Желания пахнут рыбой

Пищащие песчинки, спотыкающиеся и при этом бранящиеся, плавали в море и мечтали о рыбах. Они мечтали быть съеденными и размножаться в прохладных желудках рыб. Они медленно тонули, понимая, что в этом море нет чудес. Что это такое же море, как и тысячи иных. Это море смерти, переполненное трупами, начинающими разносить букет пёстрых ароматов. И, наверное, в этом море нет больше рыб. Они переели песка и умерли от несворачивания крови и засорения кишечных труб. Они плавают на поверхности, выставив свои белые, бледные животы, в которых больше всего на свете хотелось бы находиться тонущим песчинкам. Они кричали, пытаясь таким образом вернуть сдохших рыб к жизни. Они охрипли и плевались кровью. И море постепенно окрашивал яркий красный цвет.

Рыбы плавали животами к верху и им не хватало более кислорода. Они хотели на сушу, ходить по городам и ловить на море людей, насаживая на крючок домашних собак и бездомных кошек. Люди будут нестись на поверхность, желая спасти невинных и беспомощных животных, забыв о том, что они уже давно потеряли руки. Им придётся ловить их любимых питомцев ртом за их головы и немного придавливать зубами, чтобы не потерять, при этом передавливая артерии и отнимая последние крошки дыхания. Рыбы, накачав мышцы и ловя момент, будут тянуть свои удочки и готовить ножи и сковородки, приглашая соседей отведать свежей человечины, пойманой последним утром.

Приятный запах гниющей рыбы разносился над морем, окрашенным в насыщенный красный цвет, и он подумал, что теперь снова придётся отдалживать у соседа лодку и отправлятся на рыбалку, собирать ароматные тельца и вывозить их за город на переработку в увлажняющие кремы для пожилых дам и их собачек. А ему больше всего хотелось бы раздеться и выпрыгнуть из лодки. И плавать меж прохладных трупиков в окровавленном море. Он любит их прикосновения и безвольные ласкания.

Соседа не было дома. Иногда даже кажется, что и никакого соседа у него нет. На пороге показалось маленькое смазливое дитя, светящее глазами и пахнущее, как рыбы в любимом море. Дитя, пошли со мной купаться! Я покажу тебе, что умеют мёртвые рыбы и как это приятно! – хотелось ему сказать и, ухватив маленькое тёплое тельце, унестись к морю. Там обняв его и окрасив ножки ещё тёплой кровью, ласкать его рыбами и умывать харкающимся песком. Облизывать миниатюрные пальчики и игриво кусать пятки детских ножек...Ах!

Мне стоит прочь. Прочь! Иначе не будет у меня действительно ни одного соседа. Выловить последних рыб. Понежиться в их объятиях. Утопить это златоволосое дитя. И прочь!

Солнышко резвилось, цепляясь за мой рукав. Я так и не разобрал его пола ... оно целовало мои пальцы. Обхватывало мои бёдра и приятно пробегало по нижней части моего существа. Его маленькие, пухленькие пальчики лазили в мои карманы, утопая в их дырах. Тянуло за волоски моих ног. Милое солнечное дитя!

Он решил его не раздевать. Не хотелось нарушать полёта игривости и позволяя появление возможного удивления. Хотелось его сначала всему научить, и после наслодится. Но ведь десткая - хрупкая психика!
Импровезируй, младое существо!
Он трясся в потном автобусе, изнывая под острыми штырями видеокамер последней разработки. Единственное успокоительное – нежный аромат выловленной рыбы. И мысль о прошлом полудни, проведенном с изощренным созданием соседа.

Камеры висели над его сумой и словно принюхивались. Человеческое тельце, укрытое брезентом цвета пёстрой радуги, говорило во сне. Оно дрожало и немо стонало. Ведало о томных ночах. О путешествиях и мокрых поцелуях. Он хмурился, внимательно наблюдая за рассказами дочери. Слушал и не переставал удивляться её распущенности.

Нет. Всё-таки надо будет поговорить с женой. Пусть более строго её воспитывает. Она, видишь ли, в 17летнем возрасте о томных ночах сны смотрит! Моим отсутствием пользуется! Боже, какая распущенность!...
               
                02.02.02