Приступ

Космический лайнер класса HС, что согласно общей системе обозначений расшифровывалось как «High class of space travel», вибрируя двигателями, неспешно плыл сквозь безвоздушное пространство системы «Alcazar».
Позади лежали миллионы парсеков, две  полностью автоматизированные станции дозаправки и растекающееся в вакууме голубоватое облако газа, оставленное после выхода из гиперпространства.
Бортовые системы еле ощутимо тормозили ход и отвечали на позывные сигналы планетарных спутников. Лайнер величаво и неторопливо, словно соблюдая свой высокий статус, приближался к конечному пункту назначения. И вот уже на экранах мониторов засветилась крошечная планетка, которую запросто можно было спутать со спутником какого-нибудь страшилы-гиганта, вроде Марса или Юпитера.
Это была Пленея. Поразительно красивая, но совершенно непригодная для жизни. Она всеми силами оправдывала собственное название - притягивала взгляд и очаровывала неприступными горными пиками, которые, как берег волны, ласкали жестокие метановые бури. То и дело на фоне остроконечных шапок прорезалась кривая молнии, и даже самые темные расселины заливались на миг ярким светом.
--Вот мы и прибыли, Динго, - сказал один из десяти пассажиров, глядя в иллюминатор, - мне здесь нравиться. Тебе, я думаю, тоже будет не скучно.
Он нежно почесал за ухом мохнатое существо и откинулся на спинку сиденья. Заурчали невидимые моторчики, и оно услужливо повторило контуры тела, вместе с тем чуть изменив угол наклона, чтобы было удобней.
Мужчина производил приятное впечатление, впрочем, это являлось частью его работы, а любую работу он всегда выполнял добросовестно.
Невысокого роста, плотного, если не сказать атлетического телосложения, с непропорционально широкими плечами и густой черной шевелюрой, складывающейся из тысяч виртуозно скрученных завитков, он напоминал древнегреческого атлета, который не с того не с сего решил сойти с запылившихся фресок.
Очень живой взгляд из-под нависших над глазницами курчавых бровей сочетался с чуточку вялыми, но точными жестами. Словно умудренный вековым опытом старец, уразумевший ненадобность спешки, натянул на себя личину тридцатилетнего человека. Таким был Круз де Имбразо – член совета директоров межзвездного картеля «Limited liability company», сокращенно LLC. Перед ним стояла задача не из легких: проконтролировать правильную работу рудодобывающих шахт и произвести амортизацию аборудования, а также получить патент на разработку прилегающей к шахтам земли, где были найдены богатые залежи ценного для картеля сырья.
Круз делал это не раз и был полностью уверен в своих силах, тем более что сейчас с ним был Динго.
Динго, будто почувствовав на себе внимание хозяина, встрепетнулся ото сна и потерся о бедро Круза блестящей шерсткой, выражая преданность и любовь. Красный язык выпал изо рта и прошелся по руке человека, оставляя за собой мокрый след, затем снова уместился на привычное место. Если бы у Динго был хвост на подобии земных собак, он бы сейчас наверно заменил целую ветрогонную станцию.
Круз улыбнулся в ответ, расслабляясь, прикрыл веки и тут же краем уха уловил смутный шорох рядом. Перед ним возник андроид, почти что не отличимый от живого человека; на его лице играла приветливая, никогда не сходящая улыбка.
--Do you want coffee, tea or juice? – раздался механический голос и андроид учтиво склонился, ожидая ответа.
Устаревшая модель: подумал Круз. В более современные машины, еще с начала полета закладывается информация о каждом пассажире, включая родной язык, дабы исключить барьеры, могущие возникнуть в процессе общения. Этот же обращался к Крузу на межязыке. Многие компании посчитали модернизацию слишком дорогой; решимости им добавил тот факт, что около девяносто процентов человеческой расы говорит именно на межязыке, а для единичных случаев заменять весь обслуживающий персонал показалось нецелесообразным. И потом здесь работал испытанный метод: мебель сделанная по старинным образцам придает современным помещениям особый оттенок и уют. Хотя от присутствия андроида старой модели, как считал сам Круз, уюта в лайнере не прибавлялось ни на ёт. И даже наоборот…
--Only juice, - ответил Круз.
--Warm or cold?
--Warm. Multi, if you can.
--Take it please, - протянул андроид, расписанную узорами, круглую чашку, немного старомодную на вид, но несомненно из ультра крепкого пластика. Круз принял напиток, и на миг ему показалось, что чаше и вправду лет сто и она сейчас рассыплется в пыль. Чем черт не шутит?
У него возникло желание, якобы случайно уронить её на пол, чтобы избавиться от сомнений, но он вовремя спохватился, может это чья-то любимая чашка, а он её собрался бить вдребезги.
--Спасибо. Больше ничего не надо, - скорее для платформы, чем искренне сказал Круз. Выражать настоящую благодарность андроиду он не считал для себя возможным. Тот словно почувствовав фальшь, замер на месте. Внутри Круза начало расти удивление, и он чуть было не исполнил своего замысла насчет чашки.
Спустя секунду к нему вернулась способность трезво мыслить: «Идиот! Ему понятен только межязык, а русский для него, что для меня пение птиц».
--Thank you. I don’t want anymore, - поправился он и андроид затопал к следующему клиенту.
--Неправда ли глупые машины? – донесся до Круза мягкий женский голос, - они совершенно уверенны, что приносят нам огромную пользу, и мы нуждаемся в них. А на самом деле их положение ужасно и не завидно: работа на фабриках почти круглые сутки, добыча радиоактивных металлов на шахтах, в лучшем случае обслуживание, таких как мы с вами. Вы не считаете это антигуманным? Или может быть, вы принадлежите к ряду людей, которые думают, что андроиды – это бездумные машины, созданные человеком для выполнения черной работы?
--Я не очень силен в таких вопросах, - нахмурился Круз. Тема ему не понравилась. Но женщина бегло говорила на русском, и в Крузе проснулся интерес, - предлагаю вам поинтересоваться, об их самочувствии у них самих.
--Какой же вы все-таки, извините меня, наивный! Неужели вы серьёзно полагаете, что андроид посетует на тяготы жизни и попросит перемен?
--Нет, я не думаю так. Он просто не запрограммирован на такое. Ему велено беспрекословно исполнять определенную программу, и он не в силах противиться, ибо в этом суть его жизни. Вы когда ни будь спрашивали машину, хочет ли она возить вас? Она не сможет вам ответить, потому что груда металлолома, как вы не спрашивайте, всегда будет оставаться безмолвной.
--В том то и дело! Груда металлолома. Но андроид не металлолом, он на половину состоит из органической материи и хотя назвать его живым трудно, обыкновенной машиной он тоже не является!               
--Тоесть вы предлагаете записать их в человеческие ряды и наделить правами, - твердо сказал Круз.    
--Извините, я не представилась вам… Дана Лайен, директор «Biological texnologi company», непосредственное лицо, участвующее в разработке. Производство андроидов одна из наших специализаций.
На лице Круза не дрогнул не один мускул.
--Вы разве не удивленны?
--А чему удивляться? – холодно сказал он. – Все предельно ясно… У вас тяжело на сердце. Вы до сих пор сомневаетесь в своем выборе. Вы спрашиваете себя: правильно ли создавать себе подобных и использовать их в качестве рабов? Ведь тогда уверенность в том, что человечество - раса, давно отбросившая варварские обычаи, обязательно пошатнется. Вы думаете, не легче ли прекратить разработки и сбросить с плеч тяжкий груз. Но это невозможно, ибо процесс не остановить и если вы не будете делать свою работу сами, её сделает за вас кто-нибудь другой. Вот и все.
Женщина улыбнулась  немного печально:
--Из вас получился бы великолепный психолог или дипломат. Вы читаете людей, как раскрытые книги.    
--Просто у вас все написано на лице.
--Тогда мне придется накладывать более толстый слой грима, - пошутила она.
--И вы потеряете существенную часть своего обаяния, - в свою очередь сказал он.
Вдруг её лицо исказилось, как от сильной боли, а на лбу взбухли прожилки. Круз было дернулся к ней, но она упредила его:
--Ничего страшного.… Это мой малыш шевельнулся… в последнее время ему не сидится на месте, постоянно норовит перевернуться на другой бочек.
--Вы беременны? – только и сумел выдавить он.
--А чему удивляться? – ответила она его же словами.
--Я…я думал, скачки в гиперпространство противопоказаны…противопоказаны…
Он почувствовал головокружение. Мысли затуманились и приняли хаотичное движение, в глазах двоилось и плыло. В голове словно выплеснули ушанок горячей воды, и шипение испаряющейся влаги перекрыло все остальные звуки. Ему не было плохо, ничего не болело и не ныло. Просто начался приступ…
Это был прелестный солнечный день. Аккуратно стриженые деревца раскачивались из стороны в стороны, силясь поймать в густой листве, как в сети, пучки теплого майского ветра. Застекленные со всех сторон, тянущиеся в высь небоскребы, отражали на лица пешеходов солнечные лучи, и Крузу чудилось, будто все люди улыбаются ему. Такого хорошего настроения у него не было давно. Земное притяжение  тяготило его, а заоблачная высота тихо шептала на ухо приглашения к себе.
Через два местных часа он должен был заехать к Маре. Потом они хотели выехать на пикник, отметить повышение Круза до менеджера в чертовски крупной респектабельной корпорации, которое он пытался заслужить последние три года. К тому же свежий воздух был полезен для ребенка, которого вынашивала Мара. Тогда у него было все, и он не хотел ничего. Но судьба распорядилась иначе…
Подъехав к дому в котором они с Марой жили он увидел густой, валящий из окон дым, словно там внутри произошло настоящее извержение вулкана. Черная муть клубами вываливалась наружу. Стены покрылись копотью, и от них валил жар. Потом специалисты говорили, что если бы не огнеустойчивые перегородки дом выгорел бы дотла в первые же секунды.
Окна были слишком высоко, а дверь заклинило от короткого замыкания, и ее невозможно было отворить привычным образом. Круз потратил почти три минуты, чтобы выломать её, все это время у него в ушах стоял крик Мары. Она горела заживо.
Когда он ворвался внутрь, Мара превратилась пылающий факел, размахивающий руками. Он совершенно не чувствовал огня, от которого у него выгорели все волосы, а кожа покрылась крупными волдырями. Медики, все как один, удивлялись впоследствии, как он не потерял сознание от болевого шока.
Когда он вынес Мару на руках из горящего дома, она только тихо постанывала от каждого его прикосновения, ожоги обезобразили лицо до неузнаваемости. Круз на всю жизнь запомнил нечеловеческую гримасу боли на нем.
Скорая забрала Мару в ближайший госпиталь. Врачи уверяли, что сделают все возможное и невозможное, потом он потерял сознание.
Мара умерла спустя несколько часов на операционном столе. Против таких ожогов оказалась бессильна даже современная медицина, Круза удалось спасти только чудом.
Еще месяц он был в коме. Затем все потеряло смысл…
--Да очнитесь же вы, наконец, черт возьми! – только сейчас он понял, что Дана пытается до него докричаться. В ее глазах застыло столь сильное беспокойство, что Крузу стало стыдно за свою выходку. Он снова воспринимал окружающий мир, как раньше, зрение обрело первоначальную четкость, мысли неторопливо шествовали одна за другой, он был в абсолютной норме.
--Все в порядке. Со мной такое бывает, - успокоил он её.
--Ничего себе в порядке! Вы не с того ни сего теряете сознание посреди разговора, а когда возвращаетесь к жизни говорите, что так и должно быть!
--Извините, я наверно очень сильно напугал вас? 
--Так сильно, что я забыла о собственной головной боли!
--Значит, я не зря старался.
--Вы я вижу, весьма не серьезный человек, - заметила она.
--Очень даже наоборот. Кстати, сколько я отсутствовал?
--Мне показалось, что прошла целая вечность! Но самом деле, вас не было около двух трех секунд. Честно говоря, я решила, что это сердечный приступ, и вы готовитесь к отправке в мир иной.   
--Уверяю вас, не было никаких предпосылок для беспокойства, - сказал спокойно Круз.
--О! Вы ошибаетесь! Некоторым людям хватает и одной секунды, чтобы врачи потом поставили самый неутешительный диагноз. Тем более на борту пассажирского лайнера. Сомневаюсь, что у них здесь  есть хотя бы обыкновенная аптечка!
Круз хмыкнул, сейчас Дана напоминала разьереную львицу, у которой похитили семейство. Вздернутый подбородок, горящие праведным огнем глаза, рассыпанные по плечам локоны, вот-вот нагрянет буря, и тогда спасайся, кто может.
--А почему это задвинулись створки. До приземления, по-моему, еще далековато, - сменил он тему.
--Я знаю не больше вашего! А насчет…
Договорить она уже не смогла, лайнер тряхнуло с такой силой, что вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный всхлип, тут же затерявшийся в оглушительном вое сирены. Помещение озарилось красным цветом, а по стенам разбежалась многообещающая голограмма: «Alarm!».
--Что за черт?! – воскликнул кто-то в соседнем салоне, - Эти идиоты никогда не могут сделать нормальной посадки!
Словно пытаясь отгородить людей от подступающей опасности, толстые герметичные двери наглухо запечатали оба прохода. Полупрозрачные колпаки окутали сиденья, на случай утечки кислорода.
И сразу же лайнер судорожно затрясся, качнулся в обе стороны, пытаясь удержать горизонтальное положение, даже сквозь звуконепроницаемые заслонки Круз слышал, как истошно надрываются двигатели. Казалось еще миг, и они не выдержат нагрузки, разлетятся на мелкие кусочки, изрекошетив обшивку.
Лайнер клюнул носом и сорвался в свободном падении. Содержимое желудка подступило к горлу. Каким-то чудом пилотам удалось выровняться, как корпус содрогнулся от чудовищного взрыва и завибрировал от ударной волны. Затрещали перегородки, со всех сторон хлынул густой противопожарный газ, но пламени не было.
Треск становился все ощутимей, и Круз с ужасом увидел, как часть салона отделяется, и, унося обрывки кабелей, проваливается в черноту. Перед ним лежал открытый космос. Пилотской рубки и половины салона, в котором они сидели, больше не существовало.   
Спустя сутки.
Здесь было тепло и уютно. В воздухе витал приятный запах, и мягкий свет ровно лился откуда-то сверху. Недавний парализующий страх отступил, и в душе поселилось спокойствие.
 Круз ощущал, что сейчас ему ничего не угрожает, что в этом месте он может чувствовать себя в относительной безопасности, но вначале надо выяснить, что с ним случилось и каким образом он здесь очутился.
Перед ним мелькали обрывки пережитого, неясные картины калейдоскопом сменяли одна другую и никак не могли сложиться в единое целое. Случилось нечто ужасное - это он знал наверняка.   
--Как вы себя чувствуете? – спросил доктор на межязыке, усаживаясь рядом с ним.
--Где я? Это рай? А вы кто? – язык ворочался с трудом, а дыхание вырывалось из легких с хрипом.
--Что ж юмор со стороны больного уже неплохое начало, - усмехнулся доктор и потеребил реденькую бородку, - Да это рай, а я апостол Петр. Добро пожаловать.
--Странно…Я не думал, что апостолы ходят в белых халатах и носят в руках кожаные папки. 
--Здесь это считается модным. Ну а если серьезно вы находитесь на орбитальной станции «Пленея 6», и я являюсь главным врачом сектора оказания помощи. Меня зовут Фред Баррос. Всегда к вашим услугам. Ну а вас, если не врет компьютер, мы будем называть Крузом. Все будет хорошо Круз, вы попали в надежные руки.
Уверенности в его голосе мог позавидовать кто угодно.
Круз собрался было принять вертикальное положение, но Фред положил эти самые руки ему на плечи и с легкостью прекратил маневр.
--Даже и не думайте! – не терпящим возражений тоном сообщил Фред. -  В ближайшее время вашим плацдармом должна стать эта кровать и ни шагом дальше. Вам только кажется, что вы полны сил и энергии, но стоит стать на ноги, как вы тут же падете обратно. Поверьте мне на слово и не стоит проверять! В лежачем положении придется провести минимум пять стандартных дней, затем я позволю вам совершать небольшие пешие прогулки. А через две недели мы вас вовсе выпишем и отправим на Пленею. Вы ведь туда направлялись?
--Еще кто-то выжил?
Доктор замялся и поерзал на месте.
--Зачем вам это? Вы же летели один. И ворошить пережитое сейчас в высшей степени неразумно.
--Фред, ответьте, пожалуйста, - тихо, но твердо сказал Круз.
Фред глянул ему прямо в глаза.
--Никто, - произнес он сухо. – Вы один. Остальные погибли, все до одного. Вероятность того, чтобы кто-то остался в живых, практически была равна нулю. Вам крупно повезло.
--Что это было?
--Стержни полетели. Такое случается. Просто удивительно, лайнер крупной транспортной компании! Совсем там у себя распоясались!
Круз внутри весь напрягся: здесь что-то не так, что-то не складывается правильная картинка происшедшего. Полетели стержни? Этого не может быть. На лайнерах класса НС это могло произойти с такой же вероятностью, как если бы на радиоактивной поверхности Пленеи обнаружили стоянку спокойно загорающих туристов.
Или Круз превратился в законченного шизофреника, или доктор умышленно выложил перед ним совершенно нелепую причину катастрофы, непонятно по каким соображениям.
И почему это он обессилел и не в состоянии подняться, чтобы не завалиться обратно? Круз давно научился анализировать свое состояние и сейчас оно было близко к совершенному. Опять неувязочка. Что, совпадение? Может, доктор переусердствовал со спиртным? Да нет. Вид вполне приличный и в глазах не прыгают черти, как говориться: «Пациент дышит ровно».
 --А сейчас самое приятное! Я хочу представить вам мою милую помощницу, которая будет заботиться о вас.
Он привстал со своего места, по-дурацки хлопнул в ладоши и уставился на дверь. Круз последовал его примеру.
--А вот и Лиза, - почти пропел Фред.
Когда Лиза  предстала перед ними, у Круза отвалилась челюсть. Это был тот самый андроид, который обслуживал его на лайнере. Но сейчас андроид переквалифицировался из официанта в сексапильную блондинку. Упругая фигура богини, бледноватая кожа, безупречный овал лица, алые пухлые губы и тоненький ловкий язычок, обещающий массу интересного. Обтягивающий прелести комбинезон у иных представителей мужского пола обязывал вызвать немедленное слюноотделение. Происходящее начинало напоминать бред.
--Ну и как вам она? Неправда ли милашка? – сказал вдохновенно Фред.
--Что это за дурацкие шутки?
--Фредди, дорогой, неужели ты не объяснил мистеру Крузу, что перед началом лечения каждый больной обязан пройти шоковую терапию?
--Ах да…Я совсем забыл об этом, - он почесал затылок. – Но вы не волнуйтесь, - обратился он к Крузу, - Лиза моя лучшая ученица, она сумеет доставить вам массу удовольствия! А мне надо бежать, пациенты заждались. Желаю хорошо провести время!
--Да что здесь происходит?! Вы тут все наголову больные! Я не нуждаюсь не в какой терапии! Не смейте меня трогать!!! Эй! Фред, куда вы?! Что вы себе позволяете! Да это один сплошной дурдом!
--Ну что вы так разнервничались? – сказала нежно Лиза, стягивая комбинезон, - сейчас вы будете чувствовать себя намного лучше, - и она шагнула к нему, совершенно обнаженная.
Круз подскочил, как ужаленный, зацепился за стул, оставленный любезным доктором, грохнулся на пол, но тут же поднялся…
Перед ним было испуганное лицо Даны. Он сидел в кресле, и сквозь иллюминаторы на него смотрела Пленея; двигатели целые и невредимые мирно гудели в стороне, а лайнер класса НС плавно переходил в режим посадки.