Начало

Ты помнишь, как это случилось?

Ты помнишь, как первый раз встретились взгляды? Не вскользь, не среди прочих разных, а напрямую, так, что в животе завертелись теплые волны предчувствия и в голове зазвенели радужные колокольчики?

Я праздно шаталась по жизни, изнемогая от предчувствия надвигающейся вселенской скуки… Брррр… как вспомню, так ужас охватывает. Случается время от времени такое настроение, вернее даже не настроение, а состояние, когда все кажется пустым и никчемным, донельзя опостылевшим и раздражающим, когда живешь на автомате: дежурно улыбаешься, дежурно говоришь, дышишь, чувствуешь… И вот когда Оно надвигается, когда Оно вот уже где-то очень близко и готово тебя поглотить, наступает эдакий период безвременья, и ничего не хочется, все по барабану, плаваешь себе, как рыбка в аквариуме, а жизнь вокруг тебя тихо течет, тебя не затрагивая, не волнуя, и лиц не различить. Я это очень хорошо помню – свое необязательное присутствие в кругу необязательных людей, ни к чему не обязывающее, ничего не обещающее, тихое, как болото по осени. Каждый день похож на предыдущий и последующий. Каждое слово ничего не значит, и общение дается без усилий, потому что все равно, как я выгляжу, что говорю, что обо мне подумают. Тихое опустошение перед надвигающимся мраком. Сладкая тоска предчувствия пустоты.

А вокруг: все куда-то бегут, шумят, шутят – всем весело и бесшабашно. Все вращаются в будоражащем предвкушении веселья, какое может быть только при таких вот нечаянных встречах: встретились – порезвились – разбежались. Можно примкнуть, – и никто не заметит; можно уклониться, залечь на дно, – и никто не придаст значения… «А ты идешь?», – и еще не созрело решение, не сложился ответ, еще и не знаю, почему меня вообще спрашивают, как из ниоткуда – фраза-вызов: «А куда она денется?». О-о… Из общего тумана звуков, образов, запахов пунктиром – улыбка какая-то, какой-то крючочек, какое-то неопределенное, едва уловимое дуновение… Ну что ж, попробуем, не лучше и не хуже чем любой иной способ убить время и заморозить сладкую тоску, отодвинуть надвигающийся мрак… Почему бы нет?

Минуты бегут, слагаясь в часы… Музыка, шум, виски, общий слегка натужный интерес как всем вокруг, ни к кому особенно.

И вот перебивка… миг ускальзающий… необъяснимая остановка дыхания… и тишина… и прямо напротив, из темноты, из далека – взгляд: пристальный взгляд, взгляд веселый, пугающий, притягивающий, заговорщицкий. Такой взгляд, что все вокруг исчезли, и знаешь точно, что все исчезли не только для тебя, но и для этого незнакомого человека, который держит тебя взглядом как на прицеле, и до него еще далеко, как до Луны, и слов не разобрать, да и слова его – не к тебе, и все кружится в огнях и сигаретном дыму, но взгляд тебя не отпускает, и ты сразу понимаешь, что жизнь уже никогда не будет такой как прежде. Ну что ж, вызов принят, и я точно знаю, что я уже «в игре», что это – моё, что я вышла на тропу самой потрясающей и самой жестокой из войн, что я принимаю бой, и что я пленных не беру. Все, кто вокруг – все, кто «вне игры», все, кто еще и представить не может, да никогда и не узнает, что же на их глазах, в их присутствии произошло, все до одного обрели черты и форму, стали анимированной декорацией для разрастающейся материи тайной связи. Связи пока безмолвной, неосязаемой; связи, которая родилась, как рождаются новые звезды – внезапно, ярко и… навсегда?

А дальше… о, дальше самая изысканная, самая филигранная и чувственная из игр человеческих – флирт. Флирт как искусство, флирт, когда нет цели, а есть процесс, когда чем дальше держишь дистанцию, тем короче расстояние, чем меньше слов, чем неожиданнее действие, тем сокрушительней эффект. Завоевываешь территорию, определяешь свое место в ней – это все моё. Я, и только я держу твой взгляд; я, и только я приковываю твое внимание; я, и только я слышу в твоих словах тайный, скрытый даже для тебя пока смысл и помогаю тебе вынести его наверх, наружу, чтобы поиграть словами, чтобы, развернув смысл сказанного вокруг его оси, вернуть его тебе обратно – парадоксом. Чтобы удивить, чтобы, зацепив – не отпустить, привязать невидимой ниточкой, создав иллюзию разделенной тайны, секретного сообщества, скрытого смысла, чтобы из ничего, из искорок в глазах создать наш, только нам понятный язык, на котором можно говорить, не говоря, который не требует ни слов, ни переводчика, ни разговора вообще.

И первый физический контакт – подойти близко-близко, но не так, как все, не так, как могло бы быть с другими, не так, как можно ожидать. Создать момент полной, абсолютной, сбивающей дыхание интимности – посреди толпы, на глазах у всех. Я помню, как это было, спонтанно и так чувственно, что до сих пор лишь от воспоминания у меня холодеют кончики пальцев и пьянящее возбуждение прокатывается по всему телу. Не говоря ни слова, лишь следуя за тобой, так, словно так и надо, как будто так всегда и было, и будет, так, как будто мы с тобой давно все решили, и как будто мы не встретились взглядами лишь мгновения назад, я позволяю тебе подойти ближе некуда, позволяю тебе ухаживать за собой, – и ты накидываешь мне на плечи плащ, и твои руки застывают на мгновение на моих плечах; я чувствую твое дыхание, я чувствую, как оно шевелит волосы у меня на затылке. Я чувствую, как запах клубники и шампанского, возникнув из ниоткуда, из сизого марева табачного дыма, заглушает все иные запахи; я вижу, как бенгальскими огнями взрывается пространство и разноцветные щекочущие искорки парят, и вьются, и звенят. Я знаю, что всё вокруг замерло, и я кожей ощущаю взгляды, поднятые брови и округлившиеся рты восковых фигур застывших вокруг. Я понимаю, что этому вечеру, этой ночи, этому сну не будет конца, что мы только начинаем наш долгий-долгий путь, совместный путь; путь, где будет все – и смех, и слезы, и разлуки, и горе, и радость и безразмерные телефонные счета. Я пытаюсь удержать, усмирить эту радужную, волшебную волну надежды; волну могучую, невероятную, всесокрушающую, сладкую и веселую, которая рвется наружу, на волю изнутри, оттуда, где положено быть душе, но доказано, что есть лишь желудок. Я слышу хрустальную тишину, наполненную обещанием и ожиданием. Я чувствую, как ты смотришь на меня – сзади, чуть прищурившись и улыбаясь, – а время остановилось и все встало на свои места, – все произошло.

Большей близости у нас с тобой не будет.