Воробьи

Она не понимала, зачем дышать, зачем пытаться выжить, когда ее существование было обречено на муки вечные, словно ничего нельзя уже было исправить. А о какой жизни могла идти речь, если невозможно было сделать один единственный шаг?
Прикованная к инвалидному креслу, она встречала новую весну, которой ждала с такой надеждой прошлой осенью. Тогда, когда ещё была как все, когда бегала с подружками, играла в классики, танцевала…
Сердце не ожесточилось, но покрылось какой-то блеклой скорлупой, через которую никто не мог достучаться до ее сознания, ее чувства и мысли были заживо погребены в подземельях отчаяния.
Она привыкла к боли, когда та кусала ее тоненькие ножки, пронзая спицами прозрачную кожу, впиваясь зубками и оставляя бесконечные рубчики. Маска обреченного равнодушия не покидала лица девчонки в эти неизменно повторяющиеся моменты, которых она ожидала с опаской, но по прошествии которых не вырывалось вздоха облегчения, зубы сжимались с такой злобой, что желваки сновали, как мыши, губы искривляла грустная усмешка. Когда никого не было рядом, то стон неловко вливался в тишину струйкой крови из израненной души.
Когда веселые воробьи задорно скакали по подоконнику, щурясь от яркого солнышка и чирикая незатейливую песенку, которой подпевал ветерок, она безжизненным взглядом исследовала оконный проем, за которым был целый мир, отделенный от ее собственного прозрачной преградой.
Захотелось глотнуть свежего воздуха, пропитанного весенним настроением и ярым оптимизмом. Она подкатила вплотную к окну, вспугнув милых пташек, хотела его открыть, но руки не дотягивались. В отчаянии девушка ударила ладошками по незримому стеклу.
Тоска, испепеляющая сердце, захлестнула  волной отчаяния.
Она снова потянулась вопреки мучительной боли, которая снова напомнила о себе, в надежде совершить чудо…
… птички щебетали, стайками паря в напоенном ароматом первоцветов воздухе. Её тело растянулось неловко на безжизненном асфальте, будто протестуя, а застекленевшие глаза продолжали молить о помощи, которая так и не пришла.
Весна наступила, но в ее сердце так и продолжала царствовать зима, сбившая выскользнувшим из темноты автомобилем.