Мы уезжаем в весну

               Группа сбивалась наскоро. Несмотря на весь былой опыт, говоривший о нежизнеспособности таких групп, последний участник был зачислен уже после отправки сообщения в КСС Туркмении. В режиме срыва оформлялись и пропуска в погранзону, благодаря чему чуть было не остались совсем без документов. Но об этом потом.
               В МИСИ не нашлось достаточно желающих на участие в данной авантюре. Авантюрность мероприятия заключалась в практической неосвоенности района туристами и отсутствием сведений о нем, пограничным режимом зоны и дальней дорогой (шесть суток в оба конца шутка ли, и это в зимние-то каникулы, а еще ведь и накладно, хотя...). Так что группа, представляющая чуть ли не всю Москву и Московскую область, которая в старые добрые времена не была бы выпущена вообще, заполучила все документы по полной форме и тронулась.
               Вот тут-то и вылезло боком то, что до самого отъезда весь состав полностью не собирался ни разу. Отсутствие совместных выходов еще можно компенсировать погрупповой схоженностью, а вот неявка на последний квартирный сход одной из участниц откликнулась ее приходом не на тот вокзал в час отъезда. Это и привело к тому, что группа осталась без документов. Они были у последней для оформления ее пропуска в погранзону, как и положено, в последний день.
               Тут и сыгран на руку фактор времени - полтора суток поездом были наверстаны самолетом. Хорошо все то, что хорошо кончается. Но все еще только начиналось!
               Январь уже перестал быть оным. В Баку, скорее, была осень. Каспий утонул в густом зыбком тумане. Но, к счастью, паромы не летают, а потому перебоев с ними нет круглый год, и это приятно удивило. К тому же четырехместная каюта оказалась достаточно уютной для начавшей притираться восьмерки. А притирка пошла. Появились первые трения. Это хорошо: больше трений в начале - меньше острых углов в конце.
               Экватора за ночь не пересекали, но к утру попали в весенний Красноводск. Погода стояла обалденная. К тому же было предостаточно времени чтобы обойти город почти по периметру, взобраться на обзорную точку (города с видом на море), посетить музей двадцати шести бакинских комиссаров (именно в Красноводске), а также затеять спор о том, что за мужик стоит на главной улице: Киров или Куйбышев, благо памятник был нем, а только показывал куда-то рукой (а там стоял Владимир Ильич и показывал в обратную сторону).
               Дальше был снова поезд, хотя и идущий на юг страны, но увозящий нас обратно в зиму. Там- то мы замерзли, как могли. В Москве и то, наверно, было теплее. Но из Кизил-Арвата уехали только отстояв на дороге ночь.
               И снова начались чудесные превращения: автобус, поднимаясь через перевал, выехал из зимы, как из гигантского облака и через час мы уже очутились в лете. Хотя, по правде говоря это была весна, но температура плюс двадцать градусов для января была настолько непривычна, что грех не назвать это летом. Признаки весны были явные, но их мы встретили дальше.
               Да, проход в весну не был свободным, путь туда лежал через пограничный пост. Там не обошлось без заминок, но благодаря современным средствам связи все удалось уладить не прошло и часа. Итак, мы в долине реки Сумбар - последней советской реки в последней советской долине, дальше - Иран. И тут еще одна (пожалуй самая крупная) неприятность - встреча с местным бюрократом (иначе и не скажешь, хотя это был местный большой начальник). Уж здесь-то пришлось попотеть. Можно просто благодарить бога за то, что нас не арестовали, не отправили домой, не оштрафовали и т.д. и т.п. Одним словом это был очень большой человек с большими возможностями. И перед гостем из самой Москвы он держал очень большую речь. Которая к счастью закончилась ничем. И больше до конца маршрута проблем с местными властями и пограничниками не было: пограничные пропуска действовали безотказно.
       Шла весна. На третий день мы вошли в заповедник. К счастью, добродушные его хозяева не стали нам чинить препятствий и пропустили на территорию. Там-то и было изобилие весенних первоцветов: подснежники, крокусы, еще какие-то, которые мне не ведомы, словом райские места (было уже начало февраля). И такая красота кругом!
               Под ногами в ущелье река журчит, кругом все цветет и зеленеет. А чуть повыше снег блестит, аж ослепляет. Тепло, светло и кусать никто не кусает, хоть и юг Туркмении. Так и кусать-то не кому, ведь жима же, то есть весна, то есть лето, то есть зима, то есть вообще здорово или, как русские говорят, - благостно. Вот это да. Ну и изрек. Аж у самого дух захватило.
               Но радоваться пришлось недолго. Уже на следующее утро, когда мы поднялись выше в гору, на самый хребет, лафа кончилась. Подул холодный ветер, посыпал густой снег, видимости осталось метров двадцать, то есть видим только один гребень, по которому идем, а дальше мрак. Да и идти-то уже не здорово - снегу по колено. Снова зима. А мешок на спину давит, а ноги в снегу вязнут. А тот, что сзади отстает, а тот, что спереди гонит, а ветер пронизывает-пронизывает. А пред глазами черт его побери или подери, или лучше бы его не было вообще.
               То слева, то справа хребет круто обрывается вниз. В такой мгле не трудно и загреметь. Пришлось, дойдя до первого мало-мальски пологого перевала спуститься в чуть подветренное ущелье. Нашли ровную площадку. Здесь-то и была самая суровая наша ночевка. Погребенные на половину палаток снегом, продуваемые холодным ветром, снаряженные скорее по-летнему, тем не менее замерзнуть так и не собрались да и желанья на то особо и не испытывали. Даже умудрились сготовить на ужин бульенчик и не плохо подкрепиться. А ночью-то снегом привалило, а палатка-то капроновая - что есть, что нет. Лежу, как медведь в берлоге. А берлога теплая. Хоть и под снегом, почти тепло.
               На утро ожидания не подтвердились: видимость не улучшилась, снег не уменьшился, ветер не стих.  Вторые сутки на одном месте не обещали ничего хорошего. С трудом поднялись, свернулись, вылезая из тепла на холод и медленно-медленно пошли.
               Первые шаги на спуске шли на чутье: глаза никакой информации дать не могли. Лишь через пол часа начался резкий сброс. Буквально скатились по глубоким сугробам. Снега чуть не по грудь, зато удовольствия! полные штаны, и ботинки, и карманы, и штормовка, и борода вся белая. Ничего, свалимся вниз - отряхнемся.
               А оказалось, что прошедшие два дня мы находились в большой туче, окутавшей только самый верх хребта, а чуть ниже, в долине, стояла ясная погода. Еще пара часов хода и мы снова в весне. Текут ручьи, появились проталины, стало тепло. Как долго мы ждали этот тепла! Перевели дух, вскипятили чай, отошли...
               Внизу люди: там небольшой поселок, а в нем магазин, а там... Какая разница, что конкретно там, после того, что было наверху, там еда. А главное, что весна, что кругом снова не кислые рожи, а веселые лица.
       А еще в этом поселке (да и не только в этом) такие гостеприимные, добрые, хорошие люди. Шутка ли, восемь человек в гости пригласили, накормили, напоили, спать уложили. Жилье не богатое.  Стола в доме нет. На голом полу кошма, поверх - скатерть, а на ней..., а чаю... и так весь вечер допоздна. Слово за слово, разговоры ведем, чай гоняем (а все зеленый да конца ему нет). А как ко сну, так по две подушки, да по два одеяла, да все атласные.
               Потом, правда, пробел. Не все гладко и у туристов. Проблемы снова ребром. Снова весна на зиму и обратно. Снова встреча с гостеприимными хозяевами с посещением уголков земного рая, старых водяных мельниц и чудных водопадов. А дальше идут элементы спортивного туризма. Почти шестьдесят километров за два дня. Темп диктует время. Голосуем ногами. И все "За". В ход идут не только ноги и руки, но и лыжные палки. Снова проскакиваем через крайний советский поселок, а над нами маячит нейтральный хребет. Хорошо, что в Туркмении мало воды и реки в горах столь мелководны. Идут сплошные прижимы, через каждые десять минут скачем с берега на берег и обратно, но уже вниз к заветной цели. Эх, если бы знать, что это последняя ночевка на Копет-Даге... как прекрасен этот миг! И снова вниз.
               До удивительного проста границ между весной и зимой: вот она перед нами, ждесь солнце, а дальше стена тумана и в нем уже зима. Р-раз - и до весны теперь ждать еще три месяца: пока не растает снег в Москве.
               Бороды плотно покрываются инеем - идут Деды Морозы. В тумане снова идем на авось. И тут дают осечку ноги. Это уже не Деды Морозы, а кучка инвалидов. Левой хромай, правой хромай. А гор-то уже и нет. Туман рассеивается, Копет-Даг уже позади. Впереди равнина, Каракумы и Бахарден. Это уже финиш.
               Что первым делом ищем? Конечно столовую. Сейчас по бутылочке "Тархуна" и совсем загнемся - надо же так продрогнуть при таком диком темпе. Но это еще не все. Кончать надо с блеском. Еще десяток километров на попутке и пяток пешком, хромая на все восемь! И мы с чувством неописуемым погружаемся в термальные воды подземного озера Ков-Ата. Это - "пять". Температура +36 градусов, вода как слеза: шесть метров, а как на ладони. А еще залезешь по своду повыше и в воду - бух! И тут дурная мысль в голову: поезд идет ночью, если не уедем сегодня - потеряем день. Посему, толком не просохнув, грузимся в открытую бортовую машину (а ведь уже снова зима). И мысленно прощаемся с этим маленьким кусочком Щвейцарии затерянном на юге Туркмении.
               На вокзале засыпаем стоя, теплая вода способствует сну. И вот поезд, Копет-Даг только в памяти. Последний глоток из фляжки - за мной. "Доверяете?" - мужики, я тронут (в любом смысле этого слова). Снова Красноводск, паром, Баку, поезд. Но это уже не то.
               И вот прощальный ужин в вагоне-ресторане, состоящий из одного стакана виноградного сока. Ребята я пью за вас!
               Нет, наверно, плохих групп и плохих районов. Есть плохие походы, а значит плохие руководители. Руководитель группы - как капитан на корабле, как режиссер в кино. Поход - его творение. И сели этот поход получился, если вы им довольны, то я счастлив вдвойне. Я посвящаю его вам, ребята.