Руки

В сыром подвале старого, заброшенного давними хозяевами, дома, было бы очень странно встретить кружащиеся в вальсе пары. Верно. Там водятся лишь бескровно-белесые сороконожки и крысы. Так же было бы наивно предположить, что на затхлом чердаке какого-нибудь сарая повеет вечерними духами…

… по ночным проспектам урбанистического хаоса проносился,  визжа шинами, красный лимузин. Он изредка притормаживал по сигналу стражей дороги, одаривая их сотенными купюрами, и несся дальше.  Руки, которые небрежно властвовали рулем автомобиля, одинаково привычно и уверенно обращались как с рулем, так и с манерным доставанием дорогих сигар из еще более дорогих портсигаров.  Холеные, с идеально обработанными ногтями, Руки умели делать многие исключительно полезные вещи: ритмично похлопывать в такт музыке по коленке новой девушки, звонко прищелкивать пальцами, подзывая официанта, а так же безошибочно быстро освобождать пышную грудь секретарши от застежек очередного бюстгальтера, поражающего воображение изощренностью своего извращенного производителя…

… минидиск-плеер выдал последнюю порцию избранного «нью-эйдж», когда лимузин аккуратно притормозил у кладбищенской ограды. Старое польское кладбище. Пятнадцать часов дороги заставили Руки вспотеть и нуждаться в теплой струе воды из итальянского крана. А незаметная по причине полуденного солнечного света, тень тридцатилетнего посетителя старого, но ухоженного и украшенного цветами, кладбища, взяла в Руки старый и большой, сшитый из какого-то древнего дермантина, тяжелый рюкзак и понесла его вверх по склону кладбищенского холма, мимо знакомых с детства надгробий. Вот и цель пути: тень человека открыла маленькую кованную калитку традиционной оградки, и присела на скамеечку… Ветер нежно шелестел листвой многочисленных берез и сосен, напоминая о вечности и дорогих людях, оставшихся жить в сердце навсегда. Рюкзак раскрылся, и Руки достали старый мастерок с деревянной ручкой, небольшое жестяное ведро, целлофановый мешок с цементом, и тронули начавший разрушаться фундамент небольшого черного обелиска, возвышающегося над двумя могильными плитами. В тот же миг Руки внезапно и очень отчетливо вспомнили другие ощущения: первое прикосновение к скрипичному смычку, прохладу железной трубки выдувальщика стекла и тысяча двухсотградусную жару стекловаренной печи, многочасовую чистку картошки в армейском наряде, и, конечно же – замес строительного раствора. Руки нежно тронули мастерок – еще предстоял путь к карьеру за песком, а потом и к ручью за водой…

…В просторном, напичканном всяким урбанистическим дерьмом, пентхаусе, скрывающем от посторонних глаз своих хозяев, было бы очень странно встретить рыжую, с белыми пятнами, собаку - дворняжку. Верно. Там водятся лишь уродливые бультерьеры и надменные персидские кошки…