Признание

Со звонком возникает переменный ток. Упорядоченное движение отрицательно заряженных голодом людей по направлению к столовой. Все подчиняются этим законам местного электричества…
В столовой сдачу выдают спичками. Денег нет. Так даже лучше – деньги не греют, а от спичек выделяется тепло. Еще один закон физики, связанный с протеканием тока...
Шторы покрываются черными пятнами с дырками посередине. Учителя в шоке. Они боятся, что не на что будет тратить спичечную зарплату.
В школе только два человека, которым спички нужны по-настоящему. Девятиклассник изобретает вечный двигатель. Для этого нужен порох. Как получить порох из серы – непонятно, но, наверное, можно. Вот только перестанет оседать на стенки гремучая смесь…
А первоклассник хочет растопить снег. Везде-везде, чтоб всем стало тепло. На это нужно много спичек и много старых тетрадок по математике..
Сегодня он с Машкой пойдет растапливать землю. Тетрадок целых пять – свои, Машкины и старшего брата. Кажется, их заметил сдвинутый на двигателе девятиклассник, но никому не сказал. Он еще не понял, что вечный двигатель уже изобретен и только что прополз прямо перед ним...
Старая шина, лед и снег. Кусок тряпки, пять тетрадок и два коробка спичек. Должно хватить. Костерок разгорается прямо под школой. Извините, всем учителям срочно вниз. Школа горит!
Так думают ненормальные взрослые. Они не понимают ценность простых спичек. Они не понимают, что спичек не бывает много. Вот уже извелись два коробка и все тетрадки, а тряпка даже не загорелась, и снег растаял совсем чуть-чуть, и огонь погас. Всем вернуться к занятиям!
- А давай тут спрячем что-нибудь ценное! У меня сережки есть. Желтенькие, с камушком.
- Точно! А потом тут вырастет сережечное дерево.
- Только ты не говори никому! Никому доверять нельзя… так бабушка говорит.
Ценная идея – хранить драгоценности под снегом. К сожалению, она может прийти в голову только первокласснику. А то может быть, благородные металлы и землю облагородили бы… Сережки засыпаются серым от золы снегом…
***
Снег серый, но уже не от золы. Просто он такой сыпется с неба. Бывший девятиклассник не постиг вечный секрет двигателя, и пошел работать на фабрику. Делает шины, чтобы закрывать ими снег. Зарплату получает совсем не спичками. А они перекопали все поле вокруг школы, но сережек не нашли. И после этого Маша уехала в Киев. Потому что квартиры там дешевые и еще там учат американскому бизнесу.
А вдруг они были золотые?  А вдруг они просто не заметили, как прорастает сережечное дерево, и кто-то его затоптал? Глупости все это, пульсирующие в голове остатки первоклассного прошлого. Одиннадцатиклассники уже не подчиняются законам переменного тока. Вечный двигатель сидит в закутке между никому не нужной бухгалтерией и окном в серых разводах, вдыхает дым половинчатой сигареты и разглядывает черную дырку на чужих джинсах.  Он тоже уедет в Киев. И сделает так, что Маша полюбит его. Вот только заработает на билет…
- Здравствуйте, я хотел бы узнать, нет ли у вас лишних рабочих мест…
Девятиклассник сильно изменился. Мышиного цвета костюм, прилизанные волосы, три телефона на столе вечно ссорятся друг с другом…
- Мест нет. И не будет. К тому же, насколько я знаю, Вы еще не получили среднего образования… До свидания, молодой человек.
Вечный двигатель утерян безвозвратно. Хотя… его и не было по-настоящему. Снег задушил его, погубив жизненно важные шестеренки… Рука дрогнула, и ключи от квартиры полетели в необитаемую шахту. И тогда он уселся под дверью, не задумываясь о том, можно ли пачкать чужие штаны. И нацарапал на обшарпанной плитке стихотворение Цветаевой. И подумал, что ей тоже нужны были деньги. А потом… потом уже ничего не было нужно, правда, и слова перестали складываться в стихи. Время отличается на час, Машка еще не спит… Последний полтинник скормлен аппарату с длинной трубкой-таксой.
Маша лежала на полу, прижавшись ухом к магнитофону с огромными бобинами вместо кассет. Было уже поздно, но не было сил... Она просто лежала в темноте и слушаю магнитофон. Тихо-тихо, а то кто-нибудь проснется… И ждала, пока в голове наконец-то появится клубок нелогично-шерстяных мыслей.
День был на редкость удачным. Она даже забыла, что так бывает... Никогда еще ей не удавалось произнести столько глупостей. Но сегодня они будто обрели крылья, и как-то незаметно улетучивались прямо в распахнутое окно, смешиваясь со снежинками и умудряясь при этом не сталкиваться с заселявшими комнату предметами. Правда, одна из них нахально проникла в мозг и явно решила там обосноваться...  Крутится по спирали -  туда-обратно-туда. И Маша почувствовала, что кому-нибудь это надоест.
Прыгающая радость прошла... Зима пройдет и будет лето – неизвестно зачем, а потом - Осень. Она состоит из снов. Маша прищурила глаза, и сквозь ресницы увидела, как по бордюру, раскинув руки в стороны, идет какой-то совсем незнакомый малыш, похожий и на Мишу, и на принца из сказки одновременно. Чувство равновесия – вот что правит этим миром. Поэтому никогда нельзя сказать наверняка, какого цвета зебра...  А многие еще и встают по утрам на абсолютно полосатый коврик. Из-за них и все остальные вынуждены испытывать на себе действие полосок. Это придумал кто-то глупый, она бы сделала не так. Она бы сдвинула все светлые полоски в самое начало... Ну или оставила бы чуть-чуть в конце... А потом, почувствовав под ногами темный цвет, она бы... они бы вместе чего-нибудь придумали. И жили бы с мыслью о том, что там,  далеко, есть еще немного светлых полосок... 
Телефон!
- Маш, ты? Привет. Знаешь, я пошел вешаться, так что уже, наверное, пока…
Сейчас она сойдет с ума. Так ей показалось. Это страшное чувство, телефонный провод сразу становится ужасно тонким, и его можно оборвать любым неосторожным движением, но она все равно сдернула с головы полотенце, потому что оно мешало думать… Мокрые волосы рассыпались по лицу. Нельзя плакать, надо что-то сказать, доброе и успокаивающее, нет, взять за руку и заглянуть в глаза, но этого не сделать по телефону… что-то же надо делать!
- Мишка, дурак, ты что? Ты нужен мне, я же люблю тебя, как ты не понимаешь, глупый?!! А наше дерево, забыл? Я послезавтра буду у тебя!
Отбой. Петельки телефонного шнура туго закручиваются, трубка падает куда попало, и уже не до нее, потому что надо доставать с антресолей синий рюкзак.  Она даже не попрощалась с ним как следует, когда уезжала, но телефон оставила… Надо спасать человека, пусть нелюбимого.  Но когда-то они дружили и носили одни джинсы на двоих. И это – самое главное.
Он прыгал от восторга и ходил на руках. Все проблемы решились сами. Не надо привязывать веревку на трубе, не надо лезть на крышу, даже работать не надо! Прожить бы вот только эти два дня… Ну да ладно, как-нибудь…
Потом, уже гораздо позже, они сидели, обнявшись все под той же дверью, потому что ключи погибли безвозвратно, а в шахтах деревья не растут. И он шептал ей на ухо важные слова. О том, что он живет ради нее и о том, что умрет, если она уедет. Маша кивала… И осталась с ним под дверью.
Уже гораздо позже, в дыму коммуналки Маша  качала у плиты коляску с третьим ребенком. Сквозь окно с потеками (очередь соседей – вот пускай и моют) были видны тучи. И ларек «Пиво» под ними. И Миша в очереди. А потом он пришел и немытыми руками полез в коляску. Ребенок заплакал, Миша зашатался и повалился на пол. Маша села на чужой табурет, сдернула платок с чуть поседевших волос и чуть слышно произнесла:
- Лучше бы ты тогда повесился…
Миша понимающе кивнул и пошел на крышу.