлежащей части, студентами-медиками, студентами-технарями, студентами-филологами, рабочими с завода имени другого х*я, детьми с болезнью дауна из диспансера, расположенного недалеко от воинской части, детьми-спортсменами из школы напротив диспансера для детей-даунов, детьми-придурками из школы рядом со школой для детей-спортсменов(школа известна на весь район, там учатся малолетние преступники, наркоманы, токсикоманы, девочки-проститутки, дети не дауны, но отсталые), обычными детьми из гуманитарной и физ-мат школы, расположенных рядом и недалеко от школы для детей-придурков, множеством красивых девушек, работающих стриптизершами, барменшами, официантками, кассирами, администраторами в тех многочисленных клубах, которые минует по ходу маршрута троллейбус, лицами нерусской национальности из политеховской общаги для иностранцев, расположенной рядом с физ-мат и гуманитарной школами(больше всего негров и китайцев), строителями со стройки, находящейся напротив политеховской общаги для иностранцев, людьми абсолютно разными и не поддающимися классификации, возвращающимися из максидома со своими дощечками, крючочками, реечками, людьми с бородавками, людьми с плейерками, карманными воришками(я двух уже в лицо знаю, один пытался у меня мобилку увести, другой у моей подруги увел платок носовой), и тремя людьми, известными всему маршруту, которые просто ездят и просто известны, каждый в своей области.
Все мирно, благодушно, спокойно. Всегда все хорошо. Выезжаешь из спального района брежневских девятиэтажек, проезжаешь мимо промзоны, части со стоящими танками, ракетницами, установками типа «шмель», хлебозавода, маленькой свалки, мерзкого места с обилием общаг и хачиков, метро, проезжаешь мимо одного из самых стильных клубов города, мост через Неву, мимо вышки(в этом месте я обычно выхожу – сил нет дальше ехать, да и приехал куда требовалось), мост через карповку, мимо сталинских домов, дореволюционных домов, театров, метро, кинотеатров, маленьких фирменных магазинчиков, стадиона, где любимая команда топчет траву, маленьких фирменных магазинчиков, метро, другой, на этот раз самый стильный клуб, все. И так хватит. И так слишком много для одного маленького троллейбуса, для одного маршрута.
Троллейбус, я тебя люблю. Ты капризный, вредный. Когда ты не нужен, мелькаешь перед глазами, полупустой, манящий, когда нужен, ожидание, долгое-долгое. Каждое утро я стою на остановке, зимой мерзну, летом изнываю от жары, от потных людей рядом со мной, осенью под дождем, весной в грязи, всегда стою и жду тебя. Когда ты показываешься на горизонте, выезжаешь из-за закутка предыдущей остановки, мое сердце на миг останавливается, сладостная дрожь проходит по всему телу, чувства обостряются и взгляд заволакивают слезы. Ты медленно приближаешься, я нервничаю, мну сигарету, постоянно пытаюсь стряхнуть пепел, тяжка, тяжка, выпустить дым.
Ближе, ты уже ближе. Волнение сменяется робостью и нерешительностью. В голову лезет рой мыслей, подхлестывающих друг-друга: остановишься ли? Откроешь ли дверцы? Примешь ли меня в себя? Будет ли место хотя бы на подножках? Оглядываюсь вокруг – зачарованные, ждущие лица. Я не одинок в своих мечтах, кучка народу вокруг источает сладострастное желание влезть, впихнуться, очутиться там, в тебе. Ты подъезжаешь. Встаешь на светофоре. У меня подрагивают руки, испарина покрывает лицо. Зеленый – медленно приближаешься, стоп, дверцы, порыв, локтем его, а она вообще обломается, отпихнуть, блин, как бы не порвали, а черт, в пакете помяться может, так, еще чуть-чуть, на ступеньку выше, развернуться, все, дверцы.
Дверцы с трудом захлопываются, масса тел плавно подается по направлению к корме, трогаешься. Очки слегка запотели, но видно нормально. На щитке над дверцей надпись маркером – графоман это судьба. Троллейбус, я люблю тебя.