Пьесы и роли

Пьесы и роли


Округлой пустотою
Глядит на нас
Бездушный мир…
Бэнсэй

Весь мир - театр, и люди в нем актеры…
В. Шекспир

Мне навстречу плывут разномастные маски. Хорошие и не очень, изящные и безвкусные. В своей я не сомневаюсь; новая, глянцевая, любо дорого посмотреть. Обошлась мне в добрую сотню кило терций.
 Масок нет  только у нищих и попрошаек. Им они не по дырявому кошельку, да и не к чему. Прохожие с брезгливостью отворачиваются.
  На душе весна. Я достаю палочку сладкой смерти и зажигаю ее. У ларьков с бутафорией и реквизитом ругань и суета. Сограждане, члены всей нашей большой труппы, прицениваются. Я радостно нащупываю в кармане карточку, которая позволит мне не нарушая сценария попасть в дальний конец сцены.
 Обдав меня ароматом пива "Невское оригинальное", расталкивая остальных божественными локотками, мимо пронеслась в малиновых пуантах региональная прима и грациозно скрылась в турникете.
 Я в смешанных чувствах гляжу ей в след и незамедлительно получаю по спине чем-то тяжелым. Зычный окрик. Рабочим сцены не до полумер.
Несмотря на локальный казус я с улыбкой вступаю на эскалатор, и где-то даже напеваю про себя. Конечно про себя, про кого же еще?
Нынче у нас среда, - размышляю я не без оптимизма, чего греха таить, - завтра выходной. Превосходно!
 Быть похороненным глубоко под землей совсем не страшно, если ты с попутчиками. Мы мчимся в повозке Харона и не томимся беспокойством, ведь мы не одиноки - все будет на всех и поровну.
Ух, доехали, сколько же мы пьем, если так потеем!
 Подъем труднее спуска, своей ответственностью. Очень обязывает. Ведь сейчас сойду с эскалатора и выйду на свет божий, как на премьеру. Прическа, маска, зиппер. Вроде все штатно. А кошелек, кошелек!? Вот он, любимый. Я думал о ближних своих слишком шустро.
 Солнце сотней софитов в глаза, шум, запахи античной таверны. Нет, нет не греческие благовония.
Расписание, взгляд на часы. Мой хронометр нагло усмехается. Опоздал на три минуты. Я выругался - до следующей почти  пол часа.
 Критики в форме и штатском шныряют по площади вызывая у актеров приятный бодрый мандраж. Кого-то уводят.
 Ожидание будничности опустошает голову и душу. Заливаю все тепловатым пивом. Хорошо.
 Ну вот и моя, наконец. Вваливаюсь, падаю на сидение и прислоняюсь к стеклу виском.
Трогаемся. Тамбур грохочет мордобоем. Кто-то кричит. Сограждане трогательно сосредоточены. Слизывают помои с шуршащих страниц, мило беседуют в полголоса о себе, судят и рядят, молчаливо хотят другого сценария, попивают и глазеют через грязные окна на все.
 Мимо плывут мизансцены. Обычные, без изюминки, но с суфлерами. Суфлерами подменяющими актеров и без выражения проговаривающими свой текст, не делая в словах ни единой паузы.
 Шум и одиночество.
 Вот по проходу идет девчушка. На лице неумелая раскраска, она надеется попасть в труппу и громко поет тонким голоском, выпрашивая песней какой-нибудь ангажемент. Режиссер у нас глух, я то это знаю и усмехаюсь. Маленькая певичка хочет есть. Ее понимают, но помочь не в силах . 
 Улыбка боле не покидает меня. Близится отдых. Предвкушаю. Выхожу на следующей.

 Вот я и тут. Вхожу. Распускаю шнуровку. Ну и запашек! Маска медленно слезает с лица. Капля крови падает на ковер. Вот черт, придется подточить кромку возле переносицы.
Сую маску под мышку и выхожу к друзьям. Арт кафе наполнено приятными запахами, мягкой музыкой и витиеватыми беседами.
 Заказываю, улыбаюсь, киваю, приветствую, жму руки, присаживаюсь. Придвигаюсь к столу.
 Разговоры, улыбки, вино, песни, свечи.
 Неплохо сыграно, решаем мы под утро и расходимся.

*                *              *               *                *

 Метель среди лета бывает часто, но сегодня это меня удивило. Я позавтракал и ушел к прохожим.
Улицу замело. Дамы в туфлях на шпильках, мини и топах развлекаются рыбалкой. Клев.
Я смеюсь и вскидываю снег над головой. На меня недовольно оборачиваются. Жара страшная. Я припадаю к луже и долго с наслаждением пью.
 Ко мне подходит режиссер и, мягко улыбнувшись, кивает "пора".
Я повторяю последнюю сцену.

У меня сорвало ветром маску и она кувыркаясь улетела прочь вместе с  мусором и пылью.
 Оглядевшись по сторонам я чуть улыбаясь прошептал:
- Ну наконец-то!
Поднес к виску вечность и спустил курок.