Green pieсе

...Это на Невском, когда к Сайгону приходишь... Старинный дом, 10 лет реставрируется. Если не больше. Длинная, метров 50 совдеповская коммуналка. Исторический дом. Пришли с Капелькой. Капелька — монстр, во! Четыре меня будет. Но я тебе скажу, такого коридора никогда не видел. Первая дверь — кухня, большая. Коммунальная. Газовые горелки с баллончиками. Окна забиты целлофаном.
Первое впечатление — Подснежник. Пальто светло-зелёного цвета и ярко-желтые ботинки и зелёными буквами, «SYS» написано. К ноге кандал прибит и сзади — чайник. Идёт — грохот. Во рту — сигара. Ничего хорошего. На хера печатаешь. Капелька меня представляет: «Это не тот, который с молотилки упал; просто друг с Витебска приехал, переночевать негде.»
— Так где я его положу! Пускай сам выбирает комнату.
Захожу в первую комнату: Кайфом пахнет. На раз. Такой запах классный. На раз. Телка поднимается, говорит: «Идем, браточек. Кумарнём разочек». Я говорю: «А в следующей?» «А в следующей на игле сидят». Иглы мне не надо, я здесь отдохну, как парень. Короче, в комнате нет ни обстановки, ничего. Матрасы только лежат по периметру. На матрасах —тяжело передать. Короче, 80 процентов тёлок, гарем: кто голая, кто лижется, а главное — проигрыватель винила, и «Жил-да был чёрный кот за углом». Иглу переставляли раз 50 наверно, но пластинку не меняли. Во попал к зелёным!
Капелька сразу к игловым, ревёт как белуга, значит в вену попал, там конец связи. Я ж под тебя не подстраиваюсь, мне по фиг. Рёв такой — дома! На сто процентов — дома. Присел я с этой тёлкой на матрасе, она сразу через ноздрю — моментом забивает в две секунды. «Если хочешь пятку — здесь оставайся, если хочешь челим — иди в соседку, они в водку доливают, покурят, а потом водку пьют — такой кайф припирает!»
...Во попал на Невском... Там и дезики и кайфовщики и на игле которые. Но егорщиками не назовёшь. Одна треть митьков, хотя они пропагандируют экологически чистое ***-моё. А знаешь, чем они оправдываются? Что — экологически чистое; что кайф из растения, убивать нельзя, оно должно жить в тебе, во мне, жить и размножаться. Б.Г — предатель. У митьков кольца носить нельзя, а он носит. Но уважают за культуру общения и смысл имиджа.
Курнул с тёлкой — такой кайф вставляет с первой пятульки — прибило наглухо. Но до галюников не допёрло, только начал танцевать под «кота». Она сразу говорит: «Самый кайф отдаваться друг другу — без бухла, только по обкурке». Ну, ещё пятульку дунули... но там, не пятулька была, а казбечина, хозяйская такая... Атомная. Я думаю, что это химка была — так прибило — что вставило! Глаза за ушами. Во рту сухо. Наждаком будто потянуло. Крышка съехала, Телка в штаны лезет. У наркоманов не стоит наверно. Телка голодная, набросилась, как рысь. Ну я сказал: «Тишей, а то обернешь. Спрыгнешь  с возу — легче будет. Не спеши, а то не дай Бог, успеешь». Умная тёлка была. У неё папа — в авторитетах, и сама — четвертый курс университета, а чего полюбились — не помню, но притянуло к ней конкретно.
Проснулся в три часа — смага, белорусская хвороба. Телка голая под боком... Тыкаю в бок, спрашиваю: «Ты кто?» Она мне: «Конь в пальто. Куда ты вчера смотрел».  Слышу, по коридору чувак бежит, в дверь к нам ломится: пальцы растопырены, а между пальцами по шприцу: «Скорая помощь, скорая помощь...» А на кухне кухарка макароны по-флотски варит, мужик; а потом бадью приносит и говорит: «Свинья проснулась?» Они говорят: «Yes? Of course» и наваливаются толпой, пикают в себя; вот уже напихал в себя и всё равно хочется жрать.
Химка, наверно, была. Так пробило на хавчик, что спасу нет. Навалились все гурьбой... Капельку не видел; потерялся. Слышал голос Подснежника, стон, то есть. Наверно извращался с женщиной. Лювлю отходняк. Пожрал, больше не курил. Лове, — спросили, — есть? Говорю: «В наличии не имеется». Может, обиделись, я не знаю. Думал: гринписовцы, а похожи на доллар, зелёные все от наркоты, чуть ушёл. Ну и слава Богу.