Ясный взгляд с сиреневых облаков

Ясный взгляд с сиреневых облаков.

Она шла по тропинке, едва касаясь земли узкими ступнями, не шла, а летела. Легкая поступь, танцующая, дразнящая походка. Она шла к своей любимой беседке, забытой и заброшенной, далеко за озером, в потрясающем сосновом бору, увитой мхом, полу развалившейся от сырости. Но так манили ее округлые колонны, величие старины, тишина, благостность и благодать окружающего мира.

Нервными пальцами теребила какой-то стебель травы, случайными прикосновениями трогала ветви и цветы. Задумчиво прикасалась к живому миру, органически сливалась с ним. Растворялась в траве, стелящейся по тропинке, по которой лежал путь в царственное лесное царство, в шуме деревьев, в зеленом оханье листвы, до одури пахнущем лете.

На ней был желтый , до боли в глазах яркий сарафан, струящийся, тонкий ,едва трогающий тело. Материал так приятно трепетал на ветру, окутывал ногу, струился до щиколоток, позволял угадывать загорелую лодыжку, нервную спину, высокую грудь. В ней чувствовалась стать и порода. Вернее, даже не то, чтобы чувствовалась, а действительно была с рождения. В ее жилах текла, бурлила, переливалась странная кровь, смешение, творение чьего-то огромного эксперимента, по чьей-то исполинской воле.

Позади осталось озеро. Ее всегда волновала голубая зыбь, берега, поросшие осокой и камышом. Блюдо, на которое ничего не надо класть. Оно и так прекрасно.
Она летела. Забавлялась своей легкостью, тонкостью, веселостью.

О Господи! Как она любила этот поющий зеленый мир, таинственный, познанный и вечно познаваемый. Она купалась в лучах щедрого солнца, грациозно несла голову на высоко поднятой шее. Остановилась.
Вот ее величавый бор. Лучи солнца, преломляясь и искрясь, падают на огромные стволы миллиардами цветных иголок.
Кто построил эту беседку? Чьи тайны слышала она? Чьи признания в ночи? Страстные поцелуи? Чьи трепетные пальцы касались этих перил, колонн?

Она впорхнула по ступеням в свою обитель. Провела рукой по каменной скамье. Она забыла несколько стеблей травы или цветов. Быстро вылетела, нарвала букет, положила его на руку и направилась к каменной вазе. Выбросила засохшие травинки, они так удивительно рассыпались в ее пальцах. Закружилась вокруг себя, опять вбежала в беседку. Там лежала ее тетрадь.

Она была хозяйкой этого мира, она правила им, писала о нем, украшала его, чувствовала до последней почки и травинки этот удивительно живой сгусток такой потрясающей красоты, силы, ума, грации. Эту природу, рожденную, рождаемую, не отступающую ни перед чем. Она училась у стволов стойкости и мужеству, у озера глубине, у стеблей гибкости, у цветов красоте, у ветвей уму, у листьев тишине, у беседки таинственности. И сама учила этот мир защищаться, нравиться, влюблять в себя, западать в душу и в сердце и оставаться там навечно.
Она писала бегло и непонятно. Но она настолько чувствовала поэзию происходящего , упивалась гармонией, томилась от счастья, касалась руками невидимых нитей ,вплетала их в венки чарующей красоты, развешивала повсюду.
Бегала, волосы развевались на ветру, путались, падали непокорными прядями на голые плечи и спину. Она любила это чувствовать и это чувствовалось в ней. Она летала в своей любимой беседке, смутно угадывая чье-то присутствие, чьи-то вздохи, шелест платьев, цокот копыт, неслышное “ах”. И до боли, до сладости щемящее :” Я тебя люблю”.
1996 г.