Морские рассказы. История первая

 Мы вышли из здания отдела кадров Азовского пароходства, набрали полные легкие  воздуха  - выдох. Ну, все, это уже позади: ожидание, чиновники,  направление и вообще непонятная возня в коридорах административных зданий. Сегодня светит солнце  и весна в разгаре  - свобода…
 Добрались.  Порт. Теперь это  Мариуполь, впрочем, как и когда-то. Проходная, причал, трап, теплоход "Комсомолец  Армении".  Почему-то вспомнилось   фраза нелепая фраза из детства: "Немецкий красноармеец". Вот мы уже взбираемся по трапу судна….
 Мы - это я и мой друг Иван Иваныч - курсанты Ростовского  мореходного училища прибывшие на практику. Скромные  кадетские пожитки в дорожных сумках и глаза сверкающие счастьем. полные надежд и желаний.
Тут же  вступив на палубу, мы услышали лай,  визг.  Какое-то жуткое существо серо-желтого цвета с хвостом взметнулось вверх по сточной трубе  выше палубой.  Место ее отрыва от палубы обозначила упавшая  и разбившаяся стеклянная банка 0.5 л., преследовавшая   и ловко уклонившаяся от банки собака породы боксер усердно облаивала  верхнюю палубу, потом развернулась и побежала вверх по трапу….
 - Мартышка опять стащила банку, - заметил вахтенный матрос.
Переглянувшись  так и ничего, не поняв я и Ванька  направились в каюту старпома...
Итак, этот грязно-серый комок шерсти действительно была мартышка - банановая макака. История ее появления на судне очень туманна, так как это все происходило в махровые советские времена, а она - чистой воды контрабанда. В то времена за лишнюю пачку  жвачки можно было рассчитывать на свидание с прокурором.   Принято считать местом ее появления порт Аден, куда наши строители свозили тысячи тонн цемента. Это произошло  в один из "прекрасных" дней многомесячной стоянке на рейде, в ожидании начала выгрузки. (Справка: еще одно наше судно выгружалось второй месяц, до этого три месяца ожидавшее ее начала. ) А наш экипаж  все это  время наблюдал голубое небо без облаков и лунный пейзаж черных, пустынных скал бухты - ни деревца, ни кустика, а за скалами пустыня и  город.  В тоске от постывшего однообразия моряки развлекались игрой в нарды, купанием,  попыткой порыбачить. Но всю рыбу в гавани уже  выловили арабы.  Надо ли говорить, что Йемен страна бедная?  А значит, там  все виды заработка хороши и процветает стяжательство.
Её привезли арабы-грузчики, заломив за нее баснословную цену 15 долларов, и почти уговорили кого-то.  Но появился боцман Адамия (грузин) тут же прекратив торжище назвал свою цену, повергшую арабов в шок, возражать никто не стал, но для приличия арабы продолжали еще торговаться.  В итоге сделка века состоялась -  за пять банок тушенки макака перешла из арабского подданства в советское.  Может по умыслу,  а может  это следствие пресловутого совкового дефицита, но одна  тушенка была свиная. Так что  свинью мы арабом подложили, зато чем они наградили экипаж, моряки узнали уже через пару дней. Но к этому времени тушенка уже была съедена… И никто не умер, что удивительно.
Мартышку нарекли Читой, а боцмана стали звать с легкой руки матроса Сердюка  ПАПА МАКАКИЯ. Боцману Адамия было  сорок три  года ( "сорокот") и он был большим любителей зверей, к тому времени с ним путешествовала собака Дина. Вот теперь и хвостатая  - сплошной комок нервов и через неделю боцман уже забыл что такое спокойная ночь, так как  Чита очень визжала по ночам и долго не могла заснуть, постоянного меняя место положения своего тщедушного тельца, ее беспокойство передавалось собаки. Ночь на судне наполнялась  звуками, исходящими из  каюты боцмана: вопли мартышки,  собачий лай,   ругань с кавказским акцентом. Чита привыкала к новой среде обитания,  росла.  У нее стал портиться характер, то ли от жары, то ли от избытка вольности и заботы…
Жара мучила всех, судовой кондиционер едва работал, да и ремонтировался он через каждые два дня, и тогда двери всех кают становились открытыми. Вернее они закрывались на штормовку, это такой крючок, фиксировавший дверь  в  таком положении, что оставалась небольшая щель, как при открытии двери на цепочке, но при этом дверь оставалась неподвижной. Так что доступа свежему воздуху был,  а вот в каюту без приглашения не попасть.  Хотя вообще арабы давно уже научили нас не оставлять вещи без присмотра. Но это касалось людей, а вот мартышка, была с кошку величиной,  штормовка для нее не была преградой и тут  началось. То что у мартышек патологическая страсть к воровству, выяснилось сразу.  Наиболее посещаемые обезьяной были  каюты дам ( их на судне было четыре: шеф-повар, буфетчица, и две дневальные). Возвращаясь и находя в своей каюте все, перевернутым все верх дном, они издавали  дикие вопли,  бежали к боцману, затем, получая остатки косметики и бижутерии  назад  и наслаждались истошными криками Читы, так тяжело расстававшейся со своей добычей.  Она, наверное, искренне считала, что пролежавшее у  боцмана в каюте более 5 мин уже принадлежало ей. Затем  видя "свои" вещи на девушках Чита сатанела,  глаза её темнели и наполнялись злобой.
Чита  была уникум,   когда вещи, похищенные ею,  боцман возвращал владельцу, она билась в такой истерике, что некоторые похищенные безделушки все же оставляли мартышке.  Но зачем ей подачки? И она научилась их прятать сразу после хищения.  Тогда же мартышка стала беспредельничать, она больше не воровала, она просто рвала книги, бумаги, выбрасывала все, что было возможно, за борт.  Одной из первых жертв  или даров Нептуну был засушенно-лакированный "гербарий" из крабов и прочей морской живности  моториста Лучко. Не знаю, что  двигало ей то ли "гринписовский" порыв, то ли иной взгляд на творчество, но коллекция погибла. Рассерженный моряк, наверное,  пытался с сделать Читой то же самое, во всяком случае, позже, стоило мартышку поднять выше фальшборта - она орала, как резаная, и при этом у нее срабатывал слабительный рефлекс.
Но настоящая страсть у Читы  была к чесноку, серным головкам спичек и семечкам сорго…
Не знаю, верите ли вы то, что булки растут на деревьях?  Но Чита  точно знала, что все мировые запасы семян сорго находятся на вениках в одной из кладовых под полубаком (читай в носовой  части судна) и выжидала момент, когда  кто-то, из матросов,  посетив этот сорговый кландайк, забудет задраить дверь.
Как-то за день она умудрилась переломать 17 веников, ну сами понимаете, семечки редкие и прячутся за прутики, а они   противные. Посему  наиболее радикальный способ сбора урожая -  выдирать эти прутики.    Чеснок - это вообще вещь  столово-настольная, при этом у мартышки было всегда свое видение сервировки стола,  ну, например, в уже рассыпанную соль или специи хлеб макать удобнее, опять же салфетки  - эти безумные конусы на тарелках,  и вообще приводящее к унынию единообразие. Да, во всем нужен творческий подход  так что, прорвавшись в столовую, Чита отдавала себя полностью. Надо же  так сказать предъявить миру свой авангардный взгляд на столовое убранство. 
 Наш разговор со старпомом подходил к концу , когда к нему в каюту забежала пышногрудая девица с  заявлением,  что она не может так работать  и показала синяк на  голени - укус мартышки или следы территориальных разборок в двух самок.
- Уберите эту тварь из столовой!
Старпом посмотрел в нашу сторону типа ”Сommon, guyes” . Видимо это должно было пробудить в нас  древний охотничий инстинкт,  но вряд ли это  сафари со львами,  всего лишь  травли мартышки , но  тем не менее мы спустились вниз…
Если не считать пару перевернутых солонок, то все выглядело вполне прилично, конечно часть  зубчиков чеснока уже попали  за щеки Читы, там были мешочки как у хомяка. Зверек опасливо посмотрел на двух кадетов,  а  завидев подбоченившуюся дневальную,  обезьяна  пришла к неутешительному выводу  -  пирушка подошла к концу! Какая жалость! Черные глазки впились в дневальную,  уж они  то знали, кто - главная злыдня.  Мы пытались задержать мартышку на первом столе, изображая, что у нас есть нечто-то интересное, уметь изображать нечто  несуществующее, особенно карманы полные денег, характерная черта курсантов. Но явно ни мы,   ни наши  оклики типа "Чита  - на" доверия не внушали… Трудно вообще добиться лояльности самки если у вас за спиной стоит другая.  Итак мы приближались, осталось протянуть руку и…   «До чего же большой синяк у тетки» - подумал я,  рука как то сама остановилась.
Мартышка, до этого сидевшая,  встала на  задние лапы,  с хвостом она была похожа на маленького чертенка,  ладошки передних конечности полные чеснока вдруг разжались и она сделала прыжок на соседний стол. Что ж, наш первоначальный план  «липовый пряник»  - провалился.  Ванька бросился за зверьком, который приземлясь на стол, смел оттуда салфетки и пару блюдец.
-Тарилка!- завопила дневальная, с украинским акцентом .  «Бэрдянська тарэлька» такой она нам запомнилась.
Чита осмотрелась и приготовилась ко второму прыжку,  тут я поспешил преградить ей путь на другой стол. Но в проворности я явно проигрывал, и мартышка успела прыгнуть, но лишь на край стола, ухватившись за скатерть,  которая стала медленно сползать вниз  а  с ней вся сервировка стола. Я почему-то ждал за спиной характерный звук падающего тела.. Но дневальная лишь только всхлипнула:
-Зла лычина,  шоб тоби хвист твий поганый обирвало. 
Мартышка оказалась на полу, рядом  битая посуда, соль, перец, чеснок,  салфетки, маленькие черные пальчики инстинктивно хватали столь желанные зубчики.  Мой напарник уже пригнулся и залез  под стол,  от туда выскочила  Чита , она побежала между стульями и столами к выходу,  причем на двух лапах,  так как в  передних у нее был чеснок. Тут с торжеством царя природы за три шага Иваныч нагнал беглянку  и схватив за шею поднял  с палубы.
Звук, исходивший от мартышки, был похож на свист предохранительного клапана  парового котла, слабые ручки-ножки пытались освободиться от захвата, но тщетно. Мартышка продолжала визжать, чеснок выпал - визг перешел в другую тональность,  став  еще более истеричный. Осмотрев место битвы, мы оставили дневальную наедине с битой посудой  - до обеда оставалось совсем мало времени.
В коридоре уже стояли моряки, ожидая обеда. Мы торжественно вручили мартышку боцману.  Несчастное существо прыгнуло на руки боцмана, обняло его за шею, прижавшись всем тельцем, и чуть успокоившись, стала журчать на своем  обезьяньем диалекте боцману о том, что этот мир так неправильно устроен, о людском равнодушие  и  несправедливости к ней. Боцман поглаживал проказницу
- Ой, какие же они  обидели малышку! -  улыбаясь, вторил он ей…
Чуть успокоившись,  она села у  него в ногах и стала вытаскивать из-за щеки трофей – зубья чеснока…Мы продолжили знакомиться с экипажем. Кто? Откуда? А вообще? А сейчас? Мартышка, расправившись с чесноком, стала посматривать вверх на говорящих людей… Вдруг Иваныч рявкнул и схватился за ногу - мартышка стрелой метнулось к боцману. Коварное существо не забыло, кто пол часа назад таскал ее за холку, чувствуя защиту, она корчила гримасы и показывала зубы.
- Ну, и засранка, а? - улыбался боцман.
Перед уходом на обед мартышку привязали  к леерам,  нет, не целиком, а на поводке. Таково было распоряжения капитана после  одного из посещений мартышкой его каюты. Мартышку бес присмотра - на поводок.
С явно поникшим видом она тревожно гадала. Кто выйдет из столовой первым… ? А вдруг не боцман? И вспомнила пожелание дневальной…