54 11 Валет треф

Валет треф


На улице было ещё темно. Хотя, где-то за домами начинало всходить солнце. Я притаился в арке напротив многоэтажного дома особой постройки. Тут был свой дворик с воротами и калиткой, внутренняя охрана. В разные стороны от меня расходились улочки. На них было совсем безлюдно.

Я сам не знал, чего ждал. Точнее, не совсем понимал, зачем. Почему я должен стоять впустую? – «… пусть делают своё дело …». Странная позиция. К чему на мне форма? Вроде всё ясно, но… Что-то здесь всё же не то. Или я надумываю? Да, пожалуй, ведь всё объяснено. Я – на контроле. Мало ли что… Однако, сейчас он выйдет, а охраны всё нет. Где же этот мент? Будет, будет, на такие дела они не опаздывают.

Смотрю на часы: без минуты. Никого. Поздняя осень, весьма прохладно. И тянет же его куда-то в такую рань… Ага, вот он уже выходит к решётке... Сердце в груди начинает гулко стучать. Что же дальше? Он оглядывается, ищет глазами охранника. Я тоже смотрю по сторонам. Нигде никаких движений и звуков. Значит?.. «Действуй гибко».

Он вышел, стоит, держит портфельчик, смотрит на часы. Ещё секунд 10 – и он вернётся, или достанет телефон. Этого допускать нельзя. Я решаюсь. Глубокий вдох, и я подхожу. Увидев меня, он успокаивается, присматривается лишь для приличия. Площадка освещается фонарём. Фуражка натянута на глаза. Открываю удостоверение, а сам прислушиваюсь – не подходит ли настоящий? Своей не пунктуальностью он всё нам может испортить.

- Ну что? – устало спрашивает он.

- 23 – 89, - чётко отвечаю я.

- Ага, - зевает он, - Тут рядом, - и сразу поворачивает на известную мне улицу.

Я уверенно иду следом. Не имею возможности ни позвонить, ни подать знак. Вот-вот это случится. Причём, меня не должны узнать, иначе они могут стушеваться, и он поймёт. Как же мне поступить? Ещё шагов 30 – и всё. Сердце, не стучи так громко – он может услышать. Но он улыбается, что-то напевает, не понимая, куда на самом деле идёт. Но, я-то понимаю… Может, в последний момент мне нужно кинуться назад? Но, тогда он сообразит…А, если закричит… Нет, нельзя. Сейчас… уже через десяток шагов. «Их возьмут бесшумно и быстро. Мента обезвредят – он и пикнуть не успеет». Мы поравнялись с известным мне подъездом – я невольно затаил дыхание и прикрыл глаза…

*

Она отдавалась убаюкивающей качке морских волн. Только что родившаяся, сонная, утомлённая сиянием неба, белая как чистая душа. Русые волосы спускаются вдоль линии тела. Одной рукой богиня прикрывается от назойливого внимания, другая, вытянутая, лежит за головой на морской пене. Нежась на гребне волны, весенняя владычица томно смотрит с холста на нашу слезливую осень.

- Кажется, будто ни к чему дела не имеет, плывёт сама по себе, - он задумался и присмотрелся, - А с её помощью мы выйдем на ту, без которой не обходится ни одна афёра в том мире, - и он указал на висящую рядом с картиной географическую карту, исчерченную стрелками и кружками, - И тогда нам придётся сильно постараться. Не остановив её, нельзя остановить и всю эту канитель.

- В чём же будет моя роль? – тихо спросила я.

- Ты введёшь её в смятение, - хитро прищурился он, - Ей будет легче сделать ошибку.

Плывущая по волнам была очень похожа на меня, а значит, полностью противоположна Княжне. Поэтому она так со мной обошлась? Или она стала полностью бездушной, искалеченной духовно? Перед глазами стали проявляться воспоминания… Я глубоко вздохнула, зажмурилась, и тут же ощутила его руку на своём плече.

- Но, как нам выйти на неё? – задумалась вслух я.

- Мы уже строим к ней прямой путь, - уверенно ответил он, - Осталось положить в его основание очень важный камень, - и он вздохнул, - Надеюсь, он будет козырным.

*

Мы вошли и сели за дальним столиком. Солнце приветливо смотрело в окна. Мой спутник от волнения не понимал, что происходило вокруг него. Собираясь с духом, он пытался утихомирить свои мысли.

- Нам по крепкому чаи и… ватрушки, - сделал я заказ подошедшему официанту.

Только тут парень поднял на меня глаза, оценив шутку. Он понял, что я держу ситуацию под контролем. Я посмотрел в сторону соседнего столика и удовлетворённо выдохнул, сдерживая улыбку.

- Ты думаешь, я по дружбе сюда пришёл? – спросил я его.

- Ну… - ему было неудобно, - А как же?

- Дружба – человеческая слабость. Дружить – другим жить, - вдруг скрипнула входная дверь – он вздрогнул, задержал дыхание, но никто не вошёл, и я продолжил, - Дружбе нужно учиться. Но, для того, чтоб отбросить её, когда это будет необходимым.

Парень удивлённо посмотрел на меня.

- Друг не чувствует себя свободным, поэтому его реакции часто идут во вред и себе и друзьям. Вот, к примеру, что я здесь делаю? - он потупил взор, а, будто сдерживая эмоции, продолжал, - Ты меня поставил в такое положение, что я должен был или отказываться, но показать себя плохим другом, или соглашаться, и подставляться, что я, по сути, и сделал.

- Я не настаивал…

- Знаю, что ты даже хотел скрыть, - усмехнулся я, - Но, когда кто-то в таком состоянии – этого трудно не заметить. Но, тЫ эту ситуацию допустил, и от помощи тЫ не отказался, - он покраснел и начал вставать, - Садись! – махнул я ему рукой, - Всё идёт так, как и должно идти. Главное, что ты должен понять: нужно быть гибче дружбы, но надёжнее её. И, конечно, не скатываться до предательства.

- Как это?

- Так. Свободный человек из общества может посвящать свою жизнь другим, но до тех пор, пока это выгодно делу, которому он служит.

Нам принесли заказ. Отхлебнув чаю, я тихо засмеялся.

- Что такое? – спросил он настороженно.

- Ты даже не понял, что мы в другом месте?

Услышав это, он быстро огляделся, и облегчённо вздохнул. Ему явно стало легче. Расправив плечи, он сел ровнее, улыбнулся, и, исподтишка поглядывая на меня, принялся за завтрак.

*

- Я вам просто библию процитирую: «Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха, а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован». Книга Притчей Соломоновых, глава 5.

Меня аж в жар бросило. Высоко хватанул. Может, цену набивает?.. Зря я так высокомерно начал разговор. Вот моё реальное место – никто. Бумажный барон я лишь в кабинете, а здесь…

Мне вспомнилось, как около часа назад с моей головы снимали мешок. Я тогда чуть не умер от страха. Они были в масках и не произносили ни слова. Рядом остался лежать кто-то ещё– из-под обвязанного мешка торчали ноги в форменных брюках и ботинках. Они ни перед чем не остановятся, подумал тогда я и стал вспомнить, кто бы это мог быть, когда услышал бархатный мужской голос:

- Наконец-то мы с вами лицом к лицу, - он дружелюбно улыбался, а я пытался разгадать, в чём меня ожидает подвох, - Проходите в зал.

Я прошёл, растирая затёкшие суставы. Здесь было тепло – в стенном камине пылал огонь. Помещение было обделано деревом. Стены украшали картины. Из лампочек, вмонтированных в высокий потолок, струился рассеянный свет. Я сел на предложенный мне стул. Хозяин молчал, выжидающе глядя на меня. Чего он от меня хочет? Сказал бы сразу. Я решил, что должен воспользоваться положением и начал разговор.

- Вы знаете, кто перед вами?

Он умилённо кивнул.

- Как вы думаете, во сколько вам обойдётся ваш проступок?

Он с озабоченным видом пожал плечами. Странно… Неужели мои вопросы не действуют? Как знать? Хочешь выжить – используй все шансы. Но, он продолжал молчать, а времени у меня не было. Если я здесь останусь надолго…

- Сколько вы хотите? – едва сдерживаясь, предложил я.

Он задумался, глядя в потолок, будто подсчитывая что-то в уме, потом посмотрел на меня и пожал плечами. Его поведение начинало меня раздражать.

- Я могу много заплатить, - напряжённо произнёс я.

- А из прежних ваших слов я понял, что мнЕ придётся вам платить, - изобразил он удивление.

- ВАм заплатят, - пришлось мне подчеркнуть свою слабое положение, - И, чем раньше вы меня отпустите, тем больше.

- И всего-то? – теперь он выглядел хитрым лисом, - Разве чиновник богат только деньгами?

- Что вам надо? Я многое могу… любые бумаги - тут я заметил, что автоматически посматриваю на часы. Нельзя так себя выдавать. Я чувствовал, что нервничаю всё сильнее. Надо говорить, чтоб захватить его внимание.

- Бумага очень значима в современном мире, - начал я, - Без неё ничего существенного для людей не происходит. И, никто никогда не сможет это изменить. Как вы думаете, почему?

- Почему?

- А вы задумайтесь, - я сел на своего конька, - Исчезают леса – природные дома птиц и зверей, которыми мы кормимся, фабрики воздуха, которым мы дышим. Но цивилизацию, кажется, всё меньше это волнует. В чём же причина?

- Интересно…

- Куда переходит вся эта важность леса?

- Ах, вот он что… - улыбнулся он.

- Вот именно, - довольно вздохнул я, - А под моим контролем её много. Она может почти всё, - но он промолчал, а я посмотрел на часы, понял, что медлить нельзя – и выложил своё предложение почти на одном дыхании, - Короче, говорите, что вам нужно – и я посмотрю, что можно сделать.

Тут он и произнёс свою ужасную цитату, от которой у меня всё поплыло перед глазами…

*

Я услышал, как соседа подняли, развязали и увели. А что будет со мной? Они ведь не знают, ктО я. Если меня подбросят милиции – вскоре раскроется, что моя ксива – липа, и мне конец. И не только мне…

И сказать ничего не могу – кляп вот рту. Вот тебе и гибкость. Она, оказывается, оборотную сторону имеет. А ведь и инструктаж был какой-то странный. Хотя, и подвох уловить было трудно.

- Зачем нам его перехватывать? – почему-то волновался я, - Не лучше ли защитить, и не позволить им захват?

- Нет, нет, пусть делают своё дело. Нам это на руку. Думаешь, вопрос только в нём?

Это заставило меня задуматься. Но вскоре я сообразил:

- Тем более… Если мы ему поможем…

- Кому нужна благотворительность? Думаешь, он будет благодарен?

- А… Нам что-то от него нужно? – начало доходить до меня.

- Ему самому нужно… остаться чистым, - пока я переваривал мысль, он продолжал, - Его собираются взять прямо у дома. Охранник для этого будет заменён, обычное наружное сопровождение будет отсутствовать. А мы воспользуемся и перехватим его, - он ткнул пальцем в разложенную на столе карту района, - В этом месте мы их и возьмём. Твоя задача – наблюдать. Но, помни главное: ты ничем не скован, ты – свободный воин, - тут он вздохнул и задумался, - Помнишь ту самую, почти десятилетней давности встречу в кафе?.. – и подмигнул мне, - Ведь парни тогда отстали от тебя навсегда. Поступай не по придуманным принципам, не по порядку, не по плану, а по необходимости. Основываясь на цели, действуй гибко.

*

…Меня прошиб пот. Предложить такое… Его помощь была как нельзя кстати, но я не хотела волноваться ещё и о нём. Я молчала, не в состоянии в короткое время понять, как мне лучше всего поступить.

- Я сделаю это, - твёрдо, но по-доброму сказал он, - Я должен поддержать твоё положение своим существованием. Иначе тебе не поверят. Предложение получишь открытое, продумай своё поведение заранее.

- Хорошо, - произнесла я.

- Знаешь, - сказал он уже более лёгким тоном, - Я сегодня работал с картиной, что на 200 лет моложе твоей.

- Ещё бы, у меня – на фоне Судного дня… А твою кто писал?

- Любимый живописец Луи Наполеона, - и, после паузы, - С изобразившим тебя – и в юности, и сейчас – трудно кого-либо сравнивать.

От этих слов мне сразу стало теплее, и я поняла, что мы обязательно найдём устраивающий нас выход.

- Не забудь уничтожить сотовик. Целую, - услышала я последнюю перед гудками фразу.

*

- Не надо так переживать, - пришлось мне успокаивать гостя, - Посмотрите лучше на эту картину, - и я подозвал его к стене.

Он с волнением поднялся со стула и подошёл.

- Я не понимаю, к чему… - слабо противился он.

- Я с вами как йог буду говорить. И вы всё поймёте.

- Как йог?.. – удивился он.

- Да. Картины этого автора при его жизни многие принимали за копии произведений самых разных художников. Но, я не вижу здесь недостатка. Повторение позволяет выделить что-то важное. Возьмём, к примеру, этот холст. По-моему, автор, сам того не подозревая, отразил на полотне схему сознания по теории йоги. Взгляните, - и он указал жестом на верхнюю часть картины, - Эти 5 амурчиков, сопровождающие богиню, кажутся мне отражением пяти клеш, аффектов, которые, согласно йоги, определяют наше поведение.

На его лице отразилась озабоченность. Возможно, он подумал, что имеет дело с сумасшедшим.

- Я в этом плохо понимаю, - он посмотрел на часы, - И я очень спешу. Прошу вас, отпустите меня. Я заплачУ и сделаю всё, что хотите.

- Нет, вы пока не спешите, а волнуетесь за своё время. Оно у вас ещё есть, и я знаю, сколько именно, - мне пришлось добавить в свой тон металлической убедительности, - В целях экономии вашего драгоценного предлагаю вам не возникать, а слушать меня внимательно.

При этом я достал из кармана колоду и стал перебирать в ней карты. Чиновник смотрел на меня ошалелыми глазами. Кажется, только сейчас до него стало доходить, к кому он попал. Тем временем я отобрал все семёрки и бледного джокера.

- Мне придётся играть? – обречённо спросил он, когда я закончил и посмотрел ему в глаза.

Я медленно кивнул.

- Это… между нами? – спросил он неуверенно и едва слышно.

- Да, - чётко ответил я, - Если вы меня не обманете, то так и будет, - он твёрдо кивнул головой, а я указал глазами на холст, - Вам надо усвоить, на что следует обратить особое внимание при игре. Эта милая женщина отражает вашу чистую душу, а амурчики – её обычные слабости. Думаю, за время игры вы хорошо запомните виды страданий, с которыми их можно ассоциировать.

Внимательно посмотрев на него и убедившись, что он меня правильно понял, я начал объяснения, сопровождая разъяснение каждого качества выдачей карты:

- Центральный, летящий выше других, отражает коренной аффект – невежество. Благодаря ему у вас не будет возможности понимать наши планы, и мешать нам, что защитит вас от многих проблем. Помните об этом, когда будете описывать впечатления от семёрки треф. Дальше. Слева от него, дует в раковину, считается, что восхваляет богиню, но кажется занятым собой. Пусть он отражает эгоизм. Он не даст вам работать, спустя рукава. Помните об этом, взяв семёрку бубён. Самый правый, ниже всех склонившийся к женскому лицу и простирающий к ней ладошки – страсть. Она будет побуждать вас зарабатывать всё больше, а для этого – искать новых клиентов для Княжны. Семь червей. Слева от него, смотрящий исподлобья – враждебность. Она делает вас непримиримым к тем, кто может предложить вам тайное сотрудничество. Это – семёрка пик. И самый левый, отвернувшийся от нас амур – выразитель страха. Именно из страха вы будете работать с нами во имя общего дела – лишь бы никто не узнал, что вы куда-то пропадали, а, тем более, что проводили время со мной. Ведь это лишило бы вас всей вашей власти над государственными, казначейскими и прочими важными бумагами. Вот вам – бледный джокер, чтобы вы помнили об этом.

Так я всучил ему 5 карт. Принимая каждую из них, он вздрагивал. Так он несколько минут стоял, опустив голову, а потом спросил:

- Но, когда я смогу выйти из этой зависимости? Сколько будет длиться наше сотрудничество?

- Это зависит от вас, - успокоил я его, - Как только невежество преобразуется в благость, эгоизм – в кротость, страсть – в терпение, враждебность – в милосердие, а страх – в веру, – я тут же вас отпущу.

Он в ужасе открыл рот, а я вложил ему в руки остальную часть колоды и, повернувшись к шкафу, достал из него большую трефовую доску.

*

Предложение было столь неожиданным, что я не смогла отказаться. Мне не терпелось узнать, неужели мой сын способен на то, о чём мне рассказал этот мужчина. И вот я сидела за столиком спиной ко входу, как мы и договаривались. За соседним столиком сидели этот мужчина и парень одного возраста с моим сыном.

Промокнув губы салфеткой, мужчина вдруг отрешённо, не глядя на своего юного соседа, произнёс:

- Боюсь, что ты меня не правильно понял. А, возможно, что я не чётко тебе объяснил. Мы в другом месте не в физическом смысле. Это место другое в сравнении с твоими ожиданиями.

Пока парень напрягал извилины, мужчина вставал из-за стола.

- Однажды и тебе придётся суметь принять верное решение, -  сказал он, - Не скоро, а когда ты будешь к этому готов.

С этими словами он пересел за другой столик. Тут же с шумом распахнулась дверь.

- Ну что, вали денежки, приятель, раз через наш двор шляешься!

Я сразу узнала этот голос. У меня всё вскипело внутри. Я вскочила и пошла навстречу своему опешившему сыну…


Copyright © Лаварэс – 2002 г. (12 апреля 2002 г.)