Катя

                Посвящается человеку,
                способному радоваться новому.

Ломаный звон стекла вдребезги разбил тонкую стенку моего сна. Мгновение я лежала, не двигаясь, выбирая между дальнейшим погружением в фантазию и окончательным пробуждением, но резкие звуки голосов лишили на сегодня меня избирательного права. Я неохотно встала и медленно пошла к источникам шума, наращивая недоуменное раздражение с каждым шагом: я ненавидела просыпаться под громкие звуки, и Андрей прекрасно это знал. Появившись в дверном проеме, я лениво потянулась, привлекая к себе внимание. Андрей мгновенно забыл предмет ссоры и бросился ко мне, рассыпаясь в извинениях:
- ...родная, прости, я не хотел... Я совсем забыл, что ты спишь... Ну, прости...
Он обнял меня, подставляя губы. Я коротко поцеловала его и, освободившись от его рук, пошла на кухню, давая понять, что извинения будут приняты после ужина.
- Почему ты любишь ее больше меня?! - взвинченный женский голос выстрелил мне в спину. Путь на кухню был освещен моей удовлетворенной улыбкой.
- Это не обсуждается, я, кажется, об этом говорил, - успокоившись, ответил Андрей.
Громкие шаги в прихожей, шуршание верхней одежды, гулкий звук резко закрытой входной двери в очередной раз провозгласили мой триумф и неограниченную власть в доме.
Через несколько секунд Андрей устало зашел на кухню. Чиркнула зажигалка, оставив красную точку на кончике сигареты. Андрей глубоко затянулся и с шумом выпустил дым.
- Катя, - задумчиво произнес он после паузы. - Почему все бабы дуры, кроме тебя? Я одного не понимаю: до того, как они поселяются с нами, они согласны на все, а в итоге, через месяц с плановой истерикой хлопают дверью. Я сразу говорю, что не могу жить без тебя, просто не могу. Да, собственно, я прошу только одного: чтобы они не нарушали то, к чему мы с тобой привыкли... И вообще, это они приходят к нам, а не мы к ним...
Он привлек меня к себе и мягко поцеловал в лоб. Я сложила голову на его плечо и закрыла глаза. "Я люблю тебя", - привычная мысль скользнула на поверхности сознания.
- Ты, наверное, голодная, - вспомнил Андрей, отстраняясь. Недовольный звук непроизвольно вырвался из моих уст. - Не хочешь есть? - удивленно спросил Андрей.
Я обняла его в ответ.
- Тогда пойдем спать.
  Андрей потушил недокуренную сигарету и взял меня на руки. Я любила, когда он вот так носил меня на руках, мне нравилось слушать спокойное биение его сердца, чувствовать запах его одежды, впитавшей в себя неповторимый аромат его тела... Черт, я любила его до безумия...
Он положил меня на кровать и поцеловал в шею.
- Сладкий, я сейчас, - сказал Андрей, освобождаясь от моих объятий.
Щелкнул выключатель в ванной, зажурчала вода в душе. Каждый вечер, ожидая в постели любимого друга, я вспоминала прожитый день, мелькавший перед глазами неясными образами, обрывками разговоров, намеками запахов...
Мелодичная трель телефонного звонка громом прозвучала в тишине ранней ночи, разорвав бесцельный поток моих мыслей. Андрей, чертыхаясь, выбежал из ванной, оставляя за собой мокрые следы. Недовольное "алло?", наконец, остановило надоедливый звук.
- ...Катя? - странным голосом позвал Андрей. Мне ничего не оставалось делать, кроме как пойти на зов. - Неужели это ты?
Я застыла, вжавшись в стену, судорожно вспоминая всех женщин, переступавших порог нашего дома, но ни одной моей тезки среди них не было.
- Рад тебя слышать! Давно приехала? - ворковал в трубку Андрей. - Да, конечно свободен... Завтра в семь... Хорошо, спокойной ночи...
Беспощадная сталь боли холодной иглой вонзилась в незащищенное сердце. Так нежно он говорил только со мной, потому что любил только меня... И все-таки вечер одиночества и ночь на троих мне обеспечены. В знак немого протеста я до утра спала в зале.
 На следующий вечер Андрей оставил меня одну, как я и ожидала. Какая-то тяжелая тревога душила меня: никогда до этой минуты я не ревновала его, будучи Но на этот раз что-то было не так.
Через несколько часов я нетерпеливо выбежала в прихожую на звук потревоженного ключом замка. Наконец-то перед глазами предстала причина моего беспокойства, которая, увидев меня при свете электрической лампы, с улыбкой спросила:
- Так это и есть Катя?
- Да, - с легким оттенком гордости, давшим мне слабую надежду, ответил Андрей. - Катя, - он обратился ко мне, - ты не поздороваешься с гостьей?
Мышцы всего тела вдруг напряглись до предела. Я прочитала в любимых глазах свой приговор. Задыхаясь, я выбежала на улицу, чувствуя, как сердце безумно било по вискам огромным молотом боли, заставляя непроизвольно закрывать глаза. Я бежала прочь от безжалостного одиночества, но оно, успев накрыть ледяной рукой мою душу, уже стремилось отнять и тело. Резкий шуршащий звук заставил меня очнуться. Два огромных желтых глаза, увеличиваясь с каждым мгновением, ужасом приковали меня к месту. Оглушающий удар. Океан взорванной боли.
- Зараза, выбежала прямо под колеса, -  грубый мужской голос прогремел в ушах.
- Жалко все-таки, - сочувственный женский донесся сквозь слой ваты.
- Ладно, пойдем, Лен, это всего лишь кошка, - эхом принесло из другого мира.