Сидония

Из дневника Стивена Бреффа
«Если на Марсе когда-нибудь была жизнь… Если…
Боже, опять это слово «если»! Доза надежды, надежды уже совсем пустой… В нем только предательство, ложь, пришедшая неизвестно откуда, и от того еще более страшная.
Если… Если… Эти слова одно за другим сплетаются в тугую пружину, назначение которой дольше, как можно дольше и изощреннее растягивать часы наших мучений.
Если бы не вышел из строя генератор… Если бы проклятая буря не уничтожила панели и не сломала антенну… Если бы не разбился «Торнадо»… Если… Если хотя бы один из трех посланных транспортов добрался до нас… Еще много, много «если»!
И вот мы ждем «Аякс»… Глупые, беспомощные, ничтожные люди за тонкими титановыми стенками и овалами армированного стекла. Рядом ветер шелестит мертвым песком. Утром он засыпает тело бедной Мари, а к вечеру снова видно ее лицо: бурую высохшую кожу, глаза, похожие на язвы и стиснутые жуткой агонией зубы. Савельев запретил хоронить ее – он будто часть той пружины, он просто русский.
У нас нет воды. Жидкость, которую Кирилл пропускает через самодельный фильтр и какие-то трубы, смог бы пить только сумасшедший – она воняет мочой и у многих вызывает рвоту. Но мы пьем ее, потому, что мы становимся сумасшедшими. Неотвратимо, с каждым днем, каждым часом. В глазах появляется блеск, ярче, злее – блеск черных полированных скал, которые вокруг, блеск звезд, которые смотрят за нами, смотрят и ждут нашей смерти. В воздухе, наверное, уже нет кислорода. «Сидония», проклятая «Сидония»! Мы едим листья и траву в маленькой оранжерее, хотя где-то инвентарном отсеке есть два ящика рыбных консервов.
Вчера Тони Гепфнер пытался сломать передатчик – Савельев ударил его в лицо. Там много крови, на стенах и на мониторе, бурой коркой по пластику, на полу и выломанной двери. Гепфнера связали, бросили в душевой; он орал всю ночь, кричал, что марсианская пыль – тоже кровь. Конечно, он первый псих из всех нас, но в нем есть нечто от пророка. С первого дня Тони знал… Он и исчезнувший Брэд Тиггс знали, что мы обречены. Марс поймал нас, и никто не уйдет отсюда живым, как бы не старались там, на Земле. Мы не дождемся ни «Аякса», ни собираемого наспех АМТ-9 потому, что это приговор, это расплата за вторжение - мы должны стать бурой пылью, которой играют ветры.
Если на Марсе когда-нибудь была жизнь… Если…
Как глупо… Ведь Стальцова нашла осадочные породы на дне каньона. Крошечные ракушки, какой-то желтый песок…
Если на Марсе когда-нибудь была разумная жизнь, если были существа способные  хоть чуть-чуть мыслить и чувствовать… Они исчезли – просто сошли с ума и убили друг друга. Иначе откуда?.. Откуда эта бурая пыль?!»


- Как ночь? – Игорь прикрыл дверь в отсек ЦПУ, глаза его остановились на красных строках телеметрии.
Андерсон сидел, прислонившись к  вогнутому стеклу. В ржавом свете марсианского утра лицо планетолога казалось осколком породы, вылизанной ветрами и песком. Еще с минуту он смотрел на высокий шлейф пыли над горой, на черные обелиски скал и разлом, ставший могилой «Торнадо-3», потом лениво ответил:
- Ночь… Тони опять кричал. Матерился и бил головой в дверь. Я дал ему водки – притих вроде, даже пытался говорить со мной. И знаешь, что сказал?.. Будто они все равно убьют нас. Брэда Тиггса они взяли, а нас убьют. Будут убивать каждого, кто появится здесь.
- Кто «они»? Ах, да, тени из той долины, - Савельев опустился в кресло и щелчком включил монитор энергосистемы.
- Да, долины Плачущих Дев. Тебе не нравится это название? Твое дело – не произноси. Но мы – люди, и нам легче, когда чему-то есть хотя бы имя. Ты никогда не ходил туда, командир, и не видел те фигуры. А зря – снимки, которые я принес, ничего не значат. Так, игра света, тени. Но если бы ты постоял рядом, посмотрел на них в закате, ты бы понял, что это не просто мертвый базальт. Там даже ветер воет иначе, будто печальная флейта.
- Шестьдесят километров до них, Ник, а топлива на вездеход мало. Дорогое получается любопытство.
- Гепфнер и Тиггс ходили в долину через восточное ущелье. Ходили трижды. Что их влекло туда? Ты хоть раз задавал себе этот вопрос? Можешь упираться, но нам придется повторить их маршрут. И это не любопытство, Игорь – мы обязаны знать, куда пропал Тиггс. Обязаны знать, что там. Ведь там может быть шанс, наш последний шанс. - Андерсон прислушался к звукам за дверью: неровно посапывал насос абсорбера, в душевой стонал свихнувшийся немец. – Последний потому,.. что «Аякс» не прилетит. – На его лице появилась злая усмешка. – Все, командир, мы – трупы. Просто живые трупы. Можем еще неделю дышать гнилью и пить воду пополам с фекалиями, но конец уже очень близок. Кстати, Костина система очистки работает хуже…
- Что с «Аяксом»?
- Пустячок. Отказ навигационных систем, – он усмехнулся, брезгливо впятив губу. – И  знаешь, Игорь… там же. Там, в 1367-943G, где исчезли  все наши транспорты. Я решил рассказать кое-что… Такое, что заставит тебя взглянуть на многие вещи по другому. Даже очень по другому. Но сначала ответь, кому ты здесь доверяешь? – Ник открыл тумбу и извлек банку консервов. 
- Сукин сын! Ты распечатал НЗ!
- А я жрать хочу! Понимаешь?! Я не скотина, чтобы травку на грядке щипать и давиться похожей на сопли похлебкой!
- Я тебе доверял, Ник, - Игорь сжал кулаки и послышался хруст. – Тебе! Верил в твой здравый смысл! Мы могли бы тянуть здесь и месяц, и два, и три. Дождаться, наконец, АМТ-9.
- Дурь все это! Еще раз спрашиваю, кому из нас ты доверяешь больше всего?
- Допустим, Стальцовой, Кириллу Астафьеву… Ну, говори! Вещай свое непроизносимое!
- Только русским, да? Но это и хорошо. Пригласи-ка Светочку сюда. Ее одну. И я расскажу.
Савельев повернул пластину монитора к себе, набрал номер.
- Доброе утро, Светлана. Разбудил?
- Игорь… - она улыбнулась углами губ, мило, слишком по земному, - не разбудил – почти час, как я изучаю потолок. Так, без всякого смысла, разглядываю царапины на облицовке, и думаю, что они может быть тоже как линии на ладони что-то значат. Вставать не хочется. Не хочется даже шевелиться.
- Надо бы, Свет. Пожалуйста, соверши такой подвиг, загляни к нам в ЦПУ. Прямо сейчас. Только очень тихо.
Экран монитора мигнул и снова поплыл изображениями пустых секторов базы с округлыми коридорами, мерцавшими красными аварийными лампами, сплетениями проводов и силовых кабелей, похожих на щупальца спрута.
- Угощайся, ком, - планетолог подвинул банку консервов.
- Пошел ты!..
- Зря так. Никогда не думал, что обычная лососина может иметь столь изысканный вкус. – Он наколол щупом розовый ломтик и отправил его в рот. – Если есть ее маленькими кусочками, растирая языком по небу, м-м-м… то возникает чувство, будто ты сидишь за одним столом с Господом. Да… будто ешь его пищу, и внемлешь его чудным мыслям. А может, мы все давно умерли? Игорь? Лососина, нежная питательная и удивительно вкусная лососина! Может мы уже за той гранью: кто в раю, кто в серных испарениях преисподней – все там, только не желаем это признать, да глупо цепляемся за воспоминания о некогда реальном мире?
- Андерсон, заткнись, - Савельев провернулся к вошедшему биологу.
- Что-то не так? – Светлана остановилась, устало прислонившись к выступу у двери. – Я выгляжу совсем дурно, да? Темные круги под глазами, серый след на худых щеках. Я смотрела в зеркало…
- Моя принцесса, не побрезгуйте, - Ник указал на банку с ломтиками рыбы и ногой придвинул кресло.
- «Аякс» не прилетит. Отказ навигационных систем, неполадки с компьютером, – сказал Игорь и отвернулся к объемной панораме Арсии.
Стальцова медленно опустилась в кресло.
- Это конец? Мы погибнем, да? – ее серые блестящие глаза внимательно изучали лицо командира и ждали опровержения, хотя бы намека, легкого сомнения за складкой жестких губ.
- Мы можем погибнуть. Может водочки? – Андерсон снова открыл дверцу своего запасника – Светлана отрицательно качнула головой. – Как хотите. Погибнуть можем. Это даже вполне ожидаемо, но не существенно. А важно то, что «Аякс» столкнулся с проблемами в координате 1367-943G. Не о чем вам это не говорит?
- Не тяни, Ник. – Савельев, пасом руки, сменил панораму величественной Арсии на вид гигантского разлома.
- Пожалуйста - кратко и понятно… Никто случаем не помнит хотя бы приблизительные координаты области, где потерпели аварию наши транспорты?
- Можно посмотреть отчеты. Это важно, Ник?
- Не нужно смотреть. Я назову их по памяти: 1425-937G, 1407-955G, 1387-944G… Налицо довольно странная закономерность. А? Вернее ее маленькая часть. Если считать со средины прошлого века, то мы на траекториях близких к Марсу потеряли более пятидесяти управляемых и автоматических объектов. Да, пятьдесят три – точное число. Ваши русские «Марсы», наши «Маринеры», «Вояджеры», потом «Одисеи», АМТ, зонды, малые станции и автономные капсулы – мы потеряли целую армаду очень надежной, хорошо защищенной техники. Потеряли именно на подлете к этой милой планете. Нет ли здесь чего странного?
- Продолжай, Ник. Легенда о «темной области» уже перестала быть легендой. Нового что?
- То, что если взять координаты точек аварий или исчезновений всей массы космических аппаратов и загрузить в компьютер, - Андерсон коснулся к панели, оживляя  скрытые ветви памяти вычислителя, - то мы получим не просто абстрактную «темную область», а вполне конкретный конус. Конус, вершина которого точно упирается в долину Плачущих Дев. Период вращения планеты и время воздействия аномалии на объекты я тоже связал.
Савельев несколько минут разглядывал схему на мониторе, по привычке стараясь определить подвох, проверяя столбцы формул и все более убеждаясь, что построения планетолога верны.
- Там что-то есть, ком, - Андерсон указал курсором на изгиб долины рядом с яркой точкой «Сидонии». – Нравится тебе или нет, но это «что-то» просто есть, как ты и я, как высохшее тело Мари. Мы должны побывать там!
- Боже, я помню эти фигуры у входа в долину, плиты похожие на ступени… Если это игра природы, то такая странная… от которой мороз по коже, будто при виде ожившего мертвеца. Что же там может быть, Ник? – пристально глядя на желтое острие, Светлана убрала растрепанные волосы со лба.
- Не знаю. Источник неизвестного нам излучения, пространственная аномалия, наследие вымерших марсиан или кольцо Мерлина – не знаю что. Но эта штука за десятки миллионов километров выводит из строя электронику, в зоне описанного конуса ускоряет и замедляет движение кораблей и зондов.
- Почему ты не сказал об этом раньше, Ник? Ведь такие выкладки ты сделал не вчера.
- Сомнения были... А потом, знаешь, «Аякс» тоже вылетел не вчера. Но весь фокус, что об этом знал не я один. Есть еще некоторые люди в НАССА… Да, да, не смотри так. Некоторые люди из службы R-3, которые инструктировали Брэда Тиггса перед нашей экспедицией два года назад. Я только теперь понял, что они кое-что знали об этом. Еще они знали, что правило пагубного конуса имеет исключения – иначе бы мы не были здесь. Только теперь почему-то все мы стали неугодны людям из R-3.
 - R-3? Что это за служба, Ник?
- Вот этого мне знать не дано. Секретная слишком служба. Даже перед Джимом Корнетом, другими вождями НАССА они себя чувствуют острыми перцами. Раньше они интересовались ледниками в области Тараис, биопробами – так ерундой всякой. А вот потом вдруг стали не многословны. Ты никогда не задумывался, почему «Сидонию» построили именно здесь? Ведь ваши, русские настаивали на месте возле экватора, более выгодном по всем расчетам.
- Лично я и Игнатьев настаивали на экваториальной области. Может закрыть дверь? – Стальцова прислушалась к шагам в коридоре.
- Не надо. Боюсь, Стивен снова заподозрит нас в сговоре, – остановил ее Игорь.
- А знаешь, что легко и просто разрешило спор о месте строительства? Шестнадцать миллиардов долларов. Да! Когда проект «Сидонии» зашел в тупик из-за скупого финансирования, G-3 взяли и выложили эту сумму на блюдечке. Легко, как один цент. Утерли нос вашей РКА и верхушке НАССА. А кто из вас смеет подумать, что такие деньги платят просто так? Всего лишь за место, крошечную точку на пустынной планете, фишку в исследованиях и какие-то смутные привилегии?
Они молчали, глядя на панораму снятую с атмосферного зонда. В фиолетовом небе, расцвеченном розовыми извилистыми языками и яркими блестками звезд, вершина Олимпа казалась частью космоса. Еще выше вздымалась величественная Арсия, рядом с которой земной Эверест казался бы неприметной заснеженной сопкой.
- У меня есть некоторые записи Тиггса. Так сказать, дневник, - Андерсон усмехнулся и вскрыл пластиковую бутылочку. – Может водочки, ком? Под лососину, а?
- Плесни. Какая же ты скотина… – Игорь нервно прихлопнул по подлокотнику тяжелой ладонью и потянулся к чашечке. – Скотина. Почему все это ты скрывал?!
- Потому, что мне самому требовалось время, чтобы кое-что понять. А еще… Хочешь на чистоту? Потому что вы – русские. Наверняка, у тебя тоже есть тайные инструкции оттуда, - он поднял палец к потолку и, прищурившись, посмотрел в глаза Савельеву. – У каждого есть, даже у свихнувшегося немца. Но теперь  это не имеет смысла. Очень вероятно, что все мы скоро сдохнем. И я не скотина, Игорь, - я не хочу умирать просто так. Я хочу выжить. Хочу узнать истину, пользуясь ей, хотя бы постараться выжить.
- Что интересного в записях Тиггса? - Савельев отпил глоток из чашечки и протянул остаток Стальцовой. – Выпей, Светик – сейчас это скорее полезно. Выпей и поешь чуть-чуть.
- Интересного там много. Только попробуй, разбери что. Он писал хитрым шифром, к которому нам не подобрать ключ. Единственная польза, которую я извлек – довольно подробный план долины, выведенный его рукой, с какими-то фигурами, синими, красными линиями в лабиринте скал и объектом, обозначенным звездочкой, на северо-западе. Еще есть несколько пиктограмм с шифрованной припиской. Могу предположить, ком, что пиктограммки Тиггс срисовал с натуры. Да… Не люди их на марсианских камнях ваяли.
- Гоблины? Или стеклоиды из вашего дурацкого сериала «Принцесса Рая»? – горько поморщившись, Савельев повернулся к биологу. – Давайте мыслить рационально.
- Игорь, рационально – это значит отвергать все, что за пределами базы Лукьянова? Я знакомила тебя с выводами по пробам со дна каньона. Осадочные породы, несомненно, биогенные. Сорок миллионов лет назад на Марсе были реки и полные жизни моря. Почему ты не допускаешь, что здесь могла быть разумная жизнь?
- Так, давайте прикроем сию тему. Расскажи-ка, Ник, подробнее все известное о G-3. Это куда важнее наскальных росписей от местного палеогена. Которые, кстати, если мыслить здраво, давно бы съела эрозия.
-  О G-3… Пиктограмм, статуй и странных теней в долине сделаем вид, что не существует… - Андерсон довольно хмыкнул. – А водочки? – он плеснул немного в протянутую кружку, потом налил себе. – Все уже рассказал, ком. G-3 не такая заметная контора, чтобы знать о ней много. Хочешь, я посмею предположить, каковы их планы? Они сделают все, чтобы мы здесь сдохли. Причем сдохли с этаким пафосом, на глазах у влюблено глядящей на нас Земли. Кончились в муках от недостатка жратвы и воды. Любой корабль, посланный нам на помощь, будет гибнуть в таинственной «темной области», и скоро кто-то подбросит мысль, что Марс пока человечеству не по зубам. Будто мы слишком слабы и глупы, чтобы думать о его освоении. Так будет. А потом они очень тихо выкупят у РКА, НАССА и европейцев якобы уже бесполезную «Сидонию». Вот и все. Коридор в облет конуса им, конечно, известен, как известно и то, что таит долина, то, ради чего они отвалили шестнадцать миллиардов и не поскупятся заплатить еще. Что скажешь, ком?
- Допустим, где-то логично, - Савельев посмотрел на часы. – До сеанса связи девяносто семь минут…
- Ты хочешь все сказанное скинуть на «Гагарина»? – планетолог расстегнул молнию костюма, – в отсеке становилось душно, - потирая покрасневшую шею, он встал. – Не стоит с этим торопиться. Земля нам ничем не поможет, разве что рассчитает новую траекторию для АМТ, который долетит не раньше, чем наши трупы начнут смердеть на всю базу. А сигнал твой навредить может. В G-3 далеко не дураки – они не допустят, чтобы их тайны вышли наружу. 
- Боже, как все это похоже на бред! – Стальцова сжала пальцами виски и прикрыла глаза. – Уж не боги ли они?
- А если я скажу, что главный компьютер завязан с программами G-3, к которым нет доступа? Еще добавлю, что на «Сидонии» есть система самоуничтожения, вы поверите?
- Что ты несешь, Ник? Отсеки собирались под контролем наших инженеров и НАССА.
-  Тогда что это?! – Андерсон направив ладонь к полю детектора, и начал порывисто и быстро двигаться по ветвям памяти машины. Гамма цветов на мониторе смещалась к оранжевому, пульсируя, накатываясь яркими волнами, снова следуя сужающимся лентам магистрали. – Что это?! – он указал иглой курсора на файл, всплывший, мыльным пузырем.
- «Нужное выбрать» - приблизившись к экрану, прочитала Стальцова. – «Уничтожение главного энергоконтура», «Уничтожение реактора», «Ликвидация блока связи», «Уничтожение биомодуля», «Таймер детонатора», «Введите код допуска»…
- Это лишь первое. Я уверен, что система дублирована. Чтобы обойти их защиту потребуется много времени. Дни, а может недели.
- Хочешь сказать, что они способны уничтожить «Сидонию»?
- В пыль, если потребуется. Если они только заподозрят, что мы знаем лишнее. И, конечно же, при первой попытке передать информацию на Землю или орбитальную.      

(продолжение следует)

Всем рекомендую: http://mybestseller.ru - сайт о литературе, там же приличная библиотека фантастики и фэнтази, галерея живописи, книжный магазин