Услышь меня сквозь звезды...

Тихая летняя ночь. Небо усыпано звездами и луна на диво до того огромная и яркая, как никогда до этого в ее жизни. А горный чистый воздух, наполненный какими-то чудесными запахами, то ли спелых яблок то ли свежесорванных цветов, заставляет забыть обо всем, что могло бы ее хоть на миг вернуть к реальной жизни. И это вопиющие чувство свободы и покоя, где то там, далеко и высоко в горах обещает быть вечным. Еще раз взглянув на звездное небо, и, вдохнув полной грудью в себя аромат этой чудесной ночи, она идет искать его. Он должен быть где-то здесь, скорее всего-очередной сюрприз.Обойдя все знакомые места, где он обычно поджидал ее, чтобы резко выскочить из-за своей засады и заключить ее , опять до полусмерти испуганную, в свои объятья и застыть в самом страстном и продолжительном поцелуе, поборов все ее попытки к сопротивлению и желанию отомстить. Как только он касался ее губ, кулаки ее, направленные против него для расправы, вдруг безвольно расжимались, и вся она, до того покорная и смирная отдавалась его поцелуям, погружаясь еще глубже в сознание того, что ее берут. Она любила совершенно отдаваться на волю своего любимого, быть его безвольной игрушкой. И не нужно было никаких слов, она наслаждалась моментами, позволяющими ей быть просто слабой, покорной, послушно раскрывающейся навстречу любым его желаниям. И не существовало для нее большего счастья, чем быть такой уступчивой и покорной в его сильных и нежных объятьях.Но сегодня его не оказалось ни за одним знакомым уголком. Постояв посередине двора, она все-таки решила заглянуть под навес. Там, что-то мирно пожевывая, лежала корова, не обратившая ни малейшего внимания на ее присутствие. Она подошла поближе и, присев на корточки, погладила ее по лоснистым бокам. Как он любил, когда она, сидя на маленькой табуретке и зажав между ног огромное желтое ведро, доила их Буренку, а он сидел сзади , обняв ее и уткнувшись подбородком в ее плечо или прикоснувшись губами к ее шее, и прислушивался к дыханию. Но на сегодня уже была и корова подоена и все другие дела по хозяйству давно сделаны, и обычно в это время они сидели вдвоем где-нибудь на террассе и при бокале вина или за кружкой чая и при свете звезд могли говорить долго-долго по теме и просто не очем, пока не гасла последняя звезда на небе, или пока она, наконец-то угомонившись, не засыпала прямо в кресле. И он как победительподхватывал ее, спящую, на руки, заносил в дом и ложил на маленький диванчик , укрыв ее пледом.Потом еще какое то время наблюдал, как прекрасна она была в своем волшебном сне и как беззащитна, словно ребенок, которого ему хотелось всегда взять под крылышки, как он любил говорить. А сегодня почему то она не могла его застать.Недалеко от дома стоял стог сена, еще не утратившего своего свежего запаха. Как же часто они с разбегу растягивались на нем и, обнявшись и глядя на небо, мечтали , как это было бы прекрасно, лежать вот так долго-долго. И когда вдруг падала звезда, оставляя за собой тоненькую ниточку света, они почему то боялись загадать желание, в исполнении которого каждый из них с болью сомневался. И тогда вдруг они замолкали,становилось угнетающе тихо, но он , более разумный или , может несколько взбалмошный,говорил» Солнц, а солнц, а ты помнишь, как нелепо мы с тобой повстречались?» И тут они начали смеяться и шутить над самими собой, вспоминая их глупую первую встречу и споря, кто все-таки виноват, что им сейчас так прекрасно вдвоем. И уже множество раз разобравшись и вспомнив каждую деталь их странного знакомства, все открывали для себя каждый раз что-то новое. Что она нашла в нем?Что могло так поразить ее, уже давно стойкую ко всем казусам судьбы и давно переставшую верить в сказки со счастливым концом?Она рсскладывала все по полочкам, но никак не могла прийти к ответу, что же было стрелой купидона: его первоначальная настойчивость, его остроумие, ум, его шарм или все –таки что-то другое?Ей не попадались еще на долгом жизненном пути такие, как он. Ей казалось,что они словно всю жизнь знали друг друга,он понимал ее уже до того, как она успевала раскрыть рот. И мурашки пробегали по коже от мысли, что все эти годы он был так рядом, но не с ней, что все эти годы ей не хватало именно его тепла,его добрых глаз и нежных губ.И сжималось что-то в груди от мысли о том, что как же легко они могли просто пройти мимо и не заметить друг друга. А теперь , самая счастливая на всем свете, она лежала рядом с ним и смотрела в небо и могла с гордостью сказать ему»Я знаю всей душою, нам друг от друга не уйти.Я знаю, я всегда с тобою, я перекрою все пути. Я дом твой, я твоя дорога, ты ходишь с образом моим. В тебе меня настолько много, что нету места там другим...»А он смеялся довольный и умиленный , прижимал ее еще крепче к себе и целовал в холодный лоб.Они были рядом.Не существовало больше буден, сгинули все беды и заботы.Был праздник, праздник двух душ, столько лет искавших друг друга и , находившись как в прекрасном сне , наконец-то вместе.
Вот и в этот раз, она подойдя к копне с сеном, надеялась, что он, притворившись спящим, схватит ее за руку и она упадет рядом с ним, ощущая его теплые губы, слыша его дыхание, но и там было пусто. Присев на сено и выстатвив руки назад, закинула голову, обратив взгляд к звездам.Доносился запах яблок, это он опять спрятал в сене яблоки. Она стала в какой то необъяснимой суматохе искать их, но ...Холодный пот начал катиться по ее лбу, сердце как-будто сжимала какая то чудовищная рука, воздуха не хватало......Она побежала, спотыкаясь на дорогу, остановившись у обрыва, крик вырвался из ее груди, крик, такой сумасшедшей силы, что кажется мог поднять весь белый свет , крик, молящий и требужщий одновременно...крик, который, казалось, разорвет ночную тишину и донесется к нему сквозь звезды....Сжимая подушку и кусая губы, она очнулась в холодном поту и с застрявшим груди беззвучным криком....За окном светил фонарь, ветви деревьев медленно покачивались на ветру, а звезды на небе были ярче прежнего....Она со слезам на глазах, успокоилась, как только услышала рядом знакомое дыхание. « Как хорошо, что это был лишь сон, лишь страшный сон»-подумала она и , улыбнувшись, прижалась к нему.