Заглянуть в лужу

Солидный гражданин в костюме-тройке, золотых очках и сияющих ботинках выходит из такси, медленно движется к дверям банковского офиса, наступает на апельсиновую кожуру и шлепается в лужу.

Пока что вам не смешно. Нет, конечно, если бы вы видели этого гражданина, его пухлые щеки, его старательно уложенные волосы, его костюм от Версаче и самодовольное выражение лица, вмиг сменившееся на недоуменное и абсолютно детское. Если бы вы слышали тоненький вскрик "Ой", так не вяжущийся с этой комплекцией и манерами. Если бы вы могли представить себе глупое пятно на свежеотутюженных брюках и физиономии банковских служащих, наблюдавших действо из окна. Если бы вы вспомнили, как выходя из дома, он в который раз дал себе слово внимательно смотреть под ноги, и вот на тебе…

Но вы всего этого не знаете. У вас проблемы с воображением, у меня проблемы с образной речью - какая разница. Все равно мне нужно вас рассмешить.  Вот вообразите: упавший мужик - ваш непосредственный начальник. Надутый, как он бывает, когда сделает вам очередную выволочку. Или жизнерадостный, как после дележки новогодних премий, из которых вам ничего не досталось. Ваш шеф в своем лучшем костюме будет очень эффектно смотреться под первыми лучами весеннего солнца посреди карьера, который недавно выкопали по дороге на работу. Только не увлекайтесь -  это не утопленник с вывалившимся языком, а просто слегка намокший солидный гражданин. Утопленники, как правило, неэстетичны.

А, понимаю, ваш начальник ростом мелок и ходит в потертых джинсах. Что ж,  представьте себе директора школы, где вы учились. Если директором была женщина -  вообразите себе профессора, который впервые завалил вас на зачете еще на первом курсе. Если вы отличник - вообразите родного отца. У отличников, говорят, сильный Эдипов комплекс, а для моих целей все средства хороши. Если вы отличница - воображать родную маму не надо. Пережить комплекс Электры вы все равно себе не позволите. Лучше пусть в луже посидит тот, кто всю жизнь неблагодарно сдувал у вас конспекты. Вы же еще не забыли этого бездельника? Если вы мазохист - вообразите самого себя. Представляете, как грустно и забавно вы выглядите, и как все они наконец понимают, что страдание -  ваш вклад в гармонию мира? Моя цель достойная - заставить вас улыбнуться. Улыбка улучшает пищеваренье и никому не вредит.

Тут вот что важно: падающий в лужу должен быть обязательно хорошо одетым мужчиной крупного телосложения.  Нельзя смеяться над тем, как падают женщины и дети. У нормального человека они вызывают сострадание. Впрочем, долой комплексы! Было бы очень здорово, если бы в лужу, и не задом, а своей дурацкой физиономией, шлепнулся тот юный мерзавец, что в четыре часа ночи звонит вам в дверь и смывается. Или та скромная на вид стерва в халатике уборщицы, что каждое утро задевает вас тряпкой по ногам при входе в гастроном. Ну, вы знаете, как выглядят эти твари. И как у них забавно текут сопли и слюни, когда они понимают, что сами обломались!

Я понимаю,  вы милосердны, вы вообще никогда не смеетесь над чужим горем. Что ж, я вас где-то даже одобряю. Представьте себе человека, который сам обрадовался тому, что упал в лужу. Предположим, он не хочет идти на работу, а тут есть хороший повод отпроситься для замены гардероба. Или предположим, ему нестерпимо чешется пятка, и вдруг появилась возможность отвлечься от тягостных ощущений. Наконец, вообразим, что все детские годы ему запрещали бегать босиком по лужам, и вот он взял реванш. Он сидит в луже, и лицо его, в первую секунду встревоженное, приобретает вдруг совершенно счастливое выражение. Так что даже банковский охранник решается, несмотря на высокий статус клиента, поинтересоваться: "Чего вы радуетесь, вам плохо?" - "Нет, что вы! - отвечает  гражданин, - Мне очень, очень хорошо!".

А, вы человек глубокий и серьезный, и подобные глупости вас не трогают. Рассмешить вас может разве что дзэнский коан. Что же, представьте себе, как, имея сложную мировоззренческую цель, банкиром прикинулся сэнсэй с тридцатилетним стажем учительства. И тут же, стало быть, в своем новорусском костюме - в лужу. А рядом идет его ученик. Я думаю, смешнее рожа будет у ученика. Хотя учителю ведь тоже придется изобразить при этом райскую безмятежность. Интересно, как это у него получится? И в каких терминах они затем будут анализировать свой опыт?

Возможно, на днях вы сами упали в лужу, и с тех пор ничего смешного в подобных происшествиях не видите. Но если вы отделались пятном на костюме, то не все потеряно. Представьте себе, что вы вместе с этим гражданином пришли сдавать костюмы в одну и ту же химчистку. И вот он, стесняясь, показывает приемщице свое странное пятно. А ее тоже начальство учило ничему не удивляться, чтобы не отпугивать клиентов. Ну она и сохраняет невозмутимость. Но тут и вы достаете свой заказ. И пятна у вас - на одном и том же месте, и даже одной и той же формы. А она снова сохраняет невозмутимость. Вы с гражданином понимающе переглядываетесь, а женщина за прилавком изо всех хмурит брови. Вопрос, что будет, если третьим с таким же пятном в очередь встанет ее шеф? Станет ли он после этого случая человечнее к подчиненным, поймет ли, что карма может настигнуть и в химчистке, сможет ли, наконец, сохранить невозмутимость сам?

Тепер-то уж точно вы должны смеяться, каким бы занудой  не были. Падение в лужу - это сюжет, который с теми или иными дополнениями находит отклик в любой душе. Вы не верили, что я вас рассмешу, а это неизбежно. Тот парень в костюме-тройке тоже не верил, что может поскользнуться на глупой апельсиновой кожуре. Но это случилось, и с вами случится тоже. Я вижу ваше смертельно серьезное лицо, вы из последних сил сжимаете свои снобистские губы, которым не грозят ранние мимические морщины, возможно, вы даже напрягаете бицепсы, но тщетно. У вас очень милая улыбка. У вас очень заразительный смех, им можно уложить наповал любого идиота. Я хотела сказать - любого оппонента.

Неужели не получилось? Неужели вы такой мизантроп, что я зря трачу с вами время? Ладно, представьте себе, что в лужу падаю я. Хотя я и слабая женщина, а вы холодный, жестокий человек без всякого чувства юмора, но чего не сделаешь ради литературного успеха.