Глава 14. В болото тянет ещё тёплого меня

Глава 14.

В болото тянет ещё тёплого меня.

Каждое утро Ярослав вставал с надеждой на лучшее, но каждый раз получал взамен на надежды пригоршню холодного снега в лицо. Все молитвы были малоэффективны, ибо когда за дело берётся нечистая сила, даже святые не в силах с ней совладать. Вопреки всем молитвам за несколько дней до пресловутых Президентских выборов в Петербурге грянул очередной гром, - был расстрелян автомобиль предпринимателя Сергея Крижана. Может, и не было бы ничего страшного в том, что кого-то убили, но не в данный момент. На носу Президентские выборы, губернаторские не за горами, да и вообще обстановочка напряжённая.  От всего этого Ярослава охватила такая депрессия, что хоть плачь. Однако после долгих колебаний на выборы Ярослав всё-таки пошёл – какое-никакое, а развлечение, да и к тому же присмотрел он себе достойного кандидата, Эллу Памфилову, симпатичную женщину в рядах безобразных мужчин. Путин Ярослава вконец разочаровал, от Явлинского его просто тошнило, Зюганов тоже не слишком вдохновлял, а все остальные были такой ничтожной мелочью, что и внимания не заслуживали.
Отметившись с утра на избирательном участке, Ярослав поехал на прогулку в город. Адрес для услаждения нервов и души он выбрал довольно странный, впрочем, только для человека, ничего в истории Петербурга не смыслящего. Для того, кто хоть и живёт в Петербурге, но знает о нём только то, что, кажется, есть тут какая-то крепость, Эрмитаж и, по-моему, какой-то собор… Исаакиевский, но, вот чёрт, не знает, где он располагается и как отличить его от Казанского, который, вроде, тоже есть… Для такого потребителя, не разбирающегося в архитектуре, не интересующегося ни прошлым, ни настоящим вроде как родного города то, что Ярослав поехал куда-то, куда нога туристическая не ступала, было диким и глупым. А поехал Ярослав в район Лиговского проспекта, в этот заводской рай, где нет дворцов, но есть настоящий Петербург – живой, дышащий и прекрасный без грима. Да, думал Ярослав, невероятно, он столько лет живёт в этом городе, но только сейчас понял, что не может без него существовать, что не мыслит себя без Петербурга, что безумно, как ребёнок, искренне влюблён в него. А случилось это в суровые дни, когда городу грозит опасность, когда враги покушаются на его нежную душу. Именно сейчас Ярослав как никогда готов был встать на его защиту. Не получится у супостатов погубить его город, не выйдет у них разрушить то, что некогда было построено Созидателями. Прочь от суеты Президентских выборов, в тишину заводских переулков несли Ярослава ноги. Он шёл по Роменской улице, бесшумно текущей меж невзрачных домов куда-то вдаль. Было тихо, спокойно, немного сонно, но как-то торжественно и уютно. Солнышко то пряталось за тучи, то смущённо выглядывало, и атмосфера была пропитана весной. Весна… Она-то и поставит всё на свои места.
Ярослав набрёл на любопытное строение и, заинтересованный, остановился перед ним. Тёмно-жёлтая громада храма по средневековому мрачно возвышалась над землёй; скупая отделка и суровый чёрный крест на куполе добавляли зрелищу элемент неземной отрешённости. Ярослав окинул сооружение восхищённым и благоговеющим взглядом. Вот это да! А он и не знал о существовании такой необычной церкви! Сколько же тайн хранит в себе Петербург и с какой охотой открывает он их любящему сердцу. Ярослав обошёл церковь и увидел за ней мост, перекинутый над железнодорожными путями, и у него появилось непреодолимое желание на него взобраться.
С моста вид был просто бесподобным – жёлтая таинственная громада смотрелась оттуда ещё более сурово. Вправо и влево убегала узкая улочка, вокруг не было ни души, и только ветер свистел у Ярослава в ушах и забирался под куртку. Мечтательно окинув взглядом таинственный пейзаж, Ярослав захватил взглядом что-то странное. Там, внизу, на улочке виднелась фигура – фигура на коне, что само по себе было странно. Кому это понадобилось забираться на лошадь и ехать в заводской район? Обычно Ярослав видел всадников исключительно в историческом центре. Он сощурился и с холодком в желудке отметил, что человек, сидящий на коне, одет в кольчугу. Нет, невероятно!  Рыцарь!? Кто-то помешанный на Толкине? Нет, больше напоминает доспехи русских князей. Человек тем временем поднял правую руку и, повернувшись всем корпусом в сторону Ярослава, осенил воздух крестным знамением. Сердце у Ярослава замерло и перекувырнулось. Фантастика… Человек исчез, будто испарился, но Ярослав успел осознать, что случилось. Человек был похож на Александра Невского. Странное видение, но видение ли?… Опять призрак, но призрак ли?… Что это – странные игры сознания, шутки воображения, или то высочайшее доверие, которое город оказывает по-настоящему любящим его людям?…
…Марьяна знала лучшее на свете и самое верное лекарство от тоски. Только прогулка по улицам города могла спасти её от дурных мыслей. Вчера к ней приходил Сирин, он говорил слова утешения, и Марьяна была счастлива. Но жестокость мира убивала в ней её слабую надежду на выход из мрака и бередила старые раны. Выбирали Президента – день стоял солнечный, лишь изредка светило пряталось за войлок туч. Напряжение и тревога витали в воздухе и, как снежинки, ложились на плечи. Марьяна шла по Дворцовой площади, разглядывая брусчатку под ногами, – сизые голуби в испуге разбегались прочь, покачивая головками. Свернув на Миллионную, Марьяна взглянула на  серых атлантов под своим портиком – их блестящие лица были спокойны и величественны. Те самые «усталые» атланты, растиражированные по всему городу на бездарных плакатах; Прекрасное, превратившееся в грязное оружие. Но прекрасное не может убивать. Марьяна усмехнулась. Они, эти невидимые люди, тянущие жирные руки к чистому городу, просто не знают, ЧТО выбрали для символа своей нечистой войны, и как они жестоко просчитались. Во время блокады почти все памятники были спрятаны от бомбардировок, закопаны в землю, укрыты, и только эти атланты продолжали держать свой груз на плечах под дождём из снарядов – мужественно, неколебимо, бесстрашно. Они, как символ стойкости города, стоят и сейчас, и какая ирония, что именно на них пал выбор грязных людей. Но эти сильные каменные исполины вытерпят и это испытание, город выстоит, эти могучие плечи удержат его, не уронят честь Петербурга. Марьяна ещё раз посмотрела на атлантов и медленно двинулась дальше. Страна ждёт чего-то хорошего и светлого от этого дня, что встал над Невой, но Марьяна не верила подобным отчаянным надеждам. Что хорошего мог принести этот день, когда он принёс столько же грязи и подлости, что и остальные? Чего хорошего ждать от дня, так же, как и все предыдущие, отмеченного чьей-то грязной рукой?
Марьяна сходила на выборы, но галочку поставила в графе «против всех». Она – против всех. Против всех лгунов, против всей грязи, против всей подлости. Она больше никому не верит, кроме небес и кроме тех, в чью пользу кричит её сердце, имеющее свои доводы…
…Ольга шла на избирательный участок с торжественным замиранием сердца – это были её первые выборы и поэтому её переполняла гордость. Она уже придумала, за кого отдаст свой голос – Явлинский, вот единственный достойный кандидат. Поскорей бы губернаторские выборы – пока всё так хорошо складывается, нужно завалить Яковлева, да ещё и уголовным делом каким-нибудь пристукнуть, посадить его в «Кресты» – то-то же будет забава! А что? Уголовник же он. Вон, не так давно ещё одного бизнесмена шлёпнули. Если так и дальше пойдёт, думала Ольга, то и до папочки моего доберутся. А то, что это Яковлева проделки, никто не сомневается, да и по телевизору об этом говорят. От этого Яковлева одни беды – ни дорог толковых, ни дворов, зато есть дурацкий Ледовый дворец, идиотская недостроенная развязка и куча криминала. Да, а ещё говорят, что он построил себе завод на Васильевском острове и гребёт деньги – вот жулик! Матвиенко, конечно, тоже не альтернатива. Ольге был более симпатичен Артемьев – такой душка.
Когда он вышла с избирательного участка, а вернее, из школы, где она раньше училась, солнце как раз зашло за тучу, и в лицо Ольге свистнул неприятный ветерок. Укутавшись поплотней в кожаную курточку, Ольга поспешила домой. На подходе к парадной она заметила на дороге огромную чёрную птицу, просто-таки исполинскую и очень жуткую. Кажется, это была ворона, только очень странная. Птица прыгнула в сторону Ольги, и та невольно отшатнулась.
-Нечисть! – вырвалось у девушки.
Ворона раскрыла крылья и угрожающе сверкнула глазом. Казалось, она готова броситься на человека. Ольга ужасно перепугалась и припустила в парадную что есть мочи, про себя вспоминая фильм Хичкока «Птицы». Краем глаза она видела, как ворона внимательно провожает её почти человеческим взглядом.
…Весь вечер Ярослав смотрел телевизор. Он досмотрелся до такой степени, что на раскалившемся до бела ламповом агрегате впору было жарить яичницу. Смотрел Ярослав НТВ – изображение изнуряюще дёргалось и эпилептично подскакивало, вместе с ним, как на скакалочке, дёргался и Киселёв со своими «Итогами». В студии усача собрался политический бомонд, но их пустопорожние разговоры Ярослава не интересовали. Он следил за подсчётом голосов и молил всех святых о втором туре. Но у всех святых были на этот счёт свои соображения, поэтому второй тур они отменили. Узнав, что всё уже ясно, Ярослав расстроился. Значит, надо готовиться к худшему, к тому, что все стволы орудий повернутся в сторону Петербурга. Кстати, отчего-то огромное внимание уделялось тому, как за Президента проголосует Петербург. Именно это господин Киселёв и спросил у Матвиенко, появившейся в прямом эфире из петербургской студии, и спросил это так, как будто она уже была хозяйкой города. И Матвиенко по-хозяйски ответила, что ничего, вроде всё в порядке, и Яковлев, к сожалению, делает всё возможное для привлечения избирателей на участки. Ярослав припомнил, что даже видел яковлевское обращение «к нации», правда, со страху сначала не понял, думал, что губернатор и впрямь намылился в отставку. Сейчас, глядя на Матвиенко, Ярославу плеваться хотелось.
-Когда же, наконец, всё это закончится? – риторически вопросил он и с чувством глубокого удовлетворения выключил уже почти дымящийся телевизор.