Чайка

Бесконечное море убегало к закату от берега, не было ни малейшего ветерка, степь была пустынна и тиха. Одинокая чайка, чудом залетевшая сюда от дальних скал, печально кружила над водой, пытаясь найти в последних лучах солнца какую-нибудь рыбешку. В море светились огни огромного лайнера, в вечерней тиши порой слышались звуки далекой музыки, где-то, судя по всплескам, резвились дельфины.
Ничто, кроме столба дыма, круто уходившего в небо из руин догоравшего дома, не могло свидетельствовать о наличии человеческого жилья в этой степи. Сложно было поверить, что еще пару часов назад здесь стоял хуторок, резвились маленькие поросята, кудахтали куры, гордо вышагивали по тропинкам гуси. Все это было всего лишь пару часов назад, а теперь последние языки пламени слизывали остатки былого, превращая прошлое в дым, черным столбом рвущийся в небеса.
Они сидели, прислонившись спинами к древней скале, которую сюда когда-то забросило какой-то неведомой силой, быть может ледником, а может – первобытными богами этих древних земель. Вдали затихал шум автомобильных моторов, степь дышала закатом, столб дыма в неподвижном порыве пытался дотянуться до первых звезд. Скала стояла в степи испокон веков, ее шлифовали ветра, и маленький ручеек струился из ее расщелины. Люди, нуждавшиеся в пресной воде, приходили сюда, напиться сами и напоить лошадей, а потом продолжать свои походы. Когда-то давным-давно у скалы возникло поселение, люди контролировали воду, брали плату за природное чудо, но пришли новые воины, селение было разрушено, его жители уведены в рабство. Много горя видел старый камень, сотни раз зарево пожара плясало бликами на его шершавых боках, и лились слезы, и была вода. Но шли годы, привычка притупляет чувства, и годы иссушили потоки слез. Сначала струйка становилась все тоньше, потом стали капать отдельные капли, а потом и они пропали. На памяти последних поколений каменная громада стояла посредине степи сухая и безжизненная.
Он умер через полчаса, последние лучи солнца, перед тем как исчезнуть в море, осветили его лицо. Она опустила ему веки, поцеловала. Слез не было – слишком много горя она успела повидать в своей коротенькой быстротечной жизни. Она поднялась, подошла к кромке воды. Сняв босоножки, ступила в воду и пошла по мелководью вдоль берега, все дальше и дальше…
Никто не видел, а даже если бы и видел, вряд ли поверил бы, как по источенному веками камню скатилась капля. Она была одна, крупная, прозрачная, блеснувшая как алмаз чистейшей воды. Это и была чистейшая вода. Камень плакал…
Победно вскрикнув, чайка ринулась вниз на только что замеченную неосторожную рыбешку.