Былое и новое московской окраины

     Мне нравится это время. Первые, еще робкие, признаки весны. Тепло, тишь; легкий ветерок иногда пробежит. Небо, в голубизне своей чуть подернутое белесой пеленой. Нерешительно зеленеющие почки, замерзающие по ночам, редкий щебет птиц в ветвях … Ранняя весна – разная. Она – и с хмарью, заморозками и снегом; она – и с бурно оживившейся гулкой улицей, с расцветающими цветами и лицами … Теперь же – всё не совсем так. Теперь – тишь, робкое тепло, да легкий ветер иногда. Едва теплый. Боязливо распускающаяся мать-и-мачеха на теплых кусочках земли, отогретых близко залегшими отопительными трубами.
     А мне приятно. Хорошо видеть тополя-великаны за окном, год от года подрастающие, чуть грустно смотреть на пустующий по случаю выходного детский садик; вглядываться в дали – с их домами, домами, дорогами да изредка грохочущим на горизонте поездом. Печально, тихо. Лишь вздох иногда прерывает молчание.
     Улица – другая. Здесь – гвалт наперебой погоняющих друг друга машин, народ как-то бурнее, радостнее, говорливее; тут – рынок толкучий с вольно урчащими азербайджанцами, стройка … Под окнами, буквально впритык к соседнему дому, где еще недавно – рукой подать – барахтались малыши на железных горках и гоготали (дух захватывает!) на качелях, окруженные ворчливыми, но счастливыми мамашами. Тут – и пьянчужки распивали на лавочках, изредка кто-то упражнял хилые мускулы на низком турнике, тут росли яблони … Остатки были – от давнишних садов, разбитых окрест еще во времена деревенские. Сколько доводилось валяться в детстве в их тени – в высокой траве; сколько пришлось ползать по этим ветвям за «добычей» – зелеными кислыми яблоками, облопавшись которых, получал расстройство и нагоняй от родителей! А высокие груши – с прямыми стройными стволами, красивой витиеватой корой, гладкими и упругими листочками … Целый садик тут был, да что там – маленький мир, воспоминание детства! Когда-то грудились тут приземистые деревянные домики, были садики, поля, лес даже рос … Сорок лет тому с небольшим еще «совхоз» работал … Теперь? Речка в трубе, лес оттеснен далеко-далеко, яблони исчезают, тенистой зелени всё меньше …
     По ночам горят прожекторы. Трещат тракторы и самосвалы, вколачиваются с мерным плюханьем сваи. Возводится «радость очередников» из расселяемых, ломаемых пятиэтажек, и возможность скорой московской прописки (о, предмет зависти!) для иногородних богатеев. А радость солнца? А сказка маленького тенистого садика для будущих маленьких человечков? Где-то далеко уже … И дети уныло карабкаются по железным каркасам меж высоченных коробок блочных новостроек. Недавно было еще по-другому. Захват первой большой лужайки в глубине улицы почитался за отъем кровного, оскорбление. Протесты, «сборы подписей» были, чуть не пикеты устраивались на предназначенных к отъему зеленых клочках земли. Новые же дома возводились. Площадки вокруг благоустраивались. Дома строили снова и снова. Радостные пятиэтажники перебирались к иным пенатам, самодовольные иногородние – тоже «въезжали». Проезжая вдоль новостроек на автобусах, местные жители рассматривали их уже с большим любопытством.
     Со временем любопытства поубавилось.
     Новостройки громоздились там и тут; их становилось слишком много, чтобы они могли еще привлекать внимание.
     Округа принимала постепенно новый облик. И хотя легенда о «зеленом районе» еще продолжает бытовать по инерции, в реальности всё изменилось. Просто людское сознание не столь гибко, чтобы совсем притерпеться к новой обстановке за два-три года. Несмотря на очевидное, старые были проживут еще какое-то время.
     Все новое постепенно приобретает черты привычного; всему когда-то перестаешь удивляться. И уже, кажется, не мыслишь себя вне этих двадцатидвухэтажных махин, без супермаркетов, «сервисов» и «торговых центров», пробок на дорогах … А что – жить-то как будто стало легче?..
     Эта весна чуть-чуть не такая, как предыдущие. Прежде она накатывала как сумасшедшая; палила солнцем, лила ливнями, красовалась расцвеченными девицами на улицах … Теперь – поспокойнее. С робким теплом, непременными заморозками по ночам, нередким снегом. Неуверенно пощебечут птицы по деревцам. Тополя, детский сад, даль, дома, железная дорога … Может, это просто окна мои выходят на тихую сторону?
     И вспоминается что-то …
     Вспоминается.

7 апреля 2002 г.