Весна

Сегодня такой хороший день, я теряю все, даже голову, тепло растворяет меня в этом мире, мне хорошо. Сегодня мои глаза светятся счастьем, я не вижу их, но знаю, потому что каждый раз после него они светятся счастьем, и от этого почти незаметна вечная грусть, живущая на их дне. Весна. Время открывать балкон, и выпускать сны наволю, все накопившиеся за зиму сны. И когда я распахну ставни, они ринутся толпой в мир, и в моей комнате снова станет просторно, и весна займет их место внутри моего дома. Заполнит мою кровь, каплю за каплей добавит в нее огня, и меня уже тянет на свободу, я уже иду по улицам, и теряю все, даже голову... Взгляды мужчин, почувствовавших весну в твоих глазах, легкость походки, ветер, обдувающий тонкую кофточку, игриво спадающие брительки бюстгальтера под ней... Сзади бежит девушка, догоняет тебя и смеется, чувствуя весну в тебе; отдает оброненный платок, и снова смеется, а я улыбаюсь ей, радуясь, что это всего лишь платок, а не голова, хотя и ее шансы так малы, я чувствую это весеннее биение сердца, и понимаю, как малы... Бегу, лечу, нет машин для меня, я знаю, что смогу перелететь их, если мне понадобится, потому что я такая маленькая и свободная после того, как сняла теплую зимнюю куртку, с меня словно спали оковы, и теперь ничто не мешает крыльям моей мечты переносить меня, куда мне вздумается. Даже самые мрачные люди начинают оттаивать и улыбаться, видя меня, разворачиваться из своих меховых и дермантиновых ракушек навстречу солнцу. Только некоторые, совсем уж закоченевшие за зиму, сторонятся меня с недоумением, и злобно закутываются, как бы нарочно еще сильнее. Я вижу свой самый счастливый сон, это те моменты, когда нет причин счастью, но оно безусловно есть, и для этого мне ничего не надо, только ощущать дальше это тепло и дышать в полные легкие этой весной.
Солнце бьет мне в глаза сквозь лобовое стекло его машины, я лежу у него на коленях, и если я закрою глаза, то у моих ног начнет плескаться вода, и я окажусь на пляже... Но я смотрю на него, сквозь слезы, выступившие от яркого света, чтобы не пропустить ни одного из тысячи маленьких изменений его лица, выражения его глупых жабьих глаз... Шучу, снова шучу, я бы зацеловала их, мои самые замечательные глаза на свете, но тогда мы бы разбились, и он бы очень рассердился на меня. И всю мою потустороннюю жизнь, до самой глубокой старости, ворчал бы на меня и храпел бы мне назло, распугивая маленькие эротические сны, прилетающие на зов моей души. Поэтому я тихонько сползаю с его коленей, стараясь не задеть рук, и решаю наблюдать за ним со стороны, чтобы не спугнуть, как за смешным зеленым кузнечиком еще в детстве, на лужайке, осторожно-осторожно, чтобы не ускакал. И тут грусть вскаламучивается с самого дна моих глаз, и напоняет их плохими слезами, которые всегда стоят в ваших глазах, как жидкие линзы ,и преломляют мир, мешая рассмотреть светлое, и заставляя замечать тени. Я смотрю на его милые руки, глаза, волосы, куртку, и вижу, как я это все потеряю однажды, и начинаю чувствовать страшный холод в своей душе, от которого коченеют внутренности, обезбаливание замораживанием, потому что я не смогу без него жить, и чтобы не умереть, я просто замерзну. Потом снова улыбаюсь, чтобы не причинять ему боль своими мыслями, ведь он все равно ничего не изменит, а я, я ведь умею жить одним днем, главное - помнить об этом.