Этот чудесный мир, или Сказка о райском фонтане

Когда солнышко уже не сияет в розоватых лепестках пушистой сакуры, а красавица-ночь принимается ткать звёздное покрывало,  и без того малолюдные улочки Франкфурта пустеют за какие-то пятнадцать минут. Как раз в это время в старом заброшенном доме номер 26 на улице Шлисенервег начали происходить престраннейшие вещи. На окнах появились тяжёлые шторы, из дымохода клубами повалил дым, захлопали двери и залаял пёс. О, если бы кто-нибудь из соседей выглянул под вечер! Он бы не поверил своим глазам! Мрачная одинокая махина, покрывшаяся столетним слоем пыли, засветилась жизнью вся до кирпичика. Но, как уже было сказано, с наступлением сумерек улицы словно вымирали. И если в центре города попадались иногда влюблённые пары или блуждающие одиночки, то уж на окраине было слышно, как  лист падает с дерева. Поэтому-то необыкновенное оживление дома номер 26 никто не заметил. А стоило бы. Дом этот, к слову, был не совсем обычный. Поговаривали, давным-давно он принадлежал какой-то молодой богатой княжне. У этой княжны якобы был жених из Парижа. Свадьба всё откладывалась и откладывалась, потому что жених настаивал на немедленном переезде невесты во Францию, тогда как княжна обожала Франкфурт. И вот как-то вечером, когда княжна вместе со своим возлюбленным отправились в Оперу, кто-то поджёг дом. Всё сгорело, и она вынуждена была переехать к жениху. После пожара дом взялся восстановить начинающий архитектор. Он проделал работу с такой удивительной точностью, что новопостроенный дом невозможно было отличить от разрушенного оригинала. А потом архитектор пропал куда-то. Дом никто не купил, стены его покрылись плесенью, а сад вокруг зарос. Война этого дома почти не коснулась - лишь отломился кусок печной трубы, да выбило стёкла. Так и простоял он совершенно необитаемый до того самого дня, когда всё в нём будто бы ожило. Хотя почему будто бы?…
     Маленькая худенькая девушка, одетая в длинное розовато-белое платье старомодного покроя с рукавами-фонариками, сидела на полу возле камина. У ног её, закрыв нос лапами от жаркого пламени, блаженно посапывал большой лохматый пёс. В дверь тихо постучали.
- Да-да, - чуть слышно прошептала девушка.
     В комнату вошла среднего роста полная пожилая женщина, в длинной чёрной юбке и белом фартуке. Она почтительно склонила голову.
- Добрый вечер, фрау Шнайдер! Всё уже готово. Вашу одежду получили, и через несколько часов, когда окончательно стемнеет, вы можете выйти в город. Ваши крылья забрали на то время, пока вы здесь: Земля такое место, где всё время случается что-то непредвиденное, поэтому будет безопаснее крылья пока убрать. Для живых крылья - чудо, а в чудеса на Земле мало кто верит. Неизвестно, что может случиться, если вам кто-нибудь встретиться на пути. Хотя мне доложили, что всё проверено.
- Спасибо, Мария. Принеси мне, пожалуйста, что-нибудь поесть и моё платье.
- Да, фрау Шнайдер, сию минуту, - служанка повернулась, чтобы открыть дверь.
- А что же… а что же будет с Робби? - девушка ласково посмотрела на спящую собаку. - Я могу взять его с собой?
- Боюсь, что нет.
- Но ведь он так долго не был здесь и больше, наверное, никогда не будет. Как и я. Прошу тебя, Мария, ты ведь никому не скажешь, правда?!
- Ему не надо говорить, фрау Шнайдер. Он всё видит. К тому же вам некуда спрятать собаку, если вдруг люди… Вы так долго ждали этого момента, неужели вы можете пренебречь Его милостью?
- Он простит меня, я знаю. Он всех прощает.
     Служанка неодобрительно покачала головой и вышла, а через несколько минут вернулась с маленьким подносом, пахнущим ванилью и горячим шоколадом. В руках она держала два небольших свёртка.
- Это ваше платье, а это, - она подала девушке свёрток поменьше, - только что прислали.
     Девушка аккуратно вскрыла пакет. Внутри оказался большой кусок серой плотной ткани с завязочками и короткая записка: "Одень это на Робби и завяжи покрепче. Будь осторожна, Адель".
- Я же говорила! Я же говорила, Мария! Он всех прощает, Мария! Ах, как я счастлива! Робби, ты идёшь со мной!
     Адель не удержалась, вскочила с ковра и начала пританцовывать от радости. Кудри её растрепались, щёки стали красными, и неизвестно, сколько бы продолжались её безумные пляски, если бы часы не начали бить одиннадцать. Она остановилась как вкопанная и тут только поняла, что остался всего час на приготовления. Нельзя было терять ни минуты. Адель растормошила спящего пса, отрезала ему и себе по куску ванильного пирога и съела свой, не прожевав. Потом она отпустила служанку, достала серую ткань и начала завязывать её на Робби. Поначалу ничего не было заметно, но когда все до единой ленты были закреплены, Робби начал постепенно таять, таять, а затем и совсем пропал. Адель развязала одну ленту - пёс снова стоял перед ней! Тогда она разорвала второй свёрток, вытащила оттуда длинную розовую мантию с капюшоном, накинула её на себя и застегнула пуговицы. Отражение её в зеркале помутнело и распалось светлой пыльцой. Зато теперь она видела Робби: он сидел у двери в ожидании хозяйки.
     Странные всё-таки люди живут на улице Шлисенервег! Ни один даже головой не повёл, когда скрипнула рассохшаяся дверь заброшенного дома №26, когда открылась и закрылась покосившаяся калитка и по асфальту прошуршали три пары чьих-то ног. Да и мало ли откуда могли доноситься эти звуки! Ведь Робби и Адель, надев волшебные мантии, стали невидимыми, а значит, даже если бы кто-нибудь из соседей в этот момент не спал, а смотрел в окно и видел эти непонятные движения, он бы скорее всего решил, что это от усталости ему что-то привиделось. А тем временем, девушка и пёс уже дошли до конца улицы и повернули направо, по направлению к дороге. Адель и Робби не были во Франкфурте лет сто, поэтому нетрудно представить, как всё вокруг их удивляло. Когда же мимо них по автобану пролетела машина со скоростью километров стодвадцать, от ужаса они попросту бросились бежать обратно. В этот момент откуда-то подул ветер и принёс с собой золотую пыльцу, которая покружила-покружила, а потом вдруг сложилась в прозрачного золотистого ангела. Ангел подлетел к испуганным Адели и Робби и жестом остановил их.
- Никос! Это ты?! Спаси нас, пожалуйста! Там, там, - Адель указала на дорогу, - там вот такое, - она обрисовала руками огромный круг, - что-то железное, и оно летает, как ведьма на метле, нет, быстрее! Спаси нас, Никос!
- Да успокойся же ты, Адель! - ангел погладил девушку по голове. - Я  предупреждал, что за сто лет многое изменилось, многое ещё за эту ночь вас испугает. Но не стоит сразу убегать. Нечистая сила здесь сегодня не появится. Зато я всегда буду рядом. Если вам будет грозить опасность, просто позови меня. Хорошо?
- Хорошо, хорошо, конечно…. И всё-таки, что это было на дороге?
- Это современный автомобиль. Он может двигаться со скоростью даже в два раза большей, чем ты видела сегодня. Никогда не переходи дорогу перед ним! Ведь вы с Робби невидимые, и водители вас не заметят. Хотя, знаете что, пойдёмтека я вас провожу до метро, а то вы, чего доброго, сами до города не доберётесь.
     Они дошли до дороги, повернули налево и не спеша направились к станции. Улицу освещали яркие матовые фонари, и было на ней так по-родному тепло и уютно, что Адель расслабилась и совсем перестала обращать внимание на проносящиеся мимо машины.
- А что такое "метро"? - задумчиво спросила она.
- Метро…хм, - ангел в недоумении пожал золотыми плечами, - ну это похоже на поезд. Он ездит от станции к станции, иногда по земле, а чаще под землёй -  специально для этого люди копают там длинные тунели. А вот и Хаузен. Вам надо до Старой Оперы. Это семь остановок. Дальше ты сама знаешь, как идти.
     Никос показал, как открыть двери, подождал, пока Адель с Робби усядутся в вагоне, и исчез.
     Устроившись у окошка, Адель облокотилась на маленький откидной столик и стала рассматривать убегающие ночные улицы, дома, фонари. Всё было не так, как давным-давно, когда она ещё маленькой девочкой со смешными косичками выходила по вечерам на прогулку с няней и они отправлялись в тихий парк, собирали цветы, кормили уток и старушка няня рассказывала ей волшебные сказки про принцев и принцесс. Нет, всё было совсем не так. Теперь на месте того парка стоял огромный железный дом и вокруг него было как-то пусто и некрасиво, а она, Адель, чудом упросившая вновь стать человеком на одну ночь, чтобы вернуться в любимый город, сидела и не могла понять, как за столь короткий срок (каких-то сто лет!) всё так изменилось. Воспоминания о прожитой жизни подобрались близко-близко и уселись ей прямо на глаза. Но тут вдруг виды за окном исчезли - поезд въехал в тунель. Воспоминания грустно улыбнулись и растворились. Адель вспомнила, что скоро им с Робби надо выходить и стала следить за станциями. Наконец раздался мягкий женский голос изниоткуда: "Следующая станция Старая Опера. Переход на линии шесть и три".  Поезд остановился. Адель нажала на кнопку над дверью, и дверь легонько отъехала в сторону. Платформа была пуста. На лестнице тоже никого не оказалось. Они с Робби поднялись наверх и очутились прямо возле старого здания оперы. Опера была мягко подсвечена прожекторами со всех сторон, и от этого казалась ещё крассивее. Её желтовато-бежевые лепные стены совсем не изменились с тех пор, как Адель злополучным вечером 1893 года приходила сюда с женихом. Когда она вернулась тогда после представления, от дома уже ничего не осталось.  Адель поманила Робби за собой и направилась в сторону главной улицы. Старая вымощенная улица, сплошь усаженная цветущими сакурами и невысокими узловатыми деревьями без листьев, была предметом особой гордости жителей Франкфурта. На ней, одной из немногих, сохранилась та уютная атмосфера средневекового немецкого городка, которая располагает к тому, чтобы зайти в кабачок и выпить с друзьями по доброй кружке пива. Днём здесь тихо мурлыкает музыка и в маленьких кафе полно народа, а к вечеру всё стихает, зажигаются фонари, пустеют скамейки. Адель с жадностью вдыхала ночной аромат улицы. Вот она, её Родина! Её дом, её святая обитель! Она сорвала веточку розового дерева, воткнула её себе в волосы и закружилась от радости.
- Ах, Робби! Смотри, смотри! Мой любимый Франкфурт! - Адель подхватила пса за передние лапы и закружила его. Тут взгляд её упал на часы: половина второго. Осталось всего полтора часа и надо возвращаться! - Но мы же ещё не дошли до Рёмера! Скорее, Робби, скорее! - Адель отпустила перепуганную собаку и заторопилась.
     Они дошли до перекрёстка, повернули направо и зашагали в сторону Рёмера. Рёмер, главная площадь Франкфурта, блистала тёплой лунной красотой. Сотканные из разноцветных досочек домики придают ей что-то волшебно-сказочное. Каждый, кто приходит на площадь, будто снова становится ребёнком. Адель зачарованно присела на корточки и стала рассматривать звёздный узор на чёрном небесном полотне. Да, скоро, совсем скоро прилетит ангел, отдаст ей крылья и унесёт за собой туда, в это ночное небо. Они пролетят над звёздами, минуют черноту и окажутся в прекрасных райских садах, где растут чудесные деревья и поют удивительные птички. Там хорошо. Но там нет ни этой прекрасной площади, ни резных фонарей вдоль улиц, ни уютного родного воздуха.
- Никос! - прошептала чуть слышно Адель. - Никос! Что мне делать? Я не хочу улетать, помоги мне, Никос!
     В тот же миг изниоткуда подул ветер и принёс золотую пыльцу, которая сложилась в высокого золотого ангела.
- Адель, ты звала меня?
- Никос, здравствуй! Слушай, я совсем-совсем не хочу возвращаться. Может, можно как-нибудь сделать так, чтобы я здесь осталась?
- В роли кого? Человека? Нет, конечно. Ангела? Опять-таки нет. Что ты предлагаешь, Адель?
- Ну, может, с Ним посоветоваться? Он ведь точно знает, - Адель ткнула пальцем в небо.
- Хорошо, я попробую. Сиди здесь. Сейчас буду, - Никос растворился.
     "А что если Он что-нибудь да придумает? Ведь Он же всё-всё-всё на свете знает и умеет", - размышляла Адель, пока не было Никоса. Тут снова подул ветер, и золотой ангел предстал перед девушкой и собакой.
- Ну что?! Что там? Что Он решил?!
- Ты действительно хочешь навсегда здесь остаться? - почему-то строго спросил ангел.
- Да.
- И ты никогда не пожалеешь о своём решении?
- Никогда. Обещаю.
- Тогда возьми Робби за поводок, встань прямо и закрой глаза, - приказал Никос.
Адель встала, подхватила пса за ошейник и крепко зажмурилась. Тотчас всё вокруг них завертелось, закрутилось, как будто ветер сдул все звёзды с неба и бросил их на землю, площадь на мгновение осветилась яркой вспышкой и…всё пропало.
     С тех самых пор на главной площади Франкфурта-на-Майне стоит изумительной красоты фонтан -  девочка с собакой. И когда ближе к лету из него пробиваются первые тонкие струйки воды, говорят, лица людей в городе преображаются. Они становятся похожими на лица ангелов, которым когда-то захотелось снова стать людьми и жить в этом чудесном мире.