Колыбельная с миражами

"А сны только снятся нам – снятся и тают …"

Он ехал по незнакомому Городу. Происходящее граничило с нереальностью – снится ему этот Город что ли? Незнакомые лица, незнакомые улицы – но люди приветливо улыбались ему знакомыми улыбками. Вел машину, но не видел, не чувствовал целиком – жесткости сидений, привычных запахов пыли и бензина. Перед ним был только руль и руки. Его руки, и – поворот направо, поворот налево. Куда ехать, он не знал.

Город проявлялся за каждым новым поворотом. Ему доброжелательно и терпеливо объясняли дорогу – он не слышал. Или не слушал. Но помнил одно – где-то рядом, в этом Городе есть дом, где живет Она и ждет его. Где?!

У обочины стоял старик. Еще один доброжелательный и бесполезный прохожий. Машина остановилась. Почему он решил, что это старик? Не было морщин, а в волосах – седины. Волосы были снежно-белыми и … глаза?! Голубые и не по-стариковски яркие, они смотрели мудро и слегка отрешенно.
Когда старик, наконец, заговорил, голос его прозвучал чуть глухо и уверенно:
– Ты ищешь Ее не там, парень. У тебя есть еще одна попытка, последняя. Езжай дальше, не сворачивай и не сдавайся.

Почему он поверил старику? Впрочем было уже почти все равно. Даже если он обманул – обратного пути нет. Бензин почти на нуле.

С каждой новой улицей, с каждым новым перекрестком отчаянье и безнадежность закрадывались к нему в сердце. Город, как и дорога, был бесконечен.

Незаметно упал вечер. В Городе светлячками то тут, то там вспыхивали уютные огни окон – люди возвращались домой, к теплу и горячему ужину. А где было его окно?

Темный двор … Что заставило его внезапно свернуть сюда? Одинокое окно, тепло светящееся во тьме? Отчаянье? Надежда? Так или иначе, там – живые люди. Быть может, его согреют и дадут добрый совет. Он видел перед собой только это окно … Внезапный толчок и визгливый скрежет вернули его из тепла комнат в холод ноябрьской ночи. Нога автоматически ударила по тормозам, но машина уже влетела в кучу железного хлама, неизвестно откуда взявшегося посреди двора …

Казалось, прошла вечность пока он выбрался. Саднили ладони, ноги подламывались от накатившей слабости. Окно призывно светилось в вышине, но … входа не было! Возникший из небытия мужичок довел его до подъезда и провел в дом. Они долго шли по темной, но сухой трубе, пока не вышли на просторную, ярко освещенную шарами лестницу.

Он оглянулся – его странный проводник и выход исчезли. Слегка прихрамывая, стал медленно подниматься по ступеням. Вот и площадка, множество дверей, и не знаешь в которую …, но было все равно уже, куда звонить. Главное – там должны быть люди, которые помогут найти Ее.

Истомлено ткнулся лбом в прохладную обивку двери, рука нашарила кнопку звонка. Где-то, в глубине квартиры, мелодичной трелью прошелестел звонок, и послышались легкие шаги.
– Хозяйка, мне б воды напиться, – прошептал.
Тонкие худенькие руки несли ему прохладу, усадили во что-то мягкое и теплое и – он сразу провалился в темноту.

Сознание возвращалось медленно, расплывчато складываясь из кусочков. В комнате никого не было. Уютная мебель, приглушенный свет, легкие шторы на окнах. Вдали, в анфиладе комнат, мелькнула фигурка хозяйки. Что-то смутно знакомое померещилось ему в движении рук и походке, но нахлынуло и унесло с собой забытье.

Когда вновь вернулся, хозяйка задумчиво стояла перед ним. Она! Слепой волей случая он пришел туда, где не думал … не надеялся найти Ее.
– Вот … и я. Я уже ухожу, – почти прошептал – "и мне некуда больше идти" – мысленно добавил, отступая к двери.

Она молча смотрела вслед. На пороге он обернулся. В глазах стояли не пролитые за столько лет слезы. Неведомая сила гнала его прочь, но Ее глаза – кошачьи, желто-зеленые – любимые глаза не давали ему уйти. Цепляясь за взгляд, как за последнюю опору в этом мире, он боролся с собой … Дверь захлопнулась. Он в изнеможении опустился на пол.

Душистый чай в полутемной кухне, молчаливый разговор глаз – среди ночи он внезапно проснулся. Из полуоткрытой двери лился приглушенный свет. Она сидела в постели и читала. На фоне пушистого темно-коричневого ковра четко выделялся тонкий профиль. Мягкие пряди волос лежали на страницах книги. Он потянулся к ней, и вновь сон унес его во тьму.

В распахнутые зрачки гляделась луна – свет погас, едва слышно было ровное и легкое дыхание. В окне давно рассеялась вечерняя мгла, и в небе чисто и близко горели звезды. Ворочаясь в постели, он гнал от себя тоску и боль. Не выдержав, встал и осторожно открыл окно, стараясь не смотреть в сторону той приоткрытой двери. Дым ночной сигареты – фимиам неведомому богу – был горек.

Ему послышалось имя, только она одна так звала его. Он вошел и медленно опустился на колени возле кровати, зарываясь горящим лицом в душистое белье. Пусть будет все так, как хочет Она. Это давно уже перестало быть игрой в нелюбовь.

Руки, тонкие и беспокойные, окружили шею, пальчики запутались в волосах, ласковые губы коснулись горячего лба … Боль ушла, и лишь тоска еще медлила. Что дальше? Полураскрытые губы шепнули то, что ждал он многие дни …
Все смешалось мозаичными картинками. Не осталось ни слов, ни мыслей. Лишь на мгновение он осознал происходящее – Ее серебряный крестик оцарапал ему грудь …

Проснувшись в своей кровати, он долго смотрел в окно – опостылевший двор, белесое небо, облака и дождь – дома ... один ...

Что-то саднило. Он поднялся и подошел к зеркалу – на груди кровоточила маленькая царапина …