Прости

Посвящается О.

Я медленно жил в своей забывшей человеческий облик квартире. Я был один вследствие тех причин, о которых не хочется говорить незнакомым людям, а родным и не надо - они просто забывают тебя, твое существование. Я изредка ел, потому что не чувствовал в этом такую необходимость, когда забываешь, что ты человек, и становишься подобным зверю. И не было у меня предметов, мешающих осознавать свое истинное Я - телевизора, где меня бы разбавили против моей воли ненужностью, радио, где я бы растворился в лишних для меня словах. Я был один во всем меня окружающем. Но было ли мне хорошо?

Проходило время, и мне оно не ощущалось. Я стал частенько в полутьме смотреть на глупые огни города, ни согревающих, ни дающих надежду. С рассветом они умирали, чтобы вскоре возродиться вновь.

Как мне нравилась тишина, медленно обволакивавшая тело и сознание, дававшая спокойствие и веру, не смотря на отсутствие необходимости в этом. Я верил в себя и был полностью спокоен. Я был один и существовал, дышал и жил, как когда-то получалось. Как так случилось, что увидел вдруг тебя? Понял, что это ты? С рассветом я снова лег на диван, и по истечении нескольких часов понял, что не уснуть. Я не мог думать, и не мог знать, что эта бессонность появилась из-за одного моего случайного бессознательного взгляда. Ты помешала единению моей и городской предрассветной души - когда все замирает окончательно, появляется вялость в движении воздуха, гаснут эти глупые несчастные огни - когда я и город полностью одни. Ты, не зная этого, просто куда-то спешила по мокрому асфальту в прохладном ленивом воздухе. Откуда и куда? Зачем ты помешала?

На второе бессонное утро эти вопросы уже полностью завладели мной. Происходило что-то странное - я хотел узнать ответ. Придумывать не хотелось и снова пришлось встать у окна.

Со странным спокойствием я смотрел на ненавистный когда-то мне день, - все было прежним, но что-то присутствовало, что поглощало мою ненависть и неприязнь - рождение ли жизни в деревьях, распахнутые куртки и улыбки прохожих, безумное скакание птиц - все казалось необдуманным, хаотичным, непредсказуемым. Этого ли мне не хватало?

Но вот все живое стало окутывать мглой и постепенно, казалось, должны были исчезнуть эти признаки нового и спонтанного в той жизни за моим окном - и мне впервые взгрустнулось. Однако ветерок дал знать, что еще что-то живо, не все должно исчезнуть - закачалась та рождавшаяся на деревьях жизнь, распахнутые куртки уже случайных в такое время прохожих и зажегшиеся эти несчастные огни.

Что же мне было надо, ведь ни разу с того самого дня, когда я больше не решился смотреть на ту жизнь, что за моим окном, кроме предрассвета, когда все мертво, я не видел ни утра, ни дня, ни вечера, ни ночи? Я не мог, но хотел понять. Только одно мне мешало отойти от окна и снова, как всегда, лечь на диван - словно колокольный звон слов "чего же мне надо?".

Вдруг я все понял, вновь увидев тебя - опять куда-то спешащую, чужую, ни из моей, что в этой комнате, ни из той, что за окном, жизни. Ты была не как они - энергична, но в то же время ленива, радостная, но в то же время с какой-то грустью в своих движениях... И ты была одна, что было в нас одинаково. Но неужели?..

Нет, этого не может быть. Не должно случиться никогда.

Я хотел было отбежать от окна - но не удалось. Я держался за него руками. Когда что-то во мне лопнуло, пришлось упасть. Но твой спешащий неведомо куда образ не покидал мой отвыкший от внешнего вмешательства чего бы то ни было мозг.

Мне нужна была помощь. Но кто, кто мне поможет, если уже сколько я один? Вы, мои друзья, ставшие за несколько быстрых секунд бывшими, смогшие от меня так быстро отвернуться, не были мне сейчас ими, близкими людьми. Теми, от кого я мог принять помощь. Кто виноват, что я вас выгнал - а вы прогнались, не удержавшись? Приучило ли меня долгое одиночество к размышлениям? Может быть, но мне не о чем было думать - я был теперь всегда один.

Но я снова стал радоваться восходящему солнцу, листве деревьев, гомону птиц и людей, так не похожих на тебя, среди всего этого я каждый день пытался увидеть тебя.

А ты куда-то все спешила лишь в мое любимое время, когда все уже давно умерло и не началось рождаться заново. Как же я ненавидеть стал тебя за это - ты, такая живая, появляешься пред моими опухшими от слез глазами из-за отсутствия надежды видеть тебя чаще и ближе - именно в это время. Но будто ли этого я ждал?

Пришлось мне сознаться себе, что я полюбил тебя за этот короткий промежуток - самый короткий в сутках, настолько короткий и узкий, что невозможно уместить в него все ощущаемое человечеством - перерыв между всем умершим и не начавшим оживать.

Никто мне, кроме меня самого, не сможет объяснить, как произошло то, чего я не мог ждать и от чего только при мысли чуть не терял сознание - вначале ты стала останавливаться и смотреть на меня сквозь мою мутную грязную ширму от мира - из той жизни, что за окном, в мою, что в этой комнате. Потом ты стала приходить ко мне. Я был ли счастлив, если знал, что этого мне нельзя?

Кто из нас почувствовал, что ты мне нужна?

Прости, я не сказал тебе сразу в испуге, что ты исчезнешь для меня - я уже давно был очень болен. Я ждал один, когда придется исчезнуть мне из мира, а не миру из меня. Но только сейчас, с тобой, понял, что не прав был только я, отвернувшийся от всего, спрятавшийся в себя, и не правы были все, отвернувшиеся от меня, спрятавшиеся от себя. Спасибо тебе, что я хоть умер наконец-то счастливым. Прости.

http://www.evgenij.boom.ru/index.html