Зомби со светлой иконой в памяти

               


          ЗОМБИ  СО   СВЕТЛОЙ   ИКОНОЙ  В  ПАМЯТИ

- Странно, только шесть знаков и ты был... Теперь тебя нет..
- Ты убила меня. - ответил голос. - Зачем?
- Убила... Я хотела этого...
- Зачем?
- Я не знаю. Убила... Должна была, наверное. Я всегда так делаю. Мне так грустно, грустно, грусно... Но я всегда так делаю. Всегда. Зачем? - Она закрыла лицо ладонями.
- Ты - выдуманное счастье. В тебя многшие верят. Я тоже верил, верил... Я умер... Слишком верил. Я не знал. Кто сейчас с тобой,  они верят и молчат - они знают. Я не знал... - Он вздохнул - Я умер...
Она сидела на полу пустой комнаты, облакотившись спиной на стену с ободранными обоями. Посреди комнаты - стул. на нем - пепельниц, рядом окурки, чашка с недопитым коньяком, в нем плавает пепел. Под стулом растрепанная книга: А.П.Чехов "Пьесы".
Приглушенный свет. За стеклами просто ночь. В соседнем доме горят два окна.Неясно, зачем- просто горят. Она посмотрела в окно.
- Ночь... - тихо произнесла Она - Иногда я хотела, чтобы ты был со мной ночью. Хотя, нет, хотела просто, чтобы ты был.
- Я был...
- Нет - это был не ты, а может быть и ты, Это была не я...
- Теперь я это знаю. Немного поздно...
- Ты помнишь начало?
Послышался тихий смех:
 Просто набрал твой номер, просто услышал твой голос, просто ты стала смыслом.
- Смыслом? - улыбнулась Она.
- Если бы ты не появилась тогда, я бы умер.
- Ты все равно умер.
- Я умер со смыслом. Я был счастлив какое-то время, верил в соединение душ.
- Я играла.
- Да.
-Я хотела этого... Очень... Я играла перед тобой, перед собой.Я так этого хотела, но я не умею...
- Что ты не умеешь?
- Быть не одной, быть для кого-то. - казалось, что Она заплачет, но Она не плакала- Мне страшно...
- Ты такая теплая, нежная, нежная, милая - ты убиваешь. Внутри тебя льдинка.
- Да, моя мечта растаеть.Но я не могу, понимаешь? Я плохая ,холдная...
- Ты милая...- сказал нежно Он.
- Я плохая милая.
- Зачем ты привязываешь к себе людей, если заранее знаешь, что ты их погубишь?
- Каждый раз у меня есть надежда: вот этот чловек, я начинаю таять, вот уже капли моего льда, но... Душа захлопнулась, снова холод, лед... Я одна, снова. Я ненавижу, ненавижу этих людей за то, что они такие слабые, Это только льдинка, чуть-чуть огня поярче и они будут жить, от льдинки останется вода. Но они слабы... Какие-то пустые искры слов, без огня. Слабым хватает и искры, они довольны жить по штампам.  " Люблю, хочу, наши души соединились, для тебя все, что угодно, мы будем всегда, всегда вместе." Надоело, невозможно. Мне уже плохо от этих слов. Одно и то же, одно и то же. Мне вообще плохо от всех слов. А вы все - только слова, слова. Все ваши эмоции., чувства, жизнь - сплошные слова. Мне надоело! Слова - это просто искры. Какие вы все слабые!
- Прекрати! - прервал Он  Ее монолог - Я любил тебя, иначе бы я не умер...
- Возможно... Впрочем ты доказал существование своих искорок - слов. Смертью ты не доказал существование огня.
- Ну почему ты так решила?
- Я не растаяла...


Зазвучал тихий блюз, плакала гитара, возможно, сожалея о Его смерти - физически Его уже нет, а возможно, о Ее смерти - Ее души уже тоже очень давно нет.
Гитара рыдала по двум мертвецам, которые теперь здесь, в этой комнате встретились. Он разговаривал с ней в этой комнате, когда Она приходила. Это было место их свиданий после
самоубийства. Его душа обитала здесь, но не имела физического существования. С Ней все было в точности наоборот: Она существовала, Ее физическое тело было прекрасным. Разговоры, взгляды, лицо, манеры - безумно привлекали людей, Ее любили, Ей восхищались, к Ней привязывались, считали необычным человеком. Она им и была, потому что была в каком-то роде зомби. Красивое, милое зомби. Ее  физическое существование не было наполненно душой. Да, родилась Она с душой, более того с прекрасной и нежной. Но душу убили люди. Нет, не сразу, постепенно и мучительно. на протяжении нескольких лет. Раздирали на кусочки. Она плакала, плакала от боли, но примерно в 16 лет обратила внимание, что больше нг может этого делать. Если человек не может больше плакать, значить не может больше чувствовать. Нет чувств- нет души. Вообщем-то слезы -  это частички души. У Нее этих частичек не осталось. Ей пришлось стать хорошей актрисой, чтобы не кому не показать, что Она - зомби, что внутри лишь пустота. Она так играла, что порой сама даже верила.  И люди верили Ее восхитительной игре, а Она их изучала,  чтобы понять, как они чувствуют. Вскоре Она смогла так хорошо узнать все человеческие чувства, все их тонкости, что могла сыграть что угодно, для кого угодно. Могла стать воплощением идеала для любого человека. Этим Она привязывала к себе (своей игрой). Все верили в Ее несуществующую душу. И Ей самой безумно хотелось верить. Она специально создавала себе трагедии, писала сценарии к каждой новой пьесе, но пьесы заканчивались и Она понимала, что опять нет ничего, ни крупинки чувства. Она ненавидела это ощущение и жестоко уничтожала человека, который учавствовал в этой пьесе. Она наносила удары и наблюдала за болью того человека. Она надеялась, что в Ней пробудиться хоть что-то, хотя бы жалость - но нет. Чувств не было и Она убивала его, надеясь хотя бы на одну слезинку памяти об этом человеке.  Но Ее глаза оставались сухими, Она опять оставалась с пустотой и холодом внутри и снова готовила очередную пьесу, чтобы понаблюдать на падение и боль очередной души. Никто и не догадывался, что Ее первоначально идеальное отношение неминуемо превратиться в смерть. Хотя были те, которые на пол-пути смогли это почувствовать и остановились лишь немного израненные. Этими людьми Она в чем-то восхищалась и позволяла им остаться рядом, но не слишком близко. Она переставала с ними играть и делала их зрителями своих других пьес. И, в принципе, их это устраивало, за Ней было интересно наблюдать, роль зрителя не такая уж и плохая. Возможно у них и были какие-то чувства,  но они их старались убрать и не выходить на сцену, зная, чем все это кончиться. Но таких людей было мало, и у Нее оставалось огромное количество людей для экспериментов по воскрешению своей души. Она не знала, что воскрешение невозможно и надеялась, надеялась,  злилась на погубленных людей, называя их слабыми, не понимая, что нет такой силы, такого огня, который бы смог воскресить Ее душу из ничего.
Вот и последний герой поверил Ее идеальной игре, Он кинулся с головой в свои чувства, Он отдался им без остатка, Он верил Ей, не зная о жестокости своего конца, не зная о жестокости Ее недуши. И теперь Его не стало. Была лишь Его душа, заключенная в эту комнату. В акт сыгранного милосердия Она приходила сюда и говорила с Ним. Театральное милосердие порой проявлялось в Ее сыгранных чертах характера. Было у Нее и милосердное правило, которому Она всегда следовала. Когда Она встречала нового человека, претендуещего на очередную главную роль в Ее пьесе, Она всегда предупреждала, что никогда ничего не будет чувствовать и что Ей никто не нужен, что так было, есть и будет. Но, как известно, люди никогда не обращают внимания на предупреждения. Она для большей убедительности рассказывала предыдущие пьесы и говорила о уже погубленных людях. Но каждый человек считал себя особенным и не обращал внимания на эти истории. Никто не понимал, что все живые души одинаковые. Самая большая ошибка живых душ в том,  что они верили потом в Ее игру, а не в Ее предупреждения. Но, такова особенность живых душ, они верят чувствам, не разуму. Возможно, они когда-нибудь и поймут, что нужно верить толькотому, что видно сразу, и слушать только то, что человек говорит в начале знакомства, пока еще чувства не начинают свою работу, не окрашивают все в свои цвета и разум может спокойно разобраться, что к чему. Потом уже начинается восхищение, привязанность, желания и так далее, и так далее. Так много всего, что разум не может даже промелькнуть между этими чувствами и эмоциямит. Она же своим существованием показывала, что чувства глупы и наивны, они не только не могут, но и не хотят ничего видеть. Ей, конечно, было неприятно, что Она не умеет любить, но в то же время Она наслаждалась тем, что Она другая, не живая. Хотя, был человек, которого Она вспоминала с теплотой, и которого Она хранила в своей памяти, как самое лучшее в своей жизни, как светлую икону.Только этот человек существовал для Нее и был самой большой драгоценностью.  Этим человеком была Она сама -  сама, до смерти своей души. Проще говоря, Она - ребенок.
Итог рассказа о Ней неодназначен и расплывчет. Чему Она хотела научить своим существованием? Да, в принципе, ничему Она учить и не хотела.
Она ничего не чувствовала, и этим была выше живых, но Ее иконой была та, которая могла чувствовать.
                Ей было хорошо, от того, что Она была такой....
                Ей  было плохо, от того, что она была такой....
                Или:
                Она была такой, она есть такая, она будет такой...
Совершенно не имеет значения, хорошо это, или плохо. "Хорошо","плохо" - это только слова, обычные искры без огня, которого не существует, как и ЕЕ души.

Она встала с пола и пошла к двери.
- Когда ты еще придешь? - спросил Он.
- Никогда...- ответила Она, открывая дверь.
- Но ты мне нужна, даже сейчас, когда меня нет! - закричал Он. Она засмеялась:
- Никогда...  Занавес...
Дверь захлопнулась. Комната наполненная его живой душой осталась в темноте, в тишине. Она вышла из дома и пошла по темной дороге с книгой А.П.Чехова "пьесы" в руках. Она - просто иллюзия идеала для многих, просто странное зомби со светлой иконой в памяти...