Охотники за электричеством

**********************************************************
Чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли на электролит извести
**********************************************************

Я узрел рядом с собой Виктора в 7 классе. На первой парте.

К тому времени обнаружилось, что я сильно не такой, как все. Мне это так казалось. Выпячивая это, я и поступал наперекор. Потому и сел за переднюю парту.

Виктор был нелюдим и для охраны себя от общения также выбрал эту парту. Он мне показался загадочным. Приносил насекомых в спичечных коробках, поделки из радиодеталей, химические сюрпризы... А я сам не свой был от батареек и транзисторов.

Так что очень быстро я оказался втянут в Витины опыты на правах ошарашенной публики. В этих опытах нам постоянно не хватало электроэнергии. Разумеется, в розетке были 220 вольт, но они были изменчивые вплоть до 50 циклов в секунду. На многочисленных свалках района были конденсаторы, резисторы и транзисторы (лампы уже тогда никого не интересовали), а вот с деталями для сетевого выпрямителя было туговато, особенно не хватало силовых диодов.

[Мое первое электронное воспоминание: всю ночь счищаю наждачной бумагой краску с селеновых пластин, подбираю ровненькие шайбы, монтирую мосты.]

Наш с Виктором первый успех по-своему уникален: мы добыли постоянный ток из трамваев! Трамвайная линия проходила в 100 метрах от Витиного дома. На одной из опор мы зачистили от ржавчины выступающую арматурную петлю и провели тонким проводом незаметную проводку в квартиру на 2 этаж. Обратным проводом нам послужило центральное отопление. Тестер зашкаливало даже когда трамваев не было. Лампочка от карманного фонарика при звуке приближающегося трамвая сразу же перегорела.

У нас заработал громкоговорящий транзисторный приемник на трамваях! При появлении трамвая на проспекте Науки он оживал и хрипел, затем хрип переходил в громкий звук радиостанции "Маяк", мембрана динамика туманно вибрировала, через несколько минут все стихало до следующего трамвая. Сам приемник представлял собою картонку с деталями, проткнутыми в отверстия. Качество приема зависело главным образом от качества монтажа текущей версии приемника. Я на практике познал, что никакая скрутка не заменит доброй славной пайки.

Затем мы с Витей много здоровья загубили на электролизе. Разлагали все - от раствора поваренной соли до молока. Вонища, взрывы... Взрывались, вы не подумайте, не ядовитые сомнительные газы, а конденсаторы большой емкости в доморощенных выпрямительных устройствах. А какое острое чувство - пронесшаяся у виска пробка электролитического конденсатора! Эти конденсаторы, в отличие от других порядочных деталей, не выдерживали десятикратной перегрузки по напряжению.

В квартире Вити грохотала музыки из приемников, гудели анализаторы низкочастотного электромагнитного поля, булькали и шипели дырявые лампочки, заполненные испытуемыми растворами. При особенно громких ударах и хлопках свет гас или загорался, так как Витя заменил обычные выключатели света электронными, отзывающимися то на хлопки в ладоши, то на особый свист.

Иногда все эти беспокойные приборы вообще сходили с ума: метрах в 300 от дома находилась площадка Института постоянного тока, и там ученые устраивали свои игры с миллионами вольт. Мы с Витей часто наблюдали из-за забора, как там хлещут многометровые молнии, и всей душой туда рвались. И как-то неожиданно обнаружилось, что этот самый забор вовсе не препятствие для наших тел.

Перебравшись на территорию площадки, мы, не сговариваясь, бросились к давно интриговавшему нас объекту. Это была металлическая будка с закругленными как у львовского автобуса ребрами, с забранными сеткой окошками и дверкой. Будка - явно электронный прибор для каких-то исследований - была водружена высоко над землей на изолирующие опоры, набранные из стеклянных тарелок. К дверце вела лесенка из фарфоровых стержней и тех же тарелок. Мы интуитивно чувствовали, что дверца не заперта - в приборах не делают замков! - и оказались правы.

Внутри были полочки с самописцами и тестеры, осциллограф, генератор, множество других приборов-коробок. В окошки открывался замечательный обзор площадки с огромными космического вида сферами на изолирующих опорах, таинственными грибами на рельсах, фантастическими лентами высоковольтных шин и колбасами из проводов.

Из будки все это переплетение выказывало некую гармонию, не обнаружимую при наблюдении из-за забора; просматривались электрические ЦЕПИ.

Внезапно загудела десятиметровая башня трансформатора-выпрямителя, и мы с Виктором сообразили, что прибыли не вовремя. Затрещали коронные разряды, начался очередной опыт. Сгоряча я было приоткрыл дверцу, но по краям заплясали огоньки, а мои волосы встали дыбом. Моя рука сочла за благо немедленно захлопнуть дверцу, и наш маленький отряд оказался отрезан от окружающего мира.

Мир этот за стеклами будки затуманился, бичом стеганул разряд между шаром и грибом. Слава богу, при закрытой дверце внутри будки никаких электрических явлений, за исключением шевеления перьев на самописцах, не происходило.

Я и Витя спорили, чья это была дурацкая идея - сюда залезть. Время шло. Начался другой опыт. Теперь чем-то шипели наверху в проводах, уходящих с высоких опор в сторону другой площадки к северу за трамвайной линией. Похоже, что больших напряжений больше не было, но выйти мы не могли, так как показались сотрудники института со штангами в руках и принялись делать какие-то переключения.

Так мы и просидели в будке до темноты, пока всякая деятельность на площадке не утихла. Зато как приятно было потом перелезть через забор НА ВОЛЮ!

**********************************************************
Правдивости не гарантирую. На самом деле НАМ КОНЧИЛИ ЭТО ПРИКЛЮЧЕНИЕ в детской комнате милиции, как и еще неоднократно в последующие годы, но милиция никоим образом не может украсить мои воспоминания, и я ее глубоко игнорирую.
**********************************************************

2002.04.01