Потолок

Потолок над моей головой скрипит.
Точнее говоря, скрипит, разумеется, пол в квартире сверху, но слышно это с такой ясностью, что раньше иногда закрадывалась мысль, что это все-таки потолок. Однажды, давным-давно, я даже потрогал его руками – самый обычный потолок, и нечему в нем скрипеть.
Над кухней и ванной никаких звуков никогда не было, это и понятно, на кухне, линолеум, а в ванной плитка, как обычно бывает в этих домах.
Понятия не имею, кто живет надо мной. Я веду довольно замкнутый образ жизни и никогда не бываю на верхнем этаже. Даже соседей по своей площадке я не знаю по именам и лишь киваю при встрече.
К тому же не могу сказать, что мне это мешает. Услышать скрип можно лишь в полной тишине, и если включен телевизор, я ничего не слышу, а когда стучит машинка, я вообще ни на что не обращаю внимания.
Со временем я научался различать разные тональности скрипа.
Были скрипы тяжелые и медлительные, словно задумывающиеся перед каждым новым шагом, стоит ли ему состояться; были также тихие и размеренные, совершенно одинаковые и утром, и вечером. Иногда, чаще всего по выходным дням, случались и другие скрипы:  быстрые и легкие, и с ними – торопливо, бегом топающие взад-вперед.   
Я привык к этим звукам, как горожанин привыкает к шуму улицы за окном, и когда один из скрипов, самый тяжелый и медлительный, пропал, я неожиданно для себя почувствовал, что мне его не хватает. Воскресные скрипы после этого тоже появлялись реже, а оставшийся в одиночестве стал еще тише и принялся скрипеть немного иначе – более протяжно и грустно, все чаще и чаще повторяясь по ночам. Со временем он стал еле слышим, подолгу переползая из угла в угол и чем-то неуловимым походя на тот, тяжелый, которого не стало. Спустя несколько лет он тоже исчез.
Пару месяцев не было слышно ничего, и я напрасно прислушивался, надеясь на возвращение этих жалобных всхлипывающих звуков. Мой потолок молчал.
А однажды он вдруг зазвенел сверлами и отбойными молотками, и затем я увидел возле нашего мусорнго контейнера груду дощечек полуистлевшего паркета. В тот же день у подъезда появился большой мебельный фургон. Женщина в светлом деловом костюме, энергично размахивая руками, руководила грузчиками, а похожий на нее юноша помогал вытаскивать из машины пианино.