Ночное дежурство

Ночное дежурство
В сочинской многопрофильной детской больнице им. Святой великомученицы Екатерины нет никого из медперсонала, кому была бы безразлична детская боль. Усилия работников больницы направлены на то, чтобы разделить ее и тоску по дому и помочь преодолеть.

Это полная самоотдача. Ребенок должен чувствовать тепло, знать, что не брошен наедине с болезнью. Если в обращении с ним проскользнет фальшь, неискренность, он перестанет доверять, вылечить его будет сложно. Доверие необходимо и со стороны родителей, особенно родителей тяжелобольных детей – много времени посвящается беседам с ними. Больницу посещает отец Александр, общается с идущими на поправку детьми и теми, кто обречен.

Каждая трагедия, каждый счастливый исход – глубоко переживается всем персоналом. А как приятно, когда, спустя годы, выздоровевшие, выросшие пациенты навещают медработников, которые в трудные минуты шли вместе с ними шаг за шагом к выздоровлению, часто жертвуя временем собственных семей и детей!

Практически весь персонал больницы прошел стажировку в Австрии, в детском госпитале им. Св. Анны. Большинство обучались  на центральных базах, тестировались в Москве, консультировались с психологами – чтобы лечить не причиняя боли, ни физической, ни душевной, чтобы передать свое тепло и поддержать. И у каждого есть свой, найденный путь к ребенку. Только такие люди могут работать с детьми.

Сейчас в больнице работает 162 медсестры, это высококвалифицированные специалисты, помощники врачей, их заработная плата колеблется от 579 р. до 1.5 тыс. р. при максимальной ставке и высшей категории.


« Не забыть бы купить маме молока после дежурства…
- Остановите на больничном городке! У больничного городка остановку, пожалуйста! Спасибо. Женщина, да дайте же пройти! Ну, лезут и лезут с сумками в транспорт! Да сама ты такая!
 
Всегда на ночные дежурства еду с плохим настроением. Не знаю почему. Может из-за Машки? Что она на ужин ела? Не помню, сказала я ей, что макароны в холодильнике. Сама найдет – не найдет? Куртку ей надо на зиму, совсем выросла уже. Да мне и самой туфли пора покупать, и сумку сколько лет таскаю, совсем истрепалась. Где же столько денег взять? Последняя зарплата ушла маме на лекарства. Соседка смеется – дура ты, Маринка, дура, в больнице работаешь, не мола матери лекарства выбить! Ты, мол, там столько пашешь, что они тебе их даром должны отдать! Кто ж, говорю, Валентина Пална, в наше время даст даром? Как я выбью их? из детей что ли, боже упаси! Машке тоже на эту классную поездку надо, не скажу же ей, что мы не можем позволить, что хуже других. И так стараюсь, чтобы у нее все было, и рюкзачок и туфельки, как у подруги. Вот теперь дубленку такую же, как у Насти подавай. У Насти папа – владелец магазина, как же она не понимает, что я только медсестра. Мама, хочу! -  и все тут. А мама и так уже на три ставки пашет. Хватит, хватит об этом…

- Девчонки, привет! Катюха, прическа у тебя просто класс! А ну, признавайся, где делала? Я так и думала! Тань, ну как твой? Негодяй! вот негодяй! Все туда же. Ух, я б ему показала! Ой, девочки, как мне предложили шикарно выходные провести – просто сказка! Маленький домик в горах, озеро чистое – чистое! да, да, они с женой, с детьми, и мы с Машкой. Ай, какие вы глупые, все об одном.

…Так вот мы сплетничаем, сериалы перетираем, американцев ругаем. Потом обсуждаем состояние больных, температуру, капельницы, уколы, пульс, давление, лекарства, анализы и все такое. Дневная смена расходится постепенно. Я сижу одна. Курю. Позвонить Машке? Надо. Спросить, чем ужинала, как домашние задания. Вечно с анатомией у нее проблемы, надо помочь. Откуда-то всплывает домик в горах, приятный морозный рассвет и тихий плеск воды у бережка озера, прям слышно, как песок шуршит. И птицы щебечут. Все громче и громче. Почему они так раскричались?!..

- Как?! Так что же ты стоишь?! Быстро, бегом за тряпкой, таз неси в палату, вдруг опять стошнит!
… Это я кричу санитарке. Плохо стало ребенку. Сама бегу уже в палату. О, нет, только не он! Он же у меня на выписку в конце недели стоял! ну, что же могло случиться? Он же почти поправился! Какой он бледный, лоб мокрый, руки ледяные! Улыбайся же, ну улыбнись, дура, он и так весь дрожит от страха, еще ты его пугать будешь…

- Ну, и что это наш Дима так перепугался? Зачем расплакался? Выглядишь ты отлично! (Какой бледный, совсем серый стал!) Так. Дыши… Не дыши… Дыши… Хорошо. Просто отлично. Держишься молодцом. Держи градусник, я мигом.

Иду в сестринскую. Им уже все ясно. Спрашивают, кто. Только не он! Готовим капельницу. Только не оставлять его одного!  Ввожу ему иглу, руки трясутся, страшно, но улыбаюсь, пытаюсь рассказать что-то из спортивных новостей. Он слушает, но, как будто ничего не слышит. Спрашиваю, где болит, отвечает, что ничего не болит. Закатывает глаза. Как будто теряет сознание. Хочется трясти его.

… Очнись! Очнись! Почему ты такой спокойный?! Помнишь, как на прошлом дежурстве, ты вышел из палаты, попросил посидеть рядом? Я разрешила, а ты так долго молчал, что я подумала, ты спишь. Ты спросил так неожиданно, так серьезно есть ли у меня дети, и я все тебе рассказала: и про Машку, и про то как одной нелегко. Ты так серьезно слушал, а потом сказал: «Я обещаю, у вас будет хорошее дежурство, никто у вас болеть не будет. Я уж точно не разболеюсь!» Помнишь?..

Раствор еще капает. Сколько времени прошло? Минута, десять, полчаса? Час? Почему ему не лучше? Что ты наделал?! Ты же обещал! Раствор капает. Ему должно быть легче с каждой каплей, с каждой секундой. Он стоит на выписку. Он здоров. Он здоров! Он должен бороться! Ему как будто все равно. Такой тихий. Как будто… Нет! Нет! Надо думать только о жизни, а то он услышит. Плохие мысли сразу слышно. Ты должен бороться! Бороться за свою жизнь! Он здоров! А вдруг для него уже не взойдет солнце?! А вдруг он никогда не увидит тех гор с озером, там, где еще так поют птицы? Нет! Надо бороться!

…Однажды в мою смену умер ребеночек. Совсем малютка. Мы были бессильны. На него ничего не действовало. Никакие препараты. Мы час боролись, когда поняли, что он уходит. Он закрыл глаза, так равнодушно, так устало, как если бы мы ему  надоели, что колем его, носимся вокруг с аппаратурой, тычем капельницы. Как было больно терять его! Даже когда приборы показали, что сердце остановилось, мы не оставили его - мы спасали. И когда прошли 10 минут, мы не ушли - мы спасали его. А потом, когда стало ясно, что мы проиграли, мы не хотели смириться, мы молча сидели, не знаю, как долго, мы все равно не ушли. Хотелось все бросить. Хотелось жить по-другому. Хотелось не вернуться никогда. Я ругала себя потом за эти мысли, за это предательство – ведь осталось столько детей, которым мы помогли, которым мы были нужны и в тот день, и потом, и сейчас. Мне снова захотелось жить! Жить! ..

…Жить! Если б можно было взять на себя всю его боль, только, чтоб он захотел жить, чтобы я это почувствовала! Чтобы он не сдавался! Мы ведь так и не нашли вакцины от всех болезней. Каждое выздоровление – это чудо, это победа, это счастье. Живи, пожалуйста, живи! Не уходи! Не сейчас, ты же обещал! Тебя ведь уже дома ждут, все твои друзья ждут! Ты ведь можешь!..

…Кажется, я сказала вслух. Мальчик открыл глаза. «Я еще не сплю. Меня правда выпишут?»
- Конечно, выпишут, - я отвечаю спокойно, щупаю пульс, все в норме. Сколько пошло времени?  Два часа. Я, наверное, задремала. Надо выпить кофе. – Голова больше не болит?
Он отвечает сквозь сон: «Нет». Я уношу капельницу. Обошлось…


…В пепельнице полно окурков, надо почистить. Крошу кучки пепла. От пережитого волнения разболелось сердце. Выпить валидол? Слезы душат. Хорошо, что все хорошо. Совсем не звучит. И все равно хорошо. В дверях появляется сонная родительница: «У нас давление повысилось. Можно нам укольчик?» Это хорошая девочка. После укола сразу заснет. Она так верит в то, что уколы творят чудеса. Славная девочка.

- Не бойся укольчика, больно не будет. У тебя кошечка есть? Мурочка? Красивая кошечка? Ласковая? А когда ты играешь, она тебя немного царапает? Но ты же ее не боишься. Ну вот видишь, какая умница.

…Она уже спит. Как сердце колет, не могу успокоиться, снова закуриваю. Сигарета гаснет. Начинает светать. Эта боль – это не боль врача за пациента, это боль матери, такая знакомая боль, боль за свое дитя. Я была готова, как хищница, броситься, вырвать его из рук болезни, гибели. Живи, пожалуйста, живи! Не сдавайся! Если ты останешься, то и я никуда не уйду…

…В отделении спокойно. Тишина. Я слышу, как спят дети, своим здоровым детским сном. Сердце отпускает. Они и не знают, сколько в них заложено силы, здоровья, они исцеляют своим присутствием, особенно, когда спят. Там, где спит ребенок, там как дома, такой покой, так тепло. Сколько нужно сил, чтобы сохранить их мир таким же чистым. Тихонько включаю радио…

- Мама, это ты?
- Машенька? Откуда ты звонишь, родная? Из школы? Который час? Да ты что! Извини, день был тяжелый. Ты домашнее задание сделала? Я скоро буду. Совсем скоро. Не успеешь из школы прийти, а я уже дома. Пока.

…Я ведь забыла ей позвонить! Как я могла?! Надо не забыть купить маме молока. Уже второй день забываю…