18. 04. 2002

It"s all ending
I got’ a stop pretending who we are …

Снова оссссень... «Центральный парк культуры и отдыха». Как громко звучит слово «Культуры», как много пафоса в нем. Пустая, покрытая не золотым ковром, а лишь грязным снегом аллея, предо мною нет больше никого и ничего, кроме сгустка воспоминаний режущих, как запах лука, глаза, выжимая из них последние остатки человечности, называемые слезами. Кончился праздник на нашей улице, ушли куда-то, исчезли уличные танцоры, певуны, клоуны, ряженые … стих звук праздничных труб, осталась только память, отдающаяся в висках, все дальше уходящего «турецкого рондо». Пришла зима. Скрыв под белым одеялом, все то, что еще совсем недавно отравляло мой взгляд густой вереницей воспоминаний. Мороз, словно законсервировал нас, неизлечимо больных, на некоторое время, надеясь, что быть может в бедующем, когда покров заморозок спадет с нас, подобрать противоядие от своей ужасающей, все живое сущности. И лишь в душе все еще теплятся щемящие сердце эпизоды прошлого, разлетается над головой, не подвластный изгнанничеству, пепел воспоминаний: чьи-то нежные, и в то же время крепкие как тиски объятия, чье-то горячее выдыхаемое в ухо: «глубже, еще … еще, быстрее …, чьи-то сжимаемые пальцами упругие от возбуждения соски, закушенная до крови губа, ворвавшийся в рот чей-то безумный язык, кричащий страстью поцелуй, секс «второпях», минет в парке 28 гвардейцев панфиловцев, у старой еще реконструируемой тогда церквушки … свое первое «нам не нужно больше встречаться» и жгущий след чьей-то ладони на щеке … все это было так давно, но память постоянна в своем упрямстве, воспроизводить все это в сознании  с точностью до «не могу больше» … холод отстпает, и в тот, все еще заснеженный в моей голове парк, пришла весна... выталкивая мои глаза из темной, до сих пор, необжитой берлоги, на встречу ей, Здравствуй!...