Осенний блюз. Глава 8

       Глава восьмая

В тот день я пришла в редакцию ранним утром, промотавшись весь день накануне по тем местам, где обитали бомжи. Идея написать статью о том, как живут представители этого класса, пришла мне в голову внезапно, как часто бывало  в последнее время. Все, что приходило мне в голову, с лихвой оправдывало мои первоначальные надежды и усилия, потраченные на поиски материала. «Ты похожа на царя Мидаса», - как-то на днях сострила Ксения. – «Он, к чему ни прикасался, превращал в золото, а ты за что не возьмешься, все превращаешь в сенсацию». Но, невзирая на иронию, с которой она высказывалась в адрес моей, почти нечеловеческой работоспособоности, я понимала, что Ксения одобряла мое желание работать. «По крайней мере, это отличный способ, чтобы забыть о неудачах личного характе-ра», - однажды заметила она.
Но идея сделать репортаж о жизни бомжей была гораздо сложнее, чем все то, за что я бралась до сих пор. Сложнее и чревато опасностями.
-Анна, ты просто сдурела, - заявил Дима, когда я поделилась с ним своими замыслами. – Ты хоть понимаешь, на что ты идешь? Тебя же могут ограбить, покалечить и, может быть, даже убить.
В ответ я криво усмехнулась.
-Не ты ли мне говорил, что ради хорошего репортажа хороший репортер обязан рисковать жизнью.А этот репортаж, если добавить к нему хорошие снимки, будет просто конфетка.
-Господи, да где я найду тебе фотографа, который бы согласился на такое безумие? И где гарантия, что ты вернешься оттуда целой и невредимой?
-Найти мне фотографа ты, со своими связями в этом мире, можешь без проблем. А вот насчет целости и невредимости… Ты уверен, что сейчас cо мной все в порядке? – сказала я и провела рукой по своим коротко остриженым волосам, - новый жест, появившийся у меня с момента изменения прически.
Дима укоризненно покачал головой.
-Я не знаю, что с тобой происходит, - тихо произнес он.
-И не надо. Знал бы – решил бы меня пожалеть, а я терпеть не могу, когда меня жалеют, - сказав это, я поднялась со стула и, сунув руки в карманы джинсов, широким шагом прошлась по Диминому кабинету.
-Ну так что, найдешь меня фотографа и машину? – спросила я, глядя на редактора в упор.
-Хорошо, твоя взяла, но учти, я не намерен отвечать за последствия твоего безумного поступка.
-Я тебя к этому не обязываю, - мягко улыбнувшись, успокоила я Диму.
-Ладно, иди. Я сейчас же займусь поисками фотографа. Когда найду, сообщу тебе.
-Я еще несколько часов буду у себя, - я пошла к двери. Когда моя рука уже легла на дверную ручку, Дима неожиданно окликнул меня.
-Анна, скажи мне, пожалуйста, зачем тебе это надо? – тихо спросил он.
-Хочу доказать себе, что я не сломалась, - также тихо ответила я  и выскользнула за дверь.
Дима сдержал свое обещание, - ровно через два часа я уже входила в дверь маленького фотоателье на окраине города, где работал некто Марик Алексеев, бывший фоторепортер, по словам Димы, побывавший в свое время во всех горячих точках мира.
Марик Алексеев оказался белокурым великаном с грубым, но по-своему привлекательным лицом. При виде таких мужчин в голову сразу приходила мысль о древних завоевателях, викингах.
-Значит, ты и есть та самая сумасшедшая журналистка, которая решила отправиться в бомжатник, - сказал он, когда я объяснила ему цель своего визита.
-Да, значит, та самая, - я решила не обижаться на его реплики.
-Что, решила разбавить сладкие сопли своего еженедельника чем-то остреньким?
-Можно сказать и так.
-А что, есть и другие причины, по которым тебе захотелось попасть в человеческий зверинец?
Я, слегка смутившись под его пронзительным взглядом, лишь кивнула головой в ответ, что заставило его посмотреть на меня более внимательно.
-Ладно, это не мое дело. Когда ты хочешь туда поехать?
-Хоть завтра, теперь все зависит от того, когда вы сможете составить мне компанию.
Алексеев полез в ящик старого письменного стола, вынул оттуда потрепанный ежедневник, полистал его и сказал:
-Хорошо, давай поедем завтра, у меня как раз, на твое счастье, выдался свободный денек, - а потом, безо всякого перехода, спросил:
-Кофе пить будешь?
-Буду, - слегка растерявшись, ответила я.
-Тогда пошли.
Он привел меня в маленькую кухоньку, помещавшуюся в задней части фотоателье, усадил на удобный низенький диванчик и принялся колдовать над большой джезвой, имевшей причудливую фор-му. Несколько минут мы провели в молчании, а потом Алексеев повернулся ко мне и сказал:
-Ну, что молчишь, рассказывай что-нибудь, а то еще убедишь меня в том, что на свете бывают женщины, которые не любят болтать по пустякам.
-А я и не люблю болтать по пустякам, - ответила я. – Я привыкла разговаривать в основном по делу.
-Да ну? – насмешливо приподнял брови он. – Ну что ж, тогда расскажи по делу, зачем постриглась? Я ведь помню тебя с длинными волосами.
-Да? А мы что, с вами встречались?
-Слушай, перестань мне «выкать».
-Ладно, - небрежно пожав плечами, сказала я.
-Видел я тебя в прошлом году, зимой, кажется, - начал говорить он, отвернувшись  к плите. – На какой-то презентации, ты еще с этакой красавицей-блондинкой была.
-Я освещала многие презентации. Странно то, что вы… ты меня запомнил.
-Женщину с таким счастливым лицом, какое у тебя было тогда, тяжело не запомнить.
-А теперь ты скажешь, что сейчас оно у меня не такое счастливое.
Что-то в моем тоне насторожило его, потому что он обернулся ко мне.
-Не скажу, ты сама это сказала, - ответил Алексеев.
-Сказала, могу сказать и остальное. Ты спросишь, в чем причина моего тогдашнего счастья, а я отвечу тебе, что это не твое дело.
-Вообще-то я хотел спросить не это, но ладно. И успокойся, пожалуйста, а то у тебя уже слезы на глазах.
Я и сама это знала. Стараясь взять себя в руки, я вскочила с дивана, прошлась по кухоньке и, найдя ее недостаточно просторной для моих движений, подошла к распахнутому окну и там остановилась. Отсюда было слышно шум городских улиц, оживленных в эти последние летние дни. Дни, когда лето на прощание одаривает нас свои жарким дыханием, когда в воздухе уже витает тень осени, пока едва уловимая, но со временем она начнет приобретать реальные формы, - жаркое дыхание лета сменится прохладным осенним ветерком, бросающим под ноги опавшие листья, в воздухе будет плавать невидимая глазу паутина и город наполнит сладковатый аромат осени. Осени, появление которой ознаменует год с тех пор, как…
-Давай садись, попьем кофе, - послышался за спиной голос Алексеева. Я повернулась к нему и про себя удовлетворенно отметила, что мои глаза уже сухи.
На столе стояли две большие чашки с горячим, ароматно пахнущим кофе и вазочка с шоколадным печеньем. Я, аккуратно обойдя Алексеева, что оказалось делом непростым в виду его габаритов и крохотных размеров кухни, вернулась на свое прежнее место на диване.
-Сахар, сливки? – вежливо поинтересовался Алексеев.
-Спасибо, не надо.
-Это хорошо, потому что ни того, ни другого у меня нет.
Я неожиданно для себя самой расхохоталась, чем, кажется, немного смутила его.
-Зачем тогда спрашивал? – спросила я, перестав смеяться и уловив в его взгляде тень удовлетворения.
-Из вредности, - ответил он, едва заметно улыбнувшись и, как в прошлый раз, без всякого перехода, спросил:
-Куришь?
-Да. А ты теперь скажешь, что терпеть не можешь табачного дыма, да?
-Нет, - в этот раз его улыбка была более заметной. – Я сам курю.
Откуда-то из-под стола он извлек большую глиняную пепельницу и мы с ним закурили.
-Сколько тебе лет? – поинтересовался он, прихлебывая горячий кофе.
-Почти двадцать четыре, - ответила я.
-Мало.
-Мало для чего?
-Для такой известной журналистки.
-Не такая уж я и известная.
-В репортерских кругах тебя неплохо знают.
-Приятно слышать.
-Я потому и согласился с тобой работать, что слышал о тебе достаточно теплых слов.
-Даже не знаю, что на это ответить.
-А ничего отвечать и не надо. Я сказал это для того, чтобы ты всегда старалась быть такой.
Вот так у нас завязался непринужденный разговор и, уже покидая фотоателье Алексеева, я была уверена, что могу рассчитывать на помощь этого человека, с которым мне предстояло выполнить чуть ли не самое сложное задание за все время моей работы.
А это задание, на выполнение которого я так бездумно обрекла, оказалось не таким легким, как мне представлялось и если бы не вечное присутствие Алексеева за моей спиной, я, наверное, спасовала бы.
Хлопнула дверь и я очнулась от воспоминаний.
-Ну что, как всё прошло? – поинтересовалась вошедшая Ксения. После моего возвращения из “человеческого зверинца” мы с ней ещё не виделись, - вот уже несколько вечеров подряд она проводила время у своего нового любовника.
-Всё хорошо, но если бы не Алексеев, было бы гораздо хуже.
Я рассказывала ей о странноватом великане-фотографе, которого приставил ко мне Дима.
-Наш Дима всегда знает, что делает, - усмехнувшись, ответила Ксения. Она сбросила с себя пиджак и опустилась на стул.
-Слушай, а как насчёт того, чтобы пойти сегодня со мной на открытие “Caprise”? – спросила она.
-А это ещё что такое?
-Ну ты, родная, даешь! Не знать, что такое “Caprise”, когда и по телеку, и по радио идет огромная рекламная кампания. Это новый магазин стильной одежды.
-А я что там забыла?
-Анна, родная, давай приходи понемногу в себя. Поедешь со мной, у меня как раз два приглашения, и пока я там буду пытаться запечатлеть в своей памяти новые модели от couture, ты осмотришься по сторонам, там будет достаточно местного бомонда. Что-нибудь интересненькое да увидишь.
-Помнится, за одно «интересненькое» мы уже однажды от Драконши схватили.
-Ну, тогда тебе в голову пришло написать неприглядные вещи о жене мэра. А в этот раз постарайся присмотреть рыбку помельче.
-Не знаю, несильно-то мне хочется туда идти.
-Энни, - она часто меня так называла в последнее время, - не дури. Пойдём со мной.
-Ладно, уговорила, - пробурчала я и села за свой компьютер.

«Интересно, как люди могут покупать такую, ничем непримечательную одежду за такие бешеные деньги?»- размышляла я, слоняясь по новомодному бутику и поневоле обращая внимание на ценники, поражавшие тщательно выведенными на них цифрами. Меня всегда удивляла готовность людей пла-тить ненормальные суммы денег за одежду, на которой с изнанки были пришиты крохотные кусочки ткани с заветными словами типа «Валентино», «Ив Сен-Лоран» или «Кристиан Диор». Я не понимала этого, хотя даже Ксения, с которой мы были достаточно близки, была подвержена подобной слабости. Да и сейчас она вырядила меня в короткое кремовое платье от какого-то модного американского кутю-рье, объяснив это так: «Ты должна выглядеть не хуже всех остальных, там присутствующих». В принципе, она оказалась права, - теперь, бродя по огромному торговому залу среди разнаряженной толпы, от которой просто разило большими деньгами, я не ощущала никакой неловкости.
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы вошли в этот магазин и Ксения тут же куда-то исчезла, когда я почувствовала на себе чей-то взгляд. Это меня удивило, поскольку до сих пор никто из присутствующих не обращал на меня никакого внимания. Я обернулась и встретилась глазами с холё-ной дамой в элегантном белом костюме, которая смотрела на меня в упор. Её лицо почему-то показалось мне знакомым. Я уже хотела к ней подойти, сама не зная зачем, но тут рядом с ней выросла знако-мая до боли мужская фигура – Вадим. Увидев его рядом с ней, я тотчас отвернулась. Загадка пристального взгляда дамы решилась сама собой, - это была жена Вадима.
«Боже, как мило, супружеская чета Бахримовых любезно посетила открытие нового магазина стильной одежды», - зло думала я, спасаясь позорным бегством от пристального взгляда дражайшей Натальи Николаевны и от тени торжества, мелькнувшей на её невозмутимом лице.
-Эй, куда это ты? – неизвестно откуда рядом со мной появилась Ксения и ухватила меня за руку.
-К чёрту всё, там пришёл Вадим с женой, - сквозь зубы процедила я.
-Так-так, а ну-ка, пошли побеседуем, - сказала она и поволокла меня в дамскую комнату.
Дамская комната была пуста. Воспользовавшись этим, Ксения набросилась на меня, словно разъяренная кошка.
-Ты что? – зашипела она. – Совсем с ума сошла? Где твое чувство собственного достоинства? Что ты убежала, как провинившаяся школьница?
-А что мне оставалось делать? – попыталась возразить я.
-Что? Нет, определенно, у тебя крыша совсем поехала. Ты что, не понимаешь, что этим своим бегством ты признала свое поражение?
-Признала я его или нет, но факт остается фактом, - она победила.
-Да? – Ксения, насмешливо прищурившись, посмотрела на меня. – А ты никогда не думала, что он еще объявится, позвонит, назначит встречу?
-Нет, - растерянно ответила я.
-А вот и зря, - она отвернулась к зеркалу и, достав из сумки помаду, принялась подкрашивать губы.
-Насколько я знаю мужчин, - продолжила она, закончив приводить себя в порядок, - могу с полной уверенностью утверждать, что, вполне возможно, до твоего отъезда твой драгоценный Бахримов еще будет пытаться наладить ваши отношения. И, знаешь, что мне интересно, что тогда ты будешь делать? Позволишь ли ему вновь завладеть твоей душой? Или будешь смотреть на все это моими глазами?
-А что бы ты сделала на моем месте?
-Смотри-ка, - Ксения взглянула на меня с насмешкой, - ты спрашиваешь у меня совета, значит, наконец-то признала то, что во многом я права. Ладно, my dear Annie, попробую я обратить тебя в свою веру, циничную и безнравственную, как ты выразилась однажды. Я продолжала бы встречаться с ним, пока не уехала бы, но при этом выбросила бы все большие и светлые чувства из своего сердца. Научись использовать симпатии и желания мужчины в своих интересах и тогда ты никогда не будешь в проигрыше. Вот так вот, моя святая Анна.