Последние...

И сказал Господь Бог:
нехорошо человеку быть одному,
сотворим ему помощника соответственного
ему. И сотворил Господь Бог из ребра
Адамова жену ему Еву.

                Бытие, 2, 18
                Последние....               
Она его Киска, просто так - и никем Она ему больше не приходилась. Он ее не любил, Он ее не хотел – Она просто была. Она не думала, что Он ей нужен, Она не любила любовь. Она смотрела на Него так спокойно, как мы смотрим на воздух, то есть без желания, но с обреченной необходимостью…  Так, пустота бывает необходима, что ее отсутствие может вызвать панику и, в конечном счете, крушение спокойной жизни , да и жизни вообще…
 - Что ты мне даришь? – спросила как-то Киска у Него за чашкой приторно-сладкого кофе. Они сидели на       кухне, на столе догорала свеча, воск нежно сползал по ней и застывал на столе каплями, напоминающими теплые, нежные слезы. Он курил, Киска водила своим пальчиком по краю чашки по часовой стрелки, словно отсчитывая время, которое они провели вместе. – Что?
- То, что тебе никто не дарил… - тихо сказал Он, от его рта отошел серый дым и рассеялся в пространстве.
- Что? – снова спокойным голосом спросила Киска.
- Ничего… Тебе никто никогда не дарил «ничего». Дарили любовь, ненависть, даже равнодушие – все равно, что-то дарили, а я ничего…
- А зачем мне это тогда, это ведь «ничего», пустота?
- Тебе это нужно… Ты другая… Всё что-то, где-то, зачем-то… Тебе это наскучило, надоело. «Ничего» не может наскучить, потому что его нет… Разве может наскучить то, чего нет?
- Мне не скучно с тобой никогда…- Киска отпила небольшой глоток кофе.
- Я прав…
- Ты мужчина – ты должен знать, что ты прав, иначе ты не будешь мужчиной. А ты мужчина… Это женщина не должна до конца быть уверенна, что права, потому что она женщина. Иначе она тоже становиться мужчиной… А сейчас все женщины уверенны, что правы и самое страшное, они настаивают на этом и, даже, пытаются этим гордиться. Сейчас все женщины-мужчины… Это против природы… Самое странное они идут, идут к этому, стремятся, а потом, достигнув этого, обвиняют мужчин: «Вы слабые, глупые…» А мужчина – всегда мужчина, любой… Только потому что он – мужского рода. А она – нет, по крайней мере, не должна быть и не должна стремиться. Но почему-то все они хотят, а потом: «мужчины слабые, слабые…» А зачем им быть сильными, если женщина – «мужчина».  Мужчина сможет быть сильным, если с ним будет кто-то слабый, кто-то ничего непонимающий в этом мире, с постоянными «почему так» и «зачем так». Сильный мужчина любит только женщину, а настоящая женщина никогда ничего не знает и ничего до конца не понимает…
А ты вот – мужчина… Ты знаешь, что мне нужно… А я женщина, я не знаю…
- Я знаю… - сказал Он, закуривая еще одну сигарету. – Тебе нужно «ничего»…
- Совсем, совсем? – Он покачал головой, Киска  вскочила со стула. – Ты прав, прав… А я вот, я сама… - Киска стала быстро водить руками по лицу, по плечам. Затем она приподняла один локон своих волос и показала Ему, ее рука была объята дрожью. – Я ведь «что-то», или «кто-то», а мне нужно «ничего», я сама себе не нужна… Что мне делать? Я не знаю, не знаю… А ты знаешь, ты знаешь… Сделай что-нибудь…
Он встал со стула, подошел к окну и распахнул его. Посмотрел вниз, взглядом убедился, что у него все тот же восемнадцатый этаж и протянул Киске руку:
- Иди сюда…- Киска подошла, Он обхватил ее за талию и поставил на подоконник. – Прыгай…
- Ты знаешь… Ты - мужчина… А я – женщина… - Киска улыбнулась и спрыгнула вниз. Он закрыл окно, сел снова на стул и закурил еще одну сигарету.
- Она – последняя женщина… Теперь у нее есть то, чего она хотела – «ничего», совсем «ничего»… Я дал ей это… Я последний мужчина… К чему? Я знаю: ни к чему… - Он встал, открыл духовку и зажег газ, затем сел на стул и продолжал курить последнюю сигарету…