Велосипедный туман

Когда идешь по длинному мосту, медленно ступаешь только в начале и в конце, а в середине-  –  бежишь сломя голову.

Сегодня пасмурно, дует легкий ветер. Неудивительно, ведь наступила осень  –  пару недель назад. Лето стремительно уноситься далеко назад, оставляя в моей памяти лишь то, что считает нужным. К вечеру ветер стихает, становится холодно, появляется туман. Туман я просто обожаю. Могу вечность стоять на тротуаре и смотреть на заблудившийся свет фонарей. Но сейчас мне некогда стоять: я спешу на встречу. Я должен успеть, обязательно. Хотя если подумать, то можно решить, что и совсем не обязательно. Но я предпочитаю не думать, а просто спешить. Велосипед скрипит подо мной, напоминая о том, что ничего в этом мире не вечно. Но он ошибается: все-таки есть вещи, которые живут всегда и вряд ли когда-либо умрут. Например, спешка. Я уверен, что она существует столько же, сколько и мир. Даже Бог сотворил мир за шесть дней. Не то, чтобы меня этот мир чем-то не устраивает… Хотя если честно, не устраивает… Но все равно, за шесть дней такой огромный мир  –  это уж точно спешка.
Я изо всех сил кручу педали, ведь создан я по «образу и подобию». Одна педаль немного тугая. Стараюсь успеть. В ногах разливается приятное тепло. Давно я так быстро не ездил. За каждым следующим поворотом  –  снова поворот, а уже за ним  –  прямая. Начинаю напевать детскую песенку. А в конце прямой как раз то место, куда я все это время спешил. Но сейчас конца не видно, во-первых, потому что я еще не повернул, во-вторых, что еще второй раз не повернул, а в-третьих, на улице же ведь густой туман.
Вспоминаю, как первый раз ехал сюда, много лет назад. В спину светило обжигающее солнце, майка намокла от пота и прилипла к коже. Велосипед казался мне тогда настолько удобным, что хотелось остаться на его сиденье, держась за теплый руль до тех пор, пока воздух из камер весь не выйдет наружу. А это  случилось бы не скоро. И только если бы наехал на бутылочное стеклышко или гвоздь. Тогда бы раздалось шипение, и пришлось бы остановиться.
Тогда я еще так не спешил. Просто был уверен, что у меня все впереди. Что всегда буду успевать. А теперь я знаю: нужно спешить! И вот уже второй поворот, прямая и ее конец, скрываемый густым туманом. Ноги уже не так быстро крутят педали. Не от того, что устали, а просто потому, что я волнуюсь. Не знаю, что меня ждет там сегодня. Приближаюсь, вдавливаясь в упругое сиденье, в ушах шумит ветер. Сердце замирает, почти останавливается. Я слышу его редкие удары. Даже велосипед перестает скрипеть, а обе педали крутятся свободно. И вот я отпускаю и руль и педали, а велосипед все равно едет. Он уже привык к этому маршруту, к тому же здесь просто прямая.
Мне приходится остановиться. Я приехал. Вокруг меня высокие деревья, слева большой кирпичный дом, с флюгером в виде лающей собаки. Спешить больше некуда. Спускаясь с велосипеда, я зацепляюсь курткой за пружины сиденья, и она немного рвется, с треском. Меня уже окружили люди. В их глазах радость и грусть. Они смотрят на меня. Я кладу велосипед на землю. И поток чужих для мыслей обрушивается на мое сознание…
странные глаза – я думала, он толще – я больше ее не люблю – утонуть – взять велосипед – как раз сегодня – а мне уже пора – может все закончится – он всегда был с нами – что с его одеждой – чудик – вот и он – в следующий раз – может дотронуться – все еще на велосипеде – что здесь происходит – снова он – я забыла чайник на плите – надо идти – ненавижу – сейчас – я словно кошка – все дело в велосипеде – вот это рост – и все ему верят – что он скажет – еще не скоро – все готово – что же он стоит – не знаю зачем – когда – пора идти – мне тяжело дышать – какой сильный ветер – буду продолжать – молодой
Я пытаюсь их заглушить. Делаю умное серьезное лицо (что в действительности мне так не свойственно). Иду впереди них, правое плечо немного отстает (это у меня с детства), они шепчутся за моей спиной, думая, что я не услышу. Мне от всего этого смешно и тошно. Седые волосы развиваются на ветру. Эх, надоедят они мне скоро! Прохожу мимо темно-бордового кованого забора, боюсь оглянуться. Они жадно запоминают каждый мой шаг, стараясь найти в нем смысл.Проходит пару минут, и вот они сидят вокруг меня, заглядывая мне в рот, словно голодные птенцы, завидев маму птицу. И если она сейчас же их не покормит, они разорвут ее на куски, но во что бы то ни стало наедятся. Они сидят прямо на деревянном полу, половицы которого постоянно поскрипывают под их обреченными телами. Яркий свет хрустальной люстры мягко ложиться на темно-коричневую мебель.Что касается меня, так я сижу, положив ногу на ногу, скрестив  руки на груди (еще не отогрелся после езды в тумане), в огромном кресле с резными подлокотниками. Ненавижу это кресло, но по-другому нельзя. Однажды я сел на пол, рядом с ними, и через полчаса они перестали меня замечать. Решили, что пропал. Я попытался объяснить, что это я, но они не слушали меня и в конце выгнали оттуда. С большим трудом я отнял у них велосипед и поехал залечивать синяки от битвы с этими людьми.Кто-то пытается коснуться моих ног, и, наверняка, моему велосипеду сейчас гораздо хуже. Вечно подмигивающий кому-то мужичок лет сорока, громко топает ногами, пляшет вокруг моего двухколесного друга. На его малиновом лице вспыхивает улыбка, озаряя серый воротник пальто. Его длинные полы, постоянно путаясь в ногах, смахивают дорожную пыль с колес и рамы. За ним наблюдает дама, вот уже несколько месяцев преследующая его по пятам. Она думает своей головой, накрытой голубым платком, что этот мужичок гораздо лучше, чем она понимает во всем, и уж тем более в поклонении моему велосипеду. Ее спина ужасно болит от постоянного напряжения, но она не замечает этого, ее мысли направлены на другое.И вот один из тех, кто меня окружает, встает. Думаю, самый смелый. Я бы никогда не встал. Всегда был робкий. А этот встал. Правая рука в кармане, левой  –  поправляет падающую на лоб густую челку. Я молчу, жду, когда же он заговорит. А он стоит и тоже молчит. Даже скрип половиц становится тише. Он начинает переминаться с ноги на ногу, потом что-то неразборчиво шептать и вдруг резко плюхается на место.Мне уже хочется сбежать от них. Надоели они мне! Вечно одно и то же: ждут от меня чего-то умного. Любую дурацкую историю или фразу заучивают наизусть и до следующей нашей встречи уверены, что она в чем-то им помогает. А ведь я придумываю все эти вещи на ходу. А в последнее время даже стараюсь сделать их поглупее, чтобы они разочаровались во мне. Но тщетно. Чем история бессмысленнее, тем она больше им нравится.Все встаю и молча ухожу! Больше не приеду к ним. По вечерам буду просто кататься на велосипеде, и пропади они пропадом. Лучше буду стоять на тротуаре и часами смотреть на заблудившийся в тумане желтый свет фонарей. Беру свой велосипед. Он радостно поскрипывает, оказавшись подо мной. Тугая левая педаль, остывший руль и непостижимо удобное сиденье. Я продолжаю спешить, ведь я создан по «образу и подобию».