спаситель

( K.C.)
У него глубокие солнечные глаза.
Стоит возвращаться домой, чтобы испуганно заглянуть в них, и увидеть себя. Страсть. Наивность. Восторг. Слабость и ничтожность попыток выбиться из стада. Ожидание чуда. Отражение неспособности поверить в счастье. Смысл депрессии длинною в жизнь. Прошелестеть «спасибо… лю-блю», и, может быть, зажечь сигнальный зеленый огонь за решеткой ресниц. Если все не так плохо. Если все еще будет.
Стоит бродить по мокрым, зеленеющим улицам, смущенно собирая чужой смех в теплые ладошки. Дождь бьет по губам, подозревая о сотнях несказанных слов. Вены замерзают и с хрустом ломаются из-за неуслышанных. Колючие капли, острые лезвия ветра. Стоит прокручивать в голове его жизнь и его слова, его музыку.
Come…as you are,
As you were,
As I want you to be…
Почему не удивительно было выдохнуть, что это наша песня.
Почему это стало нашей песней.
Почему нас с тобой нет, а его голос по-прежнему врывается в мою жизнь, чтобы превратить снежные тучи в сладкое мороженое, сорвать ленты с волос, заглушить неровные шорохи за окном, размыть сглаженные серостью стен звезды теплых окон напротив…
Он черно-белый, хрустит, впуская наглое дыхание ночи за свою неуверенную улыбку, и в четырех местах продырявлен остренькими гвоздиками. Распят на обоях в цветочек.
Спаситель.
…and I swear that I don’t have a gun…