Монолог памятника

      Стою я на берегу Волги, облизанный вечерними лучами. Вид красивый. Внизу вы шебуршитесь, бегаете. Никто даже не смотрит в мою сторону, всем наплевать. Лишь голуби, вечные инквизиторы. Был я признан при жизни, как поэт замечательный…. А теперь стою тут на потеху публике, да никто не потешается, им не до этого. Тут набухает новая жизнь, время больших возможностей… набухаться. Противно это слово душе тонкой, изнеженной лучами славы и популярностью. Стариковское дело – корить молодое поколение. А памятники тоже стареют. Иные гибнут молодыми. Им не повезло быть неугодными режиму или толпе. А я стою здесь, не революционер и не политик, просто никому ненужный известный писатель. И еще эти голуби…. Может, надо было в бытность свою живым человеком сотворить что-нибудь эдакое, политическое. Не догадался…. Ничего, это не самое обидное. Обидно, что не изничтожил при жизни всех голубей, не извел их всех на свет белом. У, твари. Кыш!.. Кыш!..
      Ну вот, опять.