Про параноика и синичку

"Про параноика и синичку"

В тёмном и мрачном городе жил был некто "Н".
В городе было погано и сыро, злые и безразличные люди на улицах бросали пустые взгляды, засоряя и без того грязные улицы. А если и удавалось скрыться от них за непробиваемыми стенами из бетона, то они своими мыслями засоряли его мысли, и мешали ему думать. Грязные обрывки их размышлений пробивались через глаза, уши, нос и рот и облепляли изнутри всю черепную коробку. От этой серой корки, мутнело изображение и весь мир становился погружённым в мрачные тона. Сквозь стены просачивался, многократно усиленный и искажённый стук их холодных и каменных сердец, от него не было спасения и он проникал повсюду. Можно было закрыть все двери и окна, повесить тёмные шторы, через которые не проникнет и лучик света, залезть под одеяло и накрыть голову подушкой, но и туда проникали бы эти вибрации, заставляя сжиматься при каждом их повторении.
Вот так он и жил. Днём запираясь на все замки, залезая под одеяло, а ночью, когда мыслей становилось меньше и вибрации принимали более гармоничное и размеренное звучание, он выходил на улицу и бродил при свете звёзд и фонарей. А до утра. А когда всё окрашивалось в сиренево-розоватые тона и в воздухе начинали летать всепронизывающие, спутанные обрывки мыслей, - он уходил в свою железобетонную крепость и трясся от ужаса.
Но однажды, придя домой, он обнаружил, что в форточку, которую он оставил открытой, чтобы проветрить комнату - влетела синица.
Обнаружил он это, уже заперев и зашторив всё, что можно, когда лёг под одеяло и накрылся подушкой.
В темноте и страхе, что были в его мыслях, проявилась маленькая, простая и банальная тема.
Тема удивления и любопытства и принадлежала не человеку, так была новой и он ранее не встречал мысли такого вида. Он убрал подушку с головы и прислушался, включил рукой светильник и услышал короткие и отрывистые свистки в несколько нот. Но ноты эти были чисты и прекрасны, что казалось, слышится само совершенство в своём полном концептуальном воплощении.
Он вылез из-под одеяла и огляделся, взгляд его упал на удивлённый сжавшийся комочек в углу.
Дальше, что было с синицей неизвестно.
Может, он выпустил её на волю и продолжил так же мучаться.
Может, он слушал её чириканье до тех пор, пока она не умерла.
Может, он убил её сразу, от страха.
Может, он держал её у себя, а когда она умерла, он и сам наложил на себя руки.
Может, он держал её у себя некоторое время, кормил, полюбил, а когда настал день - выпустил её на волю, вышел из дома и больше его никто не видел.
Может, с тех пор он ходит среди нас и делает добро, смотрит на мир, наблюдает, направляет.
Кто знает, что с ним стало, что стало с синицей. Всё равно это происшествие, всколыхнувшее одну душу, осталось незамеченным среди миллиардов таких же душ.
Все были слишком заняты, чтобы замечать.