Белые кони

Звезда.
На свете много горя, дум и грёз, которым в жизни сбыться не пришлось. Но всё сознанье наше —прах и пыль. Вверху горит звезды далёкой шпиль. И я стою одна в степи ночной, молясь звезде далёкой и чужой.

Слова

Буреломы. Буераки. Буи. Веси и весы. Выси, вёсны и —собаки. Ну а, может, лучше — псы. Перекрёстки, переулки, передряги и —опять лишь шаги, как осень, гулки — не куда-нибудь, а вспять. А слова —так близки к славе или, может быть, ко злу. Может быть, мы их убавим? Может, скинем кабалу? Упоенья, упованья, упроченья с корнем «прок». Упыри и —содроганье, сожаленье, смысл и срок. А в окне —рядов акаций бессловесная мокрень. Всклень —без слов и без абстракций уходящий в вечность день. А в окне —сиренью вечер, разметавший гроздья звёзд. Даль, дома, дороги, свечи и —дымящийся мороз.


Эпиграф:
«Я оплеуха и щека…» (Бодлер)
Я в поезд сяду и уеду. Я —просто тень, я —скрип колёс, дыханье спёкшегося лета и ливень непрошедших гроз. Мой голос —призрачное эхо, я —нож, разящий в темноте. Ни черт, ни бог мне не помеха в шальной, лихой моей судьбе. Вдали —пустая колокольня, и воздух выстужен и сух. И мне не тягостно, не больно, я —неизбывность, вечность, звук.
Не полыхаю и не стыну, неведом мне ни грех, ни стыд.
Но где-то Бог уж месит глину, и —Сатана за ним стоит.



 Скороспелка
На реке на Висле земляника вызрела. Налились, как радуги, молодые ягоды, да в лихой метели не во срок поспели. Первыми плодами, не дозрев, упали.
Молодая, ранняя, что стоишь печальная? На тепло надеешься,
по морозу стелешься. Не ждала, не мыслила — ох, и рано вызрела. Проживёшь лишь утро и завянешь бурно. Растечёшься косо по седому плёсу. Мол, не в срок поспела — вот и зря алела.


Белые кони

Чьи-то кони в саду,
Чьи-то белые белые кони.
Предвещая беду,
Я ловлю их, но мёртвы ладони.
Чуть дрожит пелена
И, ломаясь о шаткие ели,
Круглой дурой луна
Выплывает, как тать, на похмелье.
Забивает клинок
Тишина в пересохшее горло.
Дня последний плевок
Темнота растворила, размыла и стёрла.
И, простёртая над
Бездорожием тенью Вараввы,
На мосту Чин-са-ват
Затаилась в смятеньи Держава.
От скрипящих ворот
Злая тень, словно дьявольский посох.
Сбит давно эшафот
Из прогнивших берёзовых досок.
Не для праздных утех
Сочиняются старые саги.
Кто там всходит наверх?
Кто там в черной кровавой рубахе?
Он глядит далеко,
Предвещая бесстыдство покоя.
И —кладет под древко
Свою голову павшая Троя.
И в прощальном бреду,
И в далёкой угасшей истоме —
Чьи-то кони в саду,
Чьи-то белые белые кони.


***
Реальность —иль морок?
Затмение —свет?
И горестей —сорок.
И радостей — нет.
Судьба —иль судьбина?
В каком кулаке?
Лишь отсвет рубина
На правой руке.
Не звук, а лишь отзвук.
Не тело, а тень.
Не плечи, а посох.
Не стих, а кистень.
И звуков органа
Щемящая боль.
Закат —словно рана.
И нищий —король.
И в воздухе —просинь
От баховских фуг.
И падает осень
В тональности мук