Концерты Максима Дунаевского в Реховоте

Город Реховот. 29 декабря 1998 года. Зал-амфитеатр на территории института им. Вейцмана почти на 600 мест полон. На сцене высокий стройный и обаятельный мужчина с правильными чертами лица, лет пятидесяти, в очках. Это – композитор Максим Дунаевский. Одет просто. Ведёт себя раскованно, непринуждённо беседует со зрителем. Он написал музыку более, чем для 60 кинофильмов.
Публика в зале высоковозрастная – 60-70 лет. Детей и молодёжи совсем немного. Конечно, аудитория своеобразная, умеющая сдерживать свои эмоции. Начинается знакомство. Максим в восторге от израильского климата. Некоторые с ним не согласны. “А разве лучше, когда всё лето льёт дождь?” – возражает Максим. На лицах появились улыбки. Контакт с аудиторией достигнут.
Затем он садится к фортепиано, выдвигает микрофон и поёт: “Пора, пора, порадуемся …” из кинофильма “Д’Артаньян и три мушкетёра”. Конечно, все знают эту мелодию, которая дала ему путёвку в жизнь. Следуют одна за другой его песни. Неплохой сильный голос. Поёт легко и свободно.
В промежутках между исполнением песен он рассказал несколько историй из своей жизни. Это было в Москве. Возвращался он на машине с вечеринки, где, естественно, принял несколько грамм спиртного. Машину его останавливает автоинспектор как раз на ул. Дунаевского. Встреча не предвещала ничего хорошего. Подал автоправа. Автоинспектор читает, бросает взгляд на него, опять читает. “Вы тот самый Дунаевский?” – спрашивает. Ответ утвердительный. “Я Вас представлял себе значительно старше,” – продолжал страж порядка. Максим ответил, что вёл соответствующий образ жизни, поэтому хорошо сохранился. Одним словом, Максим “заговорил зубы ” автоинспектору. Тот разрешил ему продолжить путь, но быть осторожнее. Здесь Максим заметил, что слушателям, сидящим в зале, зубы не заговоришь.
К моему удовольствию, композитор поведал нам о своём отце, Исааке Дунаевском, который был жизнерадостный, энергичный, весёлый, любвеобильный. По словам Максима, он не пропускал ни одну смазливую девушку. Также сын намекнул на роман отца с артисткой Лидией Смирновой, которой сегодня уже за 80.
Исаак писал песни в рассчёте на конкретного исполнителя. Однажды исполнительница уехала в Америку, забрав с собой песню Дунаевского, которую исполняла там в числе немногих. Эту песню-эмигрантку в Союзе запретили к исполнению.
Путёвку в жизнь песням Исаака Дунаевского дала песня, написанная для кинофильма “Весёлые ребята”. Готовый фильм показали Сталину. Конечно, все дрожали в ожидании, как вождь его оценит. Первая часть просмотрена. Сталин задумался и сказал: “Можно продолжать”. Это Максим произносил со сталинским акцентом. Слова вождя означали, что фильм одобрен. “Весёлые ребята” облетели экраны всего мира. О фильме говорили, что в нём “Москва смеётся”.
Звучит мелодия из “Весёлых ребят”. К микрофону медленно подходит молодая стройная девушка с развевающимися русыми воолсами в чёрном, облегающем фигуру платье с блёстками, и туфлях на высоком каблуке. Это – одесситка Ольга Зализняк. Она прекрасно исполняет песню, затем – вторую, третью… Публика тепло приветствует незнакомку. “Понравилось? – спрашивает Максим, - плохих не привезём”. “Может быть, это – будущая знаменитость, как Любовь Орлова, бывшая хористка,”- примерно так отозвался о ней композитор. Несколько песен исполнены дуэтом. Очень даже неплохо получилось. Голос у Оли – сопрано, красивый, сильный. Держалась на сцене раскованно, на реплики Максима в свой адрес отвечала улыбкой.
Исполнено ещё несколько песен Исаака Дунаевского под фонограмму и аккомпанимент Максима на фортепиано. Он очень свободно играет на инструменте. Во время игры порой беседует со слушателем. А слушатель сдержан, жалеет свои натруженные руки. Возраст.
Максим сказал, что Исаак умер от сердечного приступа. Его могла спасти таблетка нитроглицерина. Это произошло в 1955 году, когда сыну было 10 лет. Максим высмеял байку о самоубийстве отца – нет, этот человек слишком любил жизнь, чтобы уйти из неё подобным образом!
Объявлен перерыв на 10 минут. Я бросился за кулисы. Максим стоял в коридоре, опершись спиной о стену, и с любопытством наблюдал, как я к нему приближаюсь. Порывшись в кармане, я подал ему заготовленную записку: “Дорогой Максим Исаакович! Сердечно приветствует Вас на земле обетованной Ваш троюродный брат Вельковский Станислав Фишелевич, о котором Вы, очевидно, никогда не слышали и который живёт в Реховоте. После концерта хотелось бы занять у Вас 5-10 минут времени”. На обороте изобразил свой адрес.
Максим прочёл записку, на его лице удивление. Крепкое рукопожатие. Я уточнил степень родства. “Михаил Иосифович Ваш дядя?” Ответ утвердительный. “Он женат на моей двоюродной тёте Мане”, - продолжил я. Их сына Бориса я видел однажды в тот день, когда его жена, которая работала на скорой помощи, попала в автомобильную аварию и находилась в те часы в больнице. Да, всё правильно, но теперь уже нет в живых никого. Я огорчён и сказал Максиму об этом. Высказываю предположение, что самая младшая тётя Ида, возможно, ещё жива. Он не спорит. Я задал ещё несколько вопросов. Он на них ответил. Рассказал ему, что написал Борису письмо, но ответа не получил. Теперь мне понятна причина молчания.
Братья Михаил и Исаак были настолько похожи, что однажды Максим принял дядю за отца. Я ему заметил, что являюсь почитателем таланта его отца, так как воспитывался на его песнях. Он мне ничего не ответил, но деликатно напомнил, что ему требуется отдохнуть перед вторым отделением. На прощание композитор вручил мне свою визитку.
В этот момент к нам подошла Оля и пожаловалась, что у неё проблемы с голосом, так как она не совсем здорова. Я заметил, что пела она очень хорошо.

Второе отделение. У фортепиано – Максим. Он продолжил рассказ о песнях к кинофильмам, рассказал несколько занятных эпизодов, связанных со съёмками фильма “Д’Артаньян и три мушкетёра”, отметил дружную семью мушкетёров. Лев Дуров, игравший в фильме Де’Тревиля, - не певец.. Мало того – с музыкальным слухом у него было сложно. Время шло, а записать песню в его исполнении никак не удавалось. Максим предложил режиссёру свою кандидатуру на исполнение песни. Тот согласился, но Дуров “занял круговую оборону” и никого не подпускал к ставшей ему родной песне. Он говорил, что после 3-х месячных репитиций у него уже стало получаться. Пришлось уступить. Вместе с тем был записан и голос Максима. В одном представлении Дуров пропел со сцены под фонограмму. Публика хлопала, Лев кланялся, принимая аплодисменты на свой счёт. Он так и не понял, что звучал не его голос.
“Пора, пора, порадуемся …” – гремит в киностудии фонограмма. И доблестные мушкетёры легко взлетают на своих коней. А за кадром – конюхи сажают мушкетёров на их “транспорт” с приставных скамеек. Кони ошалели от грохота фонограммы и понесли… Арамис ускакал так далеко, что в студию возвратился лишь вечером, навеселе и без коня…
Портосу требовалось для роли поправиться на 26 килограммов. Он успешно это осуществил! Даже конь под ним прогибался. Однако, актёр и поныне остался в том же весе. Вовсе не так просто оказалось затем похудеть.
По фильму следовало хорошо владеть шпагой. Мушкетёры тренировались у бывшего чемпиона мира. Не обошлось и без травм. Однако, перед съёмками актёры фехтовали уже в силу I-го спортивного разряда. Фильм снимали не за границей, а в Одессе и во Львове.
И вновь сын заговорил об отце. Максим поведал зрителям и о его амурных делах, которые мне передавать неловко …
Однажды Сталин высказал мысль, что Дунаевский - хороший композитор, но нет у него ни одной песни о Сталине. “Кухня” заработала, ведь от этого зависела судьба не только композитора. И Дунаевский выдал такую песню, которую вождь принял со словами: “И всё-таки Дунаевский – хороший композитор”. Рассказывая это, Максим вновь похоже передал интонации “отца всех народов”.
Недавно Боярский позвонил Максиму: “ Макс, я хочу сыграть в новом фильме о мушкетёрах“. Он ему ответил: “ Посмотри на себя в зеркало!“ Да, конечно он был прав: время никого не щадит.
Максим Дунаевский ездит по многим странам со своими песнями, а то некоторые из них стали приписывать их исполнителям. Его поездки по странам бывают весьма длительные. Например, в США он проводит по нескольку месяцев. Композитор заметил, что во время длительных гастролей скучает по дому, по снегу, по друзьям…
В заключение Максим исполнил несколько своих новых песен, которые покорили моё сердце. Как и в первом отделении, к исполнению подключилась Оля. Голос её звучал необычно мощно. Пожалуй, Максим прав, что мы являемся свидетелями рождения новой звезды.
Это было первое посещение композитором Израиля. Чувствовалось, что страна ему понравилась. Через пол-года он обещал приехать к нам снова вместе с Николаем Караченцевым, для которого были написаны новые его песни. Признаться, мне хотелось бы видеть дуэт в прежнем составе.

18 октября 2001 года. Небольшой зал в центре Реховота набит до отказа. Та же великовозрастная публика. На сцене Максим Дунаевский. “Здравствуйте, дорогие мои. Я второй раз в Израиле,” – так он нас приветствовал.. Как и три года назад, звучит “Пора, пора, порадуемся на своём веку…”, ” Песенка Водяного ” (из мультфильма). Последняя была запрещена С.Лапиным как … диссидентская. Звучат песни-шлягеры. Зал дружно подпевает. Подпевает также и моя дочь, которая все их знает: “В путь-дорогу… “, “Гусарская рулетка “…
На сцену выходит молодая и симпатичная женщина. Максим объявляет: “Хочу представить молодую певицу-израильтянку: Алиса!“ Тогда я понял, что Ольги Вилинской (Зализняк), вопреки объявлению в программке, по какой-то причине не будет.
Алиса поёт “Позвони мне, позвони … “, “ Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди…“ Поёт она хорошо, но ей далеко до Ольги. Это впечатление не покидало меня до конца концерта.
Максим напомнил, что в прошлом году отмечали 100-летний юбилей Исаака Осиповича Дунаевского. В связи с этим со сцены зазвучали прекрасные и незабываемые мелодии: ”Как много девушек хороших…”, “Капитан, капитан, улыбнитесь…”, “Когда я пою о бескрайних просторах…”
Вновь Максим поведал нам о жизни отца и о его романе с актрисой Лидией Николаевной Смирновой, которой сегодня 85 лет. В молодости она была дьявольски обаятельна. Смирнова – одна из первых исполнительниц песен Исаака Дунаевского. Как-то на предложение Максима и его коллеги опубликовать мемуары о романе с Дунаевским, Лидия Николаевна возразила: “Мальчики, ну что же вы с ума сошли? Ведь все подумают, что кроме Дунаевского у меня никого не было!”
Затем мы слышим прекрасные песни:”Звать любовь не надо…”, “Если всё не так, если всё иначе…” Максим ещё раз рассказал историю создания песни о Сталине. Это отмечено в первой части повествования. И вновь зазвучали такие знакомые и родные песни его отца: “Песня о Москве” ( “Я по свету немало хаживал…”), “Чтобы тело и душа были молоды…” Как и на прошлом концерте, Максим повторил некоторые истории, связанные с созданием фильма “Д’Артаньян и три мушкетёра”.
Затем прозвучала относительно новая песня, написанная для исполнения Николаем Караченцевым: ”Маленькая леди”. И ещё песни - “Где-то там, за дождём, за туманом…”, “Ах, этот вечер!..”
К сожалению, концерт закончился быстро. Мы с дочерью устремились за кулисы, хотя по дороге нас предупредили, что исполнители уже ушли. Хотелось ещё раз пообщаться с композитором. Поблагодарив за концерт, я подарил ему свою книгу “Дедушкины рассказы”, представил также свою дочь.
Затем в двух словах рассказал, что продолжаю заниматься генеалогическим деревом. О ветви Дунаевских у меня весьма скудная информация. Вручил ему листок, на котором отметил, что мне известно о Дунаевских. При этом попросил, его, поскольку он очень занят, передать листок для заполнения брату Евгению. Прозвучал гром средь ясного неба: “Евгений умер…” Высказал соболезнования и просил заполнить “белые пятна” самого.
За нами образовалась очередь желающих побеседовать с композитором. Мы ещё раз поблагодарили Максима за концерт и разговор, а также выразили надежду на дальнейшие контакты.