Хрустальный ад...

Я держу в руках хрустальный шар. Он такой тонкий, как паутинка, сияющий и абсолютно гладкий. Я держу его день и ночь и чувствую, что с каждой минутой шар становится все тяжелее…
Стоит только сжать руки посильнее – и сквозь пальцы на пол хлынет поток бесполезных осколков. Они вопьются в руки и оставят на память ссадины, разлетаясь во все стороны. Или  разжать руки…. Тысячи осколков, ничего не значащих – и не угадаешь, что же это было.  Уродливые крупные куски, тысячи сияющих частичек…
Я держу в руках сияющий шар и чувствую, как он постепенно из теплого хрусталя превращается в холодное стекло. Чувствую, как по щекам бегут слезы, кторых никто не видит за этим сиянием. Я знаю: однажды шар придется бросить. Не хватит сил, терпения – и наверное тогда придет освобождение от этой ноши, которую ты так и не смог разделить со мной. Освобождение – тысячи осколков, капли крови на пальцах, поток слез и боли. И, может, самый маленький кусочек хрусталя таки доползет до сердца и заморозит его, как прикосновение Снежной Королевы.
Интересно, что будет дальше? Я не знаю, не представляю, не помню что бывает, когда нет этой добровольной ноши, и не знаю что бывает, когда ее бросаешь.
Почему-тот ночью особенно часто хочется курить. Курить, идти по улице вникуда и вдыхать свободу; чувствовать ее, запоминать каждой клеточкой, наслаждаться покоем. Покоем. Одиночеством. Чтобы потом вернуться в жизнь и радоваться каждому ее дуновению, прикосновению. Чтобы призрачное, обманчивое сияние не заслоняло ее своей яркостью и недоступностью для всего, что не похоже на него. Смешно: я ведь очень счастливый человек, и знаю точно, что была бы еще счастливее без своего волшебного хрустального шара, но не могу собраться с духом, чтобы его бросить. Да и эта моя беда – лишь капля в море счастья, которое есть в моей жизни (или могло бы быть?).
Знаю: через какое то время, проведенное наедине с этой хрустальной (или уже стеклянной) глыбой, я разобью ее. И пусть будет больно и страшно от того, что я делаю – по крайней мере, я смогу спокойно покурить в одиночестве и почувствую слезы на щеках – а значит, буду жить…