Качели

Это были очень хорошие качели. Потом я больше не встречал таких хороших качелей. К железным трубам с помощью подшипников крепились стальные поручни и между ними была широкая доска. Они были большие - можно кататься и взрослому. Можно было сесть вдвоём. Можно было раскрутиться и сделать солнце. Я никогда не делал солнца. Я  пророк.
Молодые боги - это для них. Это они делают солнца. Они красивые, загорелые, они всегда делают что-то, производящее впечатление на окружающих. Потом я читал о богах - это правило и они инстинктивно его чувствуют, боги должны всегда совершать поступки, которые производят впечатление. При этом совершенно неважно, добрые это поступки или злые и даже есть ли в них вообще какой-нибудь смысл.
Не так пророки. Конечно, раскрутиться на качелях и сделать солнце - это производит впечатление. Но что это? В чём суть такого поступка? Есть ли в нём какой-нибудь тайный смысл? Нет. Сделать солнце - это просто сделать солнце.
Есть люди, которые поклоняются богам, и не понимают пророков. Презирают пророков, гонят, забрасывают камнями, птичьим помётом, гранатами со слезоточивым газом, счетами на оплату телефонных разговоров, они сжигают их на кострах, продают в рабство и передают через секретаршу, что не имеют времени с ними встретиться. Они считают, что пророки - это неполучившиеся боги. И теперь они - как диетические яйца. Из них уже никогда не вылупятся боги, но и люди они никудышные.
Это не так. Если бы люди были пророками, они бы сказали, что боги - это неполучившиеся пророки. Но я пророк. Я  так не скажу. Просто боги - это боги, а пророки - это пророки.
И я никогда не залазил на самый верх водонапорной башни. Это была хорошая водонапорная башня, верх был обит зелёными досками, и к нему вела железная лестница со страховочным каркасом. Но я никогда не забирался по ней. Я забирался, может, до половины, но потом лез обратно. А бог забирался. И люди тоже - они забирались туда вслед за богом. И они все - и вы тоже - можете думать: ты не делал этого, значит ты не бог, ты даже не человек, потому, что ты не полез за богом. И я знаю. Я не бог. Я пророк. Поэтому я не лез на водонапорную башню.
Но дело не в башне, а в качелях. Я раскачивался на качелях, а все - бог и люди - сидели на скамейках рядом с качелью. Скамейки были деревянные, со спинками. Их красили в зелёный цвет, наверное, той же краской, что и водонапорную башню. Скамейки стояли под сливовыми деревьями. А вокруг скамеек и качелей правильным прямоугольником росли декоративные кусты, аккуратно подстриженные как зелёная изгородь. Это было очень красиво. И очень удобно, потому, что если бог, или люди, срывались с качелей, то летели прямо в кусты, и никто не страдал. Даже кусты не страдали. Они были упругими и быстро восстанавливали форму.
Вечер был летний, тёплый. С лужайки для бадминтона чудесно пахло свежеподстриженной травой. Стрекотали кузнечики. Это было лето, это был юг. Тогда мы все - я, бог и люди - были живы и были вместе.
Я раскачивался - то выпрямляя ноги, то сгибая их в коленках. И люди просили - расскажи что-нибудь. Но что? Я  ведь всё рассказал, что знал. Расскажи, что читал. Да, я много читал. Но рассказывал я ещё больше. И бог просит - расскажи!
Сам бог тоже часто рассказывает. Но он рассказывает про себя - героические и волшебные истории. Вечный эпос о том, как он одолевает врагов и выходит из всех опасных ситуаций. И утверждает, что всё это было с ним. Люди не верят ему. Они слушают - это очень интересные истории. Но никто не верит в то, что они действительно были. Только я верю. Я знаю, что он - бог.
Но бог рассказывает днём. А вечером бог и сам хочет послушать. И все - бог и люди - просят меня. Бог рассказывает то, что было с ним, я рассказываю то, о чём прочитал в книгах. Наверное, не всё, что рассказывает бог, действительно происходило с ним. И совершенно точно, что не всё, что я пересказываю, я на самом деле прочитал. Зачастую я придумал это сам. Но всегда говорю - это из книги. Она называлась, не помню, кажется вот так. И все верят.
Я спрашиваю - а о чём рассказать сегодня? Мне отвечают - расскажи о чём-нибудь тайном и самом главном, о том, о чём никто-никто не знает. Хорошо. Я расскажу. Я читал об этом в книге. Самое тайное и самое главное, то, о чём никто-никто не знает, это то, что каждый из нас знает всё. Просто мы не помним об этом. В каждом из нас, кроме нас есть ещё - и это тоже мы, но и не мы, а Он. Вообще, мы - это и есть Он, а не мы. И Он - мы - знаем про всё. Это называется сверхсознание. Или как-нибудь ещё. Он един для всех, и в нём всё знание. Но мы ничего не знаем, потому, что забыли, что мы - это Он. Значит, и в школе на уроках мы просто вспоминаем, а не учим? Нет, нам не надо даже вспоминать. Мы уже всё помним - Он всё помнит. Мы не помним только, что мы - это Он.
Мне восемь или девять лет. Я качаюсь на качелях. Я  не читал об этом нигде. Я просто сам знаю это. И они - на скамейке - слушают меня и верят мне. Они - первые, а может они - последние понимают, что я - пророк.