Постсуицид

Все бледное и невыразительное – от утреннего неба до суицида. И не хочется просыпаться, достаточно просто курить лежа на кровати, стряхивая хрупкий скелетик сигареты на любимую книгу. А потом можно подумать – и сделать что-то. Пленку давно разъела кислота, она подобралась к пальцам, опалила губы и расплавила мозги, оставив только анализатор в минор-стиле. Какая богатая цветовая гамма! Целых три света для одной маленькой затхлой жизни. Хах.
И на лежащее тело выпадет снег. Просто так. Будет таять, потому что тело еще живо. Но не запоет. И все будут вспоминать шагами по мощеной улице, какой она  была. И опять-таки -–причины вывесят на фонарях, на обозрение. Крупные слезы приносят облегчение. Отгоняют сон. Странно, но бывает предел, когда они пропадают.

Они меня пугают. Они смотрят. Они не замечают, как  уголки глаз медленно расширяются. Дрожат веки. Шевелятся губы. В улыбки. И еще одно слово.
НУ вот, они протягивают руки. От радости, конечно. Хотят обнять. Зашибись. Нужно встать спиной к стене – безопаснее  и есть возможность резкого контакта затылочной кости с холодным камнем. Нехитрое мазо-удовольствие.
Спасибо, что рады видеть. Прячьте интерес, любопытство. Ножом по горлу. Наверное, это не больно. Завтра. Нет, через два дня, чтобы все шло по плану.
Моя сигарета. Я с ними курю – нет причин отказываться. Их общество не хуже моего собственного. Значит… Ритуал. Можно поднять на них глаза,  они надежно спрятаны за стеклами очков и дымом сигареты. И не одной – всех, выкуренных за эти трое суток. Все, что отделяет меня от их весны, зелени и какого-то  знания. От меня тоже остался скелетик, растертый по моей любимой книге. А если бы… Пару ночей назад. И я все равно не узнаю окончания своей сказки. А если кто-то и будет читать, то какая ему разница, когда наступит the end? Я бы не стала огорчаться. Закольцованная пленка надоедает, особенно когда лень встать и сходить за водичкой.
Ну вот и хорошо – вдыхай поглубже, смейся погромче, плачь искреннее. И все пройдет. Завтра.
Они меня пугают, но я их еще помню. И я уже помню это утро. Майские воздух и трава. Что-то  новое с каждым тактом дыхания. Как я им завидую.
Да нет, ничего не случилось. Спасибо. Хах. Просто так – три дня, какая ерунда. Кстати, интересно – для меня это время мерилось ночами, для  них – днями. В этом отличие.
Так, а обниматься не надо! И за руки! Руки! Почему именно  это способ? По каким-то извращенным внутренним ассоциациям. Когда я наклонялась над раковиной – и от рвотных спазмов, и чтобы смыть кровь, и чтобы вода залилась в мозги – я видела то же самое, что сейчас светится в их глазах. Я говорю про непонимание. Просто стена, фарфор. Они такие красивые фарфоровые куклы. Стоят на полочке. Самые красивые и почитаемые. Раскрашенные со знанием дела.
Запах цветов. От жасминового чая тошнит. Мелкие пушистые цветочки, плавающие в моей  кружке. И я глотаю судорожно оттуда – кровь, болотную тину, чай, яд, любовь, патетику? И я бешено оглядываюсь по сторонам, я глотаю страх, таблетки разлетаются по полу, почему-то висят в воздухе. Это сумасшедший стоп-кадр. Мне нравится кино. Лунный свет застрял в моей голове, он похож на прут в руках маньяка. Луна – маньяк всех маньяков. А я бьюсь в своих впечатлениях. Потому что я хочу все запомнить. Я знаю, что за чем. И поэтому….. Сброс эмоций. Reload. Fatal error.
И я говорю только с компьютером.
Но-  после.
А сейчас. Сейчас. Мои любимые точки. Три предложения не равны одному с многозначным многоточием. И не важно, как и почему все это происходило. Важно другое – я мреди людей, потому что я не заслужила особого чего-то, сшитого по моим размерам. И я пытаюсь рассказать свою историю. Я слишком дружу со словами – как сейчас. Я ищу новые формы. Хотя бы от так – в пластике, в наклоне шеи, в руках, спрятанных под длинными болтающимися рукавами, в дрожащей сигарете. В глазах. Но глаз они не увидят. И я хочу – честно-честно – чтобы они поняли и помогли. Но только не сиотрели с жалостью. Пусть они будут орать на меня, трясти за плечи как поломанного медвежонка. А они не видят. И я их боюсь. Я боюсь солнышка, цветов, всего, чему можно радоваться
Мое отражение -  вон в той витрине кафе. Отвернулась. А мое отражение потерянно оглядывается, ища мои глаза. Тень мечется у ног, ей тоже плохо.
Голову изнутри распирает прозрачный воздушный шарик. Ну и?
Down.
Игла прокалывала синеватую кожу, а больно не было. Кино. Хах. Толстая кожа. И как ты сюда попала? Как-то. Это было раньше? Something in a way. Как ты себя чувствуешь? Thanx a lot, bro. Do i have a case?
Нет.
И я возвращаюсь в жизнь. У наркоманов кончаются деньги. Ток отрубают в полночь. Все время что-то происходит. Это огромное информационное поле. Выбирай, что хочешь. Можешь стать Прометеем, если ты не клерк в душе. А можно уйти вниз-вверх – не важно. Nothing else matters. Ну вот мне и легче – хотя никто не слушает. Отлично. Почему люди так легковерны?
Они поверили моим словам. А я этого не хотела. Они просто издеваются надо мной -  они знают правду. Или это просто учтивость. Лучше бы у меня хватило смелости
Хотя… За поворотом меня ждут тридцать три аккорда. Хороший мостик.
И снег растает Только… Не будет ли мне все равно?