Бумажник, кафедра и пиво

БУМАЖНИК КАФЕДРА И ПИВО.

 лица, названия и события в данном рассказе – НЕ вымышленные, всякое сходство – НЕ случайное .



В тот солнечный июльский день у меня с утра было отличное настроение. Я собирался ехать в институт, и уже хотел было захлопнуть за собой дверь, когда из комнаты раздался телефонный звонок. Чертыхнувшись, я прошел в комнату и снял трубку.

Звонил Виталий - мой давнишний приятель, поздоровавшись, он сказал мне, что хочет купить хороший кожаный бумажник и попросил меня составить ему компанию. Меня это несколько удивило, потому что, обычно, все его деньги всегда помещались в одном небольшом кармане на джинсах, и как правило, хранились там очень не долго. Однако я спорить не стал, и узнав, что магазин, в который собрался Виталий, находится неподалеку от моего института, согласился.

Через тридцать минут мы уже ехали в красном трамвайном вагоне и потягивали из бутылок купленное на дорожку пиво. За окном проплывали знакомые с детства городские пейзажи и чтобы скоротать время, мы стали живо обсуждать новости спорта кино, политики, затронули так же, известных фотомоделей, собак и рыбалку.
 
Когда мы уже проехали большую часть пути, Виталий вдруг смолк, внимательно вгляделся в салон и громко хрюкнув толкнул локтем меня в бок.
 
- Смотри, Кисель, - мой приятель вскочил и невоспитанно ткнул пальцем в полного парня, который, повернувшись широким задом к разгневанной кондукторше, сосредоточенно всматривался в окно. Билетерша требовала оплатить проезд, но Кисель, казалось, не замечал ее, на его челе была печать глубокой задумчивости и возвышенной отрешенности. Убедившись в тщетности стараний, бабка отцепилась. Кисель расслабился. Лицо стало проще. Намного.
 
Киселя было бы трудно не узнать. По обыкновению, он был одет в красную майку навыпуск, шорты попугайской расцветки и черные сланцы, надетые поверх белых носок. Несмотря на жару, на его голове вызывающе красовалась кепка необычного кроя, которую все знакомые, конечно же за глаза, называли «жопа». Этот головной убор состоял из двух половинок, причудливо сходившихся на макушке, и по форме, натурально напоминал задницу с лакированным козырьком.
 
- Это всё из зависти, - пояснял Кисель всем интересующимся причиной обидного прозвища кепки.

Как он сам рассказывал, это был подарок какого-то там рок-музыканта и верный поклонник никогда с ним не расставался.
 
Так как мы были в другом конце вагона, Кисель нас не замечал.
- Кисель, Кисель привет, - что есть мочи заорал Виталий.
 
Народ очнулся и закрутил головами, разыскивая адресата послания. Кисель повернулся, увидел нас и радостно задергал башкой, видимо приветствуя, его лицо выражало живейший интерес и радость неожиданной встрече.
 
- Здорово братцы, куда путь держите ? - прокричал он в ответ.
- Да вот бумажник покупать едем, а то деньги класть некуда, - нарочито громко, чтобы все слышали, сказал Виталий.

Пара девушек заинтересованно стрельнули глазками в нашем направлении.
На Киселевском лице отразилась напряженная работа мысли. В его представлении понятие «деньги» и образ Виталия ну никак не пересекались. Но через секунду, его лицо просветлело, он решил, что нашел разгадку :
- Чё, дед в Америке крякнул ? - в голосе Киселя сквозанула ничем неприкрытая черная зависть.

Публика проявляла к разговору живейший интерес. Теперь уже взгляд всех, без исключения, лиц женского пола был прикован к тощей фигуре Виталия.

- Да нет, зарплату получил.

Женщины отвернулись к окнам.

- А-а, - как мне показалось, с облегчением, протянул Кисель, - ну тогда я с вами.
- Мы вообще-то еще в институт хотим заехать, - предупредил я, в надежде, что Кисель поленится тащиться с нами еще и в институт.

- Ничего ничего, я не спешу. - успокоил он.
 
Какое-то время, мы ехали молча, но Виталия такое положение вещей долго не устроило и ему захотелось поболтать. Лучше бы он молчал, потому что, в следующие несколько минут, случилось очень неприятное для меня происшествие.

Дело в том, что Кисель слыл среди друзей и знакомых непревзойденным ценителем, собирателем и затоком всякого рода видео, в том числе и категории «порно». Находясь как-то, у него в гостях, я заметил видеокассету с записью сексуальных сцен между людьми и животными и чисто из природного любопытства, попросил переписать ее для меня. Кисель конечно согласился, но на следующий день я забыл о своей просьбе и никогда больше о ней не вспоминал. Ну так вот, в следующую минуту, Виталий поинтересовался у Киселя о новинках его огромной видеоколлекции.

И тут Кисель вспомнил :
- Илюха, а ведь я записал для тебя кассету.
- Какую кассету ? - не понял я.
- Ну как же, бабы с лошадьми, все как ты просил, в лучшем виде, - протрубил Кисель с передней площадки.

В этот самый момент добрая сотня пар глаз пригвоздила меня к позорной стенке трамвайного вагона. Я ошарашено смотрел на этого идиота. До меня дошло, что он сказал.
В вагоне грянул хохот.

В этот момент, мне показалось, что небеса разверзлись и на меня посыпались огромные каменные глыбы, издавая при этом нестерпимый грохот и шум. Кисель осоловело крутил башкой, и ничего не понимал. Если бы я мог до него добраться, то я бы его убил.

- Да это я не себе, - только и смог пробормотать я, но этого уже никто не слышал...

Через несколько минут, к моему огромному облегчению, трамвай наконец доплюхал до нужной нам остановки и мы все трое вывалились на улицу. Посовещавшись, решили сначала уладить дела на военной кафедре института, а потом со спокойной душой, идти за бумажником.

Дела заключались в следующем. У меня «висел» несданный экзамен по военной подготовке и по договоренности с экзаменующим офицером, для решения вопроса и ко всеобщему удовольствию, я должен был выставить магарыч в виде пяти бутылок водки. В этом случае, экзамен ставился, по словам майора, автоматически. Справедливо рассудив, что нервы дороже денег я купил водку и мы направились в институт.
Войдя в здание кафедры, мы увидели набычившегося и обалдевшего от безделья дневального.

- Куда?
- К майору Егорову, экзамен пересдавать - ответил я.
- А-а, - дневальный отчего-то смягчился и как-то странно заулыбался, - Там, - он махнул рукой по направлению к военной библиотеке.
И с непонятной нежностью в голосе добавил :
- С уставами занимается.
 
Поблагодарив дневального, мы подошли к военной библиотеке и остановились у двери, чтобы перевести дух.

Из-за нее раздавались странные ритмичные звуки, как будто кто-то точил саблю, а из щелей струился сизый табачный дым.

Я постучал. Ответа не последовало. Подождав немного, мы вошли.
В комнате было темно. Наглухо задернутые шторы не пропускали солнечный свет, а в воздухе столбом стоял табачный дым.
Таинственные звуки усилились. Стало жутко.

-Виталь, поищи выключатель, - пробормотал я.

Виталий пошарил по стене, но выключателя не обнаружил. Когда наши глаза привыкли к темноте мы увидели то, что заставило нас всех замереть на месте…

Метрах в десяти от нас, покачиваясь из стороны в сторону, проявилась лысая и потная голова. Её глаза были плотно закрыты, а изо рта временами вырывался жуткий утробный рык.

Затем, сквозь пелену дыма, прорисовались плечи, на которых можно было различить офицерские погоны и голые дамские ноги. Все, что было ниже плеч я не мог разглядеть, ввиду сильной задымленности.

Все это вместе двигалось, стонало и покряхтывало.
От удивления Кисель разинул рот и выронил из рук сумку.
Странные звуки стихли.

Голова медленно открыла глаза и часто моргая, уставилась на нас. Через секунду, откуда-то снизу, раздался испуганный женский голос, поразительно напоминающий голос библиотекарши, Лидии Федоровны :
- Петр Василич, кто там ?
Воцарилась нелепая пауза, но она длилась недолго.

Воздух пронзил препротивнейший женский визг. Затем раздались звуки шлепающих по полу босых ног, сопровождающиеся мелодичным позвякиванием оконных стекол. Я увидел, как голый женский зад, резво подпрыгивая, скрылся за дверцей ближайшего шкафа. Дым почти рассеялся, наши глаза окончательно привыкли к темноте и теперь можно было разглядеть ровно расставленные столы, ряды книжных шкафов, чахлую пальму в углу и полуголого человека. Он стоял недалеко от нас и сильно шатался. Приглядевшись к нему повнимательней, я с удивлением опознал майора Егорова - моего «классного папу».

Из одежды на нем был только расстегнутый форменный китель и начищенные до блеска кирзовые сапоги. Рядом с ним, на столе, как оказалось, служившим еще и любовным ложем, стояла пепельница, доверху набитая тлеющими окурками, а на полу, в беспорядке, валялись брюки, рубашка и галстук. Чуть поодаль от майора, за открытой дверцей шкафа, пыталась спрятаться румяная библиотекарша, но так как женщина она была полная, а дверца не очень большая, то укрыться полностью, у неё никак не получалось, что приводило её в состояние крайнего смущения.

Тут до майора дошло, в каком незавидном положении он оказался. Глаза его налились кровью, а правая рука принялась гулять по бедру в поисках кобуры. Не обнаружив её, он в ярости ткнул пальцем в направлении находящейся за нами двери.
-Вон, - гром небесный извергся из его перекошенного в бешенстве рта.
За дверью послышался гогот собравшихся на представление офицеров.
-В-о-о-о-н.

Виталий и я, в состоянии близком к панике, кубарем выкатились в коридор. Киселю повезло меньше. Схватив авоську с подарками, он так же попытался скрыться, но майор сразу рявкнул :
- Полож на место !!!
 
Кисель совсем растерялся. Он выпустил из рук бутылки и стал метаться по комнате как перепуганный заяц. Пьяный майор разъярился еще больше и, несмотря на шатающийся пол, исхитрился поддеть тяжелым армейским сапогом широкий Киселевский зад.
Бедняга громко взвизгнул и распростав на манер крыльев руки, перелетел через дверной проем, прямиком в коридор, где в припадке дикого смеха, катались по полу офицеры...

Давно я не был так рад солнечному свету, как тогда, когда мы, наконец, вышли из здания кафедры.
- Козлы, - Виталий обернулся и неизвестно кому погрозил кулаком.
- Да уж, козлы они и есть козлы, - легко согласился Кисель, потирая зад.
Какое то время мы молча брели по улице, но когда через пару кварталов, показалось летнее кафе, настроение у всех резко улучшилось.

- Ну чё, может пивка ? – предложил, удивительно быстро оправившийся от потрясения, Кисель.
- Да хорошо бы - поддержал я, - только у меня денег нет.
 
Мы внимательно посмотрели на Виталю.
Было видно, что наш друг уже глубоко сожалеет о том, что так легкомысленно хвастался деньгами. Но он понимал, что ему все равно придется купить нам по пиву, чтобы не прослыть жмотом.
После третьей бутылки выяснилось, что никакой там бумажник, Витале и на хрен не нужен и что единственное его желание, это на все деньги купить пива.
На том и порешили…