Несчастный продолжение 2

    
Эйван поставил дочку на ноги и подошёл к письменному столу с накрытой на нём большой компьютерной картой.
- А что ты сегодня изучала по истории, Анди?
- Историю мира до второго пришествия Христа.
- Тебе всё понятно?
- Не совсем. Вот смотри,- Анди  набрала на клавиатуре несколько клавиш. Тотчас же на поле компьтерной карты, занимавшей весь стол, появилась «живая картинка». Это  был большой вещевой рынок, сквозь ряды палаток, увешанных разнообразными товарами - от пальто и шуб до бижутерии -, пробирались толпы людей, продавцы съедобного усиленно зазывали и что-то выкрикивали,  посетители лезли в свои кошельки и расплачивались.
- Что это они передают друг другу? Что это за бумажки?
- Бумажки - это деньги, Анди.
- А, что такое деньги?
- Разве вам не объясняли?
- Нет еще. Я просто из любопытства решила посмотреть еще не пройденный материал.
Эйван  в который раз порадовался за дочь: растёт смышлёной не по годам, обычно в шесть лет дети еще не владеют в совершенстве компьютером и не могут еще самостоятельно моделировать  «живые картинки».
- Понимаешь, Анди, та эпоха, которую ты смоделировла, была эпохой общества потребления. Для того, чтобы жить, есть, одеваться, строить свои дома..., ну и так далее  люди должны были иметь какое-то  количество этих самых денег. Вот, ты видишь: в обмен на деньги они получают необходимые товары.
- А как можно на маленький листочек бумаги обменять какую-нибудь вещь, например, одежду? Вон, смотри: примеривают...
- Видишь ли, таких бумажек было ограниченное количество, их выпускали ровно столько, сколько обеспечивалось государственными ценностями, называвшимися золотым запасом государства. Чтобы заработать себе на жизнь, люди вынуждены были продавать свой труд, в обмен они получали определённое количество бумажек, эквивалентных определённому количеству золота. Кто-то получал таких бумажек больше и обогащался, кто-то меньше и беднел. Поэтому происходили социальные конфликты, бедные восставали против богатых; происходили войны, так как они приносили богатым ещё больший доход. В частности, в 1917 от Рождества Христова год  бедные захватили власть и решили поделить всё богатство одной из  стран между собой поровну, но из этого ничего не вышло, как и не получалось во всякий другой раз, поскольку захватившие власть новые правители из числа этих бедных, занимаясь распределением, сами стали обогащаться. Люди упорно искали себе богатства на Земле, хотя  Христос учил их обратному. Люди упорно разменивали своё истинное сокровище - любовь - на деньги.  Так продолжалось до тех пор, пока Человечество едва не уничтожило само себя. Тебе понятно, малышка?
- Понятно, Эйни. Что же было потом?
- А потом случилось то, что сказано в Апокалипсисе.
- Где сказано?- Анди прищурилась как всегда, когда что-то не понимала, или была чем-то недовольна.
- Это было на острове Патмос, где святому Иоанну явился Творец и передал Человечеству послание - Апокалипсис, то есть Откровение, в котором образно описал то, что предстоит людям, нарушившим заповеди Христа. В этом послании сказано, что от невежества и грехов прошлой цивилизации спасены будут «сто сорок четыре тысячи» тех, кто «непорочен пред престолом Божиим». Ещё сказано: «И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло».
- Эйни, а что такое смерть?
- Это такое состояние, при котором раньше человек переставал существовать, поэтому раньше люди очень боялись смерти. Никто из них не знал, когда она наступит, и одновременно каждый надеялся, что она обойдёт его стороной. Так, обманывая и убивая друг друга, Человечество подошло к  своей смертельной черте. От земной цивилизации осталось четырнадцать и четыре десятых процента деморализованных граждан, которые ужаснулись совершённому их предками. Тогда Творец вновь пришёл им на помощь и  устроил людям новый миропорядок, как раз такой, где бы Он «обитал с ними». Он решил помочь людям и устранил наиболее одиозные  противоречия, которые  мешали им жить. Он ликвидировал все меры, кроме нравственных, в том числе и деньги - те самые бумажки, о которых я тебе рассказывал. Он сохранил все созданные прошлой Цивилизацией научные и технические достижения. Он дал возможность мужчинам быть женщинами, а женщинам - мужчинами по их собственному желанию. Он продлил жизнь человека до бесконечности, заменив смерть глубокой медитацией. Он сделал так, чтобы люди могли растворяться в природе, получая вдоволь энергии от света и солнца, не  нанося  ей урон своей алчностью. Наконец, он сделал чувство любви человека к своим собратьям и ко всему, что его окружает, главенствующим в его жизни... В этом мире теперь мы с тобой и живём. Ладно, Анди, мне кажется, нам пора поразвлечься. А что делает наш дедушка?
- Он наверху музицирует.
- Пойдём, пригласим его погулять? Пойдём?
- Можно я возьму с собой мой компьютер?
- Зачем это?
- Хочу показать вам  фейерверк.
- Что ж, попробуй...



V
На озере они устроили настоящий праздник в стиле королевских торжеств восемнадцатого от Рождества Христова века с чудесами века двадцатого.
Анди показывала заранее смоделированную программу.
Над недвижимой озерной гладью в возникших вдруг сумерках вознесся огромный  золотой дворец. Его ярко освещенные окна мгновенно отразились  водой вместе с тысячью разноцветных огней, вспыхнувших  в  густой зелени разбитого вокруг парка. На скалах левого берега появились золотые статуи обнажённых людей, простиравших руки к искусственному водопаду, низвергавшему искрящийся поток в глубокое ущелье.
По ширкой аллее среди мраморных изваяний они пошли к широкому причалу, и взошли на украшенный золотыми гирляндами  и светящимися канделябрами  просторный белый плот, который легко отчалил от берега и устремился к середине озера.
- Представление начинается!- воскликнула Анди.
Впереди,  перед фасадом дворца, возникли фонтаны, их мощные, переливающиеся всеми цветами радуги струи устремлялись вверх,  к небу. У подножия дворца возникло множество красиво и разнообразно одетых людей, среди них были дамы и кавалеры в костюмах всех времён, короли и королевы в мантиях, с перекинутыми через плечо лентами, султаны в осыпанных бриллиантами тюрбанах, президенты в строгих пиджаках, актрисы в вечерних платьях, пажи в белых париках, японские женщины в кимоно, темнокожие вожди в белых одеждах, астронавты в перламутровых скафандрах, папуасы с копьями,  и даже рыцари в железных латах. Среди этой блестящей и пёстрой толпы сновали шуты в клетчатых трико и  что есть силы били в бубны. Вся эта публика с восторгом приветствовала троих стоящих на белом плоту - маленькую девочку и двух  атлетически сложенных мужчин.
- Никк! Я включила в программу твою музыку! - крикнула в восторге Анди,- Можно?
- Зачем включать запись? Я сам сыграю!- широко улыбнулся тридцатилетний дед. Он вытащил из сапога флейту и стал наигрывать тему из своей новой сонаты.
Анди набрала на  книжечке-компьютере несколько команд, и всё пространство над озером наполнилось музыкой Никка. Постепенно темп нарастал, и, когда они уже приближались к дворцовой набережной, блестящее адажио перешло в торжественный полонез, под звуки которого они сошли на берег.
Публика восторженно приветствовала их у подножия Золотого Дворца. Один за другим каждый из присутствовавших на празднестве спешил засвидетельствовать своё почтение. Дамы в широких фижмах приседали и кокетливо улыбались, королевы благосклонно протягивали руки маленькой Анди и ее друзьям для поцелуя, короли, в свою очередь, норовили  чмокнуть маленькую принцессу в щёчку, президенты  энергично сжимали ладони Эйвану и Никку, а шуты делали умопомрачительные ужимки, от которых все валились со смеху.
- Зачем же ты включила в представление шутов? - спросил Эйван дочь,- Они как-то не гармонируют с такой солидной публикой.
- Наоборот,- возразила Анди,- пусть они всех развлекают!
В окружении блестящей толпы они взошли во дворец и по широкой, украшенной золотом и лепниной, мраморной лестнице поднялись на второй этаж.
Перед гостями раскрылись широченные двери в огромный танцевальный зал. Казалось, что украшенные зеркалами и скульптурами, стены зала  так высоки, что они уходят в бесконечность, а площадь до блеска натёртого наборного паркета была необъятной. По всему периметру зала были выстроены гусары в красных костюмах и киверах с алыми наконечниками.
Грянул бал. Под звуки полонеза, разбившись парами, участники празднества вошли в зал. Анди, Эйван и Никк расположились а удобных креслах  на приготовленном для них  специальном  возвышении, под вышитым золотом балдахином. Блестящая публика стала танцевать вальс. Мимо, едва не задевая помост подолами своих шикарных нарядов, кружились дамы, королевы танцевали с пажами, а фрейлины с королями, президенты несли на руках актрис в декольтированных вечерних платьях, а султаны -  наложниц в осыпанных бриллиантами прозрачных шароварах.
- Тебе не кажется, Анди, что нам надо было соответствующе одеться? - спросил Никк, провожая восхищенным взглядом каждую пару.
Анди остановила действо, чтобы в грохоте вальса расслышать то, что он сказал.
- Я просто думаю, что нам тоже надо было одеться в какие-нибудь костюмы,- повторил Никк, указывая на застывших в двух шагах от него короля в золотом сюртуке и кружевных панталонах и его партнёршу - фрейлину в осыпанном жемчугом голубом платье .
- Правильно!- воскликнула девочка, - Какой же ты хочешь костюм?
- На твоё усмотрение.
- Эйни, а ты какой хочешь?
- Я думаю, если ты уж повела нас на прогулку, то Никк прав - решай сама,- сказал Эйван.
- Хорошо. Ты, Никк, будешь дирижером во фраке, а ты, Эйни - человеком-роботом. А я буду феей!
Она вошла на своём мини-компьютере в главное меню и сделала соответствующие изменения. Костюмы  оказались всем троим необыкновенно к лицу: чёрный фрак и белая рубашка подчёркивали благородство и изысканность черт лица Никка, серебристый комбинезон - стройность фигуры Эйни, а сама Анди в пушистом платье феи, с бриллиантовой короной на голове и изящным, украшенным изумрудами скипетром в руке, стала настоящей маленькой красавицей!
Вальс грянул с новой силой. Снова непринуждённо полетели пары, и  на лицах танцующих засияли счастливые улыбки. Анди сама кружилась по залу то на руках  Никка, то на плече Эйвана, осеняя всех  добрым светом от своего изумрудного скипетра. И не было, казалось, во Вселенной  людей более расположенных друг к другу, чем эти трое и окружавшая их такая разная и блестящая публика, собравшаяся на бал.
- А сейчас будут фокусы!- воскликнула Анди, когда очередной раз Эйван поставил ее на пол.
Она взмахнула своим скипетром, и посреди зала возникла цирковая арена. Фокусник, довольно молодой, но абсолютно лысый человек в красной клетчатой жилетке и жёлтых брюках, представился странным именем Гупер, и стал показывать своё искусство.
- Уважаемые дамы и господа! Первым номером нашей программы будет полёт над залом!
С этими словами он принял в воздухе горизонтальное положение. Публика восторженно ахнула и начала рукоплескать. Для убедительности два ассистента пропустили через зависшее над полом тело Гупера  серебряные обручи. Затем фокусник поднялся над залом и, раскинув руки, полетел по периметру. Зрители, подняв головы, восхищённо следили за полётом, и, когда он приземлился, устроили бурную овацию.
Гупер раскланялся, подхватил какую-то актрису и, оттолкнувшись, полетел вместе с нею. Актриса воздухе изумлённо визжала и болтала голыми ногами в лакированных  туфлях до тех пор, пока они не приземлились.
Восхищенные зрители начали скандировать:
- Гупер! Гупер! Браво! Браво!
На сцене появился облачённый во всё чёрное злодей, заломил Гуперу руки,  крепко связал веревками и уложил на специальную платформу, двигавшуюся на маленьких колёсах. Откуда-то сверху на артиста как неминуемое, вечное зло стала спускаться круглая пила с огромными зубьями. Связанный по ногам и рукам, Гупер стал было освобождаться от своих пут, но не успел: пила так и разделила его тело на две части!
Дико завизжали наложницы. Фрейлины  от чувств попадали в обморок. Султаны и президенты захлопотали возле них с флаконами и платками. Все жутко переживали, и только папуасы чему-то смеялись.
Между тем, две части Гупера проявляли необыкновенную активность: бритая голова его и руки беспрестанно  посылали публике воздушные поцелуи, независимо от них ноги сгибались в коленях и делали «велосипед». Для наглядности ассистенты перевернули  части туловища артиста так, что его ботинки оказались перед его  носом.
- Потрясающе!- воскликнул какой-то король и в восхищении снял перед гуперскими частями тела свою шляпу.
- Подумаешь, фокусы!- неожиданно крикнула Анди,- Я еще и не так могу!
Она схватила стоящего рядом президента за руку и потащила его ввысь. Оставив его превосходительство свободно кувыркаться  метрах в десяти над ареной, она устремилась вниз и таким же образом выхвалила из толпы присутствующих одного из гусаров. Тоже самое она проделала с парой наложниц, одной из множества королев, двумя султанами, и даже с тяжеленным рыцарем  в железных латах. Всех их она оставила свободно парить над ареной.
Публика восхищенно рукоплескала маленькой фее.
- А сейчас все будут детьми! - объявила Анди, взмахнув своим скипетром.
Мгновенно огромный зал превратился в гигантский детский сад, где на полу, среди ставших слишком великими разнообразных одежд, стали копошиться и визжать от восторга  тысячи счастливых детей. Только Эйван и Никк в этой толпе оставались взрослыми, солидными мужчинами, они пытались успокоить не в меру расшалившихся девочек и мальчиков.
Действо продолжалось несколько минут,  после чего Анди снова взмахнула своим изумрудным скипетром, и всё стало на место. Приняв взрослый вид, присутствующие были вне себя от восхищения и что есть силы долго хлопали в ладоши, а Гупер преподнёс Анди большой букет цветов. Сидевшая у Эйвана  на плече, она много раскланивалась, искренно смеялась и указывала скипетром в сторону парка.
За окнами грохотал фейерверк - изюминка созданной Анди виртуальной программы. Там, среди кипевших водяных струй, из глубины озера взлетел сноп огня и устремился к небу, словно большой искрящийся фонтан. Стало светло, почти  как  днём. Вдали, на водной глади, появились сначала едва различимые яркие точки. Приближаясь, они превращались в плывущих двумя стройными рядами огненных лебедей. Горящие птицы грациозно двигались навстречу высыпавшим на дворцовую площадь людям,  заполнили всё пространство озера.
Музыка Никка гремела на весь небосвод, и под ее восходящие аккорды, взмахнув крылами-факелами, птицы поднимались двумя спиралями вкруг огненного фонтана ввысь, в бездонный космос, вовлекая в свой полёт весь блеск праздника, и кипящее озеро, и набережные, заполненные ликующей публикой, и сам Золотой  Дворец вместе с парком, водопадами, аллеями,  и статуями древних богов.
- Ну, как? - спросила Анди у своих спутников, когда местность приняла свой привычный внешний вид.
- Мне очень понравилось,- отозвался первым Никк, видно было, что он очень доволен состоявшейся премьерой своей музыки.
- Всё было очень красиво, но не совсем правдоподобно, дочка,- улыбнулся в свою очередь Эйван,- откуда ты взяла столько королей и королев сразу? А президенты-то вообще из другого времени... Наложницы  никогда не появлялись на публике с султанами, а гусары не могли танцевать с киноактрисами .
- А, почему? - удивилась Анди, - Ведь все они были из одного тысячелетия?
- Потому что тогда возраст людей составлял обычно шестьдесят-семьдесят лет, и  один век - то есть  сто лет - проживало три, а то и четыре поколения. Счёт истории шел на века, а не на тысячелетия. Поэтому государи стран Европы, скажем, восемнадцатого века не могли присутствовать вместе на балу с президентами из двадцатого. Кроме того, из-за национальных различий, разного культурного уровня  и дальнего расстояния короли Европы никак не могли приглашать к себе на балы папуасов Новой Гвинеи.
- Но, это же сказка! В сказке всё может быть,- возразил Никк.
- Да! Это сказка, сказка! - обрадовалась Анди поддержке деда,- Вы мне лучше другое объясните: почему все они так удивлялись простым фокусам? Когда я составляла программу, я просто ввела фокусы, чтобы посмотреть, что это такое. Но, я не думала, что это так просто.
- В те древние времена, Анди, люди еще не обладали силой разума, равной теперешней,- сказал Эйван,- Они не могли растворяться в пространстве, не могли в полной мере использовать возможности своего организма, тем более воздействовать на окружающие предметы.
- Кроме того, у них не было совершенных технических средств, как теперь,- добавил Никк,- Таких как этот Гуппер были единицы,  они считались особенно выдающимися людьми, поэтому и удивляли всех своим  искусством.
- Никк, а все они настоящие?
- Кто «они»?
- Ну, эти участники бала.
- Нет, не настоящие. Это - материализованное изображение.
- А почему же они смеются, радуются, относятся  друг к другу с симпатией?
- Ты же заложила это в программу, вот они и смеются!
- А можно следующий раз я приглашу на прогулку Ойла и мы покажем ему эту программу, только с поправками?
- Конечно, можно...
С этими разговорами они и вернулись к дому.

 

VI

Время показалось Литягину каким-то странным: кажется, не успел он насмотреться всяких гадостей по телевизору, поспать чуток после многочисленных потягиваний  из бутылки коньяка, как наступило новое утро, с таким же, как и вчера, ярким солнцем и синим небом.
После завтрака, предусмотрительно оставленного тут же  подле дивана, на передвижном столике, он вышел на свежий воздух. Из-за вчерашних возлияний слегка кружилась голова, однако «поправляться» почему-то не хотелось, и вообще было скучно. Он прошелся по мокрой от росы траве вокруг своего убежища, с тоской вглядываясь в окрестности. Погода была отменной: с самого утра тепло - градусов двадцать; правда, поднялся ветерок, и где-то далеко, возле горной гряды, на небе стали возникать кучевые облака, но это не мешало - кажется - спуститься прямо сейчас к реке и искупаться, поваляться на песке, подставив своё тело небу и солнцу, и помечтать о чём-нибудь вечном и полезном. Однако Вячеславу Ивановичу этого не хотелось, он был занят обдумыванием способов утоления нанесенной ему Толкушиным обиды.
Эйвана появилась также внезапно как и вчера исчезла. На этот раз она вышла из какого-то летательного аппарата, напоминающего выстланный мягкой обивкой круглый диск, метров трёх в диаметре, накрытый стеклянным куполом.  Внутри диска помещались два  вертящихся кресла, обитые таким же серым бархатистым материалом, что и  пол. Купол непонятным образом приподнимался и висел над диском на высоте человеческого роста. Сама Эйвана выглядела еще краше, чем вчера. От ее изящной, лёгкой фигуры,  откровенно обтянутой, на сей раз, в голубой комбинезон, веяло такой юной непосредственностью и непринуждённым обаянием, что, несмотря на тяжелые мысли, Литягин радушно заулыбался. 
- Доброе утро! -  радостно приветствовала она гендиректора,- Как вы спали?
- Спасибо, нормально. Скажите, чему это вы всегда так рады?
- Каждому новому дню, Вячеслав Иванович. Каждому! Как вы зарядились вчера информацией о прошлом? Сегодня я хочу показать вам настоящее.
Несмотря на явную неохоту куда-либо отправляться, Литягин вытащил из своего словарного запаса потёртое:
- С вами я хоть на край света..,- и запнулся, поскольку забыл как зовут собеседницу.
- Меня зовут Эйвана,- подсказала она.
- Ну, поехали, поехали, Эйвана,- согласился гендиректор насмешливо. Он проворно полез в летательный аппарат и устроился в кресле. Эйни разместилась в соседнем.
Аппарат так легко и молниеносно вознесся над землей, что  Вячеслав Иванович  не мог вымолвить ни слова и перевести дух до тех пор, пока перемещенные вниз живота его внутренности не  возвратились на прежнее место. Про себя он отметил, что ощущение было, пожалуй, покруче того, что он как-то раз испытал в скоростном лифте одного небоскрёба.
- Какой же здесь двигатель? - удивился он, придя в себя,- На магнитной подушке, что ли?
Эйвана посмотрела на него с сочувствием: сколько же надо ещё вводить информации в мозг этого ископаемого существа, чтобы он начал нормально воспринимать существующий миропорядок!
- Время двигателей, Вячеслав  Иванович, прошло почти двести тысяч лет тому назад,- сказала она.
- Как это? А, на чём же мы по-вашему летаем?
- Этот летательный аппарат я создала сама, с той лишь целью, чтобы вам было привычнее и удобнее.
- Вы что волшебница?
- Ну, если вы так считаете, то наверно.
- Послушаешь вас, так массу талантов имеете. И это вы знаете, и то можете! - произнес Литягин завистливо.
- Зависть - это не лучшее качество в человеке, Вячеслав Иванович.
- А я вам и не завидую. Просто, чувствую, что вы меня дурите.
- Я вас нисколько не обманываю, господин Литягин. Хотите, я подберу для вас все необходимые материалы, и вы увидите, что около двухсот тысяч лет назад Совет Социума констатировал отмену необходимости в выпуске каких-либо двигателей, так как к тому времени взрослые люди стали передвигаться по земле, дематериализуясь в пространстве, а для перевозок детей они силой своего воображения создавали нечто подобное, на чём мы с вами сейчас летим. Для того, чтобы создать этот аппарат, мне понадобилось сегодня утром в мельчайших подробностях продумать его конструкцию, затем материализовать ее, и войти к Творцу за помощью в передвижении, так как мне одной тяжело нести массу вашего тела (Эйвана улыбнулась), я же всё-таки женщина...
- Угу-у,- глубокомысленно протянул гендиректор, тупо уставившись на свою наставницу. Во всё это ему верилось с трудом, тем не менее, он решил сделать вид, что  понимает объяснения полоумной дамочки.
- А кто же такой Творец?- спросил он тоном психиатра.
- Это гигантский космический информационный поток, в котором отображается всё, что когда-либо однажды случалось и замышлялось. Он обладает неиссякаемой энергией. Он - Отец наш и Спаситель. Однако,  вам, Вячеслав Иванович, будет понятнее на первых порах, если вы представите Его в виде всеобъемлющего природного компьютера, с которым невидимо связан каждый однажды родившийся житель Земли.  Собственно, вы уже имели возможность убедиться не только в вашей смерти, но и в некоторых действиях, предпринятых известными и неизвестными вам людьми, так сказать уже наследившими в магнитном пространстве... Для того, чтобы вам было удобнее вести наблюдение, я перевела несколько представляющих интерес сюжетов на привычный вам телеэкран... Постепенно, я думаю, вы окончательно адаптируетесь к новым условиям, и ничем не будете отличаться от моих современников.
- К условиям, когда за тобой постоянно следят, трудно привыкнуть,- ехидно возразил Вячеслав Иванович.
Тем временем, они  летели  достаточно медленно метрах в пятистах над землей вдоль русла реки, и предгорья постепенно сменились лесистой,  зелёной равниной. Лучи утреннего Солнца  искренно подрагивали на поверхности воды, лаская взор любителей романтики. Летательный аппарат постепенно сворачивал вправо, где за крутым берегом открывались захватывающие  пространством  света и  свободы, невиданной красоты пейзажи. Казалось, не было конца и края этому зелёному морю, испещренному причудливым орнаментом множества  мелких озёр и вьющихся среди них тоненьких речушек - река рукавами впадала в виднеющийся на горизонте огромный, сверкающий всеми цветами радуги водный  простор.   Ничто не тронуло девственно-чистую природу: ни дымящие трубы  каких-нибудь промышленных  гигантов,  ни  перекрывающие реки несусветные  плотины, ни трассы магистральных газопроводов, ни линии  железных дорог, ни смрад, гарь и наглость больших городов, ни  даже убогие прелести малых  поселений. Величие этой откровенной красоты казалось  нереальным.
Литягина прорвало:
- Послушайте, но где же у вас тут все? Покажите мне хоть какие-нибудь следы цивилизации!
          - А это и есть цивилизация, Вячеслав Иванович,- отозвалась Эйвана,- Сейчас мы над одной из территорий Центра Новых Явлений, где река Во впадает в Океан. У Центра семьдесят две территории - по три в каждом из двадцати четырех часовых поясов. Такое же приблизительно число территорий и у других центров Социума - Центра Разума, Центра Чувств, Центра  Свободы, Центра Развития,  Центра Нравственности. Замечу при этом, что жёсткое разделение по территории присуще только Центру Новых Явлений  (чтобы оградить остальной мир от возможных опасностей), а также  Долине Гейзеров, где мы живём. Территории остальных Центров Социума весьма условны, и их деятельность ничем не  ограничена.   
        Относительно присутствия людей. Смею вас уверить: они здесь, среди нас, только вы их не видите, так как большинство из них дематериализованы. Это очень удобно, поверьте: во-первых дематериализация предоставляет неограниченные возможности перемещения в пространстве; во-вторых,  постоянная духовная связь людей   между   собой  в таком состоянии  позволяет  им   лучше     понять    друг друга; в-третьих,  дематериализованный человек всегда может общаться  с Творцом, может черпать у Него силы для жизни и работы; а также со своими родственниками и друзьями, находящимися в глубокой медитации. Вы и на себе уже испытывали такое общение. В частности, когда вы, Вячеслав Иванович, вчера гуляли, сотрудники нашего Центра стремились активно помочь вам адаптироваться.
Литягин вспомнил, как вчера не мог избавиться от постоянного ощущения, что кто-то за ним постоянно наблюдает, и кто-то действительно  явно подсказывал ему: «Живи. Думай. Люби». Впервые за всё время своего приключения он вдруг начал по-настоящему осознавать  реальность происходящего. Только сейчас он понял, что назад дороги может не быть, и что Эйвана, пожалуй, единственная женщина, способная открыть ему путь в новый мир.
- Куда же мы с вами летим?- спросил он почти обреченно.
- Я хочу познакомить вас со своими друзьями из Центра Новых Явлений, а к обеду мы вернемся в вашу резиденцию.
Летательный аппарат взмыл над землей и с неправдоподобной скоростью понесся над сверкающим океаном навстречу Солнцу. Литягину вновь стало плохо, он закрыл глаза и, чтобы не мутило, старался  не шелохнуться в своём анатомическом кресле. В считанные минуты они пересекли океан и стали снижаться к какому-то острову вблизи обширного материка. Здесь словно из пены морской  возник белый городок со множеством строений овальной и круглой формы, соединенных между собой  извилистыми переходами и арками. Вся раскинувшаяся вдоль побережья ажурная конфигурация городка сверху удивительно напоминала застывший среди пышных садов гребень  гигантской морской волны. 
- Это и есть Центр Новых Явлений,- пояснила Эйвана,- Здесь находятся наши лаборатории, конференц-залы, места для работы и отдыха.
Летательный аппарат бесшумно приземлился на одной из плоских овальных крыш.
- Прошу вас, проходите,- сказала Эйни, когда стеклянный купол поднялся над головой.
- Скажите, я, наверно, должен где-то зарегистрироваться как вновь прибывший? Нет?- спросил Литягин, спрыгнув с подножки летательного аппарата.
Эйни взглянула на мясистый, похожий на сливу, нос Вячеслава Ивановича и на его кучно смотрящие карие глазки. «Раз он так спрашивает, значит считает своё пребывание  в новом качестве временным - чудак! Как же ему раскрыть глаза? Если не адаптируется, то так и останется  на уровне развития своего двадцатого века. Ему будет сложно. Что с ним тогда делать - ума не приложу!»,- подумала она сочувственно. Однако больше всего ее беспокоило, что этот регресс передастся его потомкам, и в конечном счете это может отразиться на развитии Цивилизации.
- У нас нет никаких регистраций,- коротко ответила она Литягину.
- Но,  разве никто не  будет спрашивать у меня паспорта или удостоверения? Мало ли  какие  ситуации могут быть! У вас что нет милиции?- не унимался гендиректор.
- Ваш паспорт, Вячеслав Иванович, уничтожен в отделе записи актов гражданского состояния после вашей смерти.
- Опять вы за своё... Нет, я серьезно...
Тем временем, спустившись по белокаменной  лесенке, они уже  проходили в помещение Центра Новых Явлений. Эйни решила вкратце ввести своего подопечного в курс дела:
- Сейчас я познакомлю вас со своими товарищами по работе. Мы решили устроить встречу в Малом научном зале, нечто вроде пресс-конференции. Вначале вы расскажете немного о себе, а потом ответите на вопросы. Не волнуйтесь, мои коллеги настроены к вам очень доброжелательно. Кроме того, вы для нас знаменитость, свидетель  прошлого!
В небольшом светло-зелёном зале, круглой формы, собралось человек сорок. Вячеслав Иванович был немало удивлён тем, что все эти мужчины и женщины не суетились, занимая места, не толкались в проходах, а возникали сами собой, прямо в креслах.  В помещении царило лёгкое оживление и слышался сдержанно-возбуждённый говор на малопонятном языке. Внешность всех без исключения  присутствующих была привлекательна, все они были в разных оттенках обтягивающих  комбинезонах, но нисколько при этом не смущались своего почти что голого вида. Женщины, преимущественно блондинки, имели аккуратные, простые причёски, и ни одна из них не пользовалась косметикой. Мужчины - больше темноволосые - были аккуратно подстрижены, некоторые носили бороду и усы. (продолжение следует)