Fairy and the Bard

Fairy and the Bard
(a real or non real story)

Told by forgotten bard
Teron Gorefiend.

Однажды бродяга менестрель шёл по берегу моря. У самой воды на камне он заметил сидящего человека.  Подойдя поближе, он увидел, что на камне сидела девушка и смотрела на море. Девушка сидела к менестрелю спиной, и он не видел её лица, лишь пышные рыжие локоны. Когда он поравнялся с ней, она заговорила с ним, не поворачивая головы:
- Юноша, в этот вечер ты не достигнешь замка сэра Брайана.
Менестрель удивился - откуда девушка могла знать, куда он идёт? Решив не отвечать ей, он пошёл было дальше, но был вновь окликнут:
- Менестрель, ты не попадёшь к сэру Брайану и не будешь играть у него на свадьбе.
- Леди, - отозвался бродячий менестрель, - не знаю я, откуда вам известно, что иду я к сэру Брайану на свадьбу, но всё же вы не помешаете мне туда попасть. Сэр Брайан обещал праздник и угощение и расплатится со мной золотом.
Рыжеволосая девушка так и сидела, не поворачиваясь к менестрелю. Лишь бриз играл её локонами. Менестрель бросил взгляд на восток - там небо уже начало чернеть, удобряя почву для посадки звёзд. Нужно было спешить, чтоб не остаться ночевать в лесу.
- Леди... - менестрель обратился было к загадочной девушке на камне, но её и след простыл. Будто не было. Ну что ж, пропала так пропала. Бродячий музыкант многого навидался за свою жизнь и привык не удивляться всяким странностям, тем более в дороге. Насвистывая что-то весёленькое, он двинулся вдоль берега на север.
Дорога привела менестреля к опушке леса. В лучах вечернего солнца он увидел чей-то силуэт на траве. Так оно и было - спиной к дороге на траве сидела та самая рыжеволосая незнакомка. При приближении менестреля она встала. Теперь скиталец-бард разглядел её как следует. Пяти футов и четырёх дюймов ростом, у неё была аккуратная и пропорциональная фигура с узкой талией, перехваченной поверх простого зелёного платья широким синим поясом. Босоногая и простоволосая, рыжая незнакомка стояла спиной к менестрелю.
- Ещё раз говорю тебе, не будешь ты гостем сэра Брайана ни в эту ночь, ни в какую из последующих.
На этот раз слова таинственной девушки заронили какое-то странное сомнение в душу менестреля. Он задумался и только было хотел порасспросить её об этом, как увидел, что девушка пропала так же бесследно, как и в первый раз.
 А дорога далее вела через лес. Менестрель прибавил шагу, затопав по ней. Теперь он думал об этой незнакомой девушке и её странных речах. И чем дальше он углублялся в лес, тем крепче были его думы и неразрешимей поставленные вопросы. Когда же бард отвлёкся от своих размышлений, чтоб сориентироваться, он понял, что находится в совершенно незнакомом месте, а широкая и хоженная-перехоженная им дорога через лес превратилась в чуть заметную звериную тропку. Нет, теперь он точно никуда не успеет. Оставалось только одно - идти по тропке. Сворачивать в неизвестную глухомань не было резону, а звериная тропка могла вывести к водопою. Раздвигая руками низко нависшие над тропинкой ветви, менестрель двинулся вперёд.
Через какое-то время, показавшееся бродячему барду совсем небольшим, он вышел к берегу лесного озера, окружённого плакучими ивами. В вечернем полумраке темная гладь воды казалась бездонными вратами в вечность. Никакой ветерок не проникал сюда, в неведомую чащу, однако же длинные тонкие ивовые ветви тихо покачивались, шурша и о чём-то перешёптываясь. Менестрелю показалось, что он расслышал чей-то смех в шорохе ветвей, но никто не показывался на глаза - ни зверь, ни птица, ни человек.
Вот на небе загорелась первая звезда. Вместе с ней из глубин озера появилась белая кувшинка. Цветок всплыл на поверхность и начал медленно распускаться на встречу всходящей луне. Потом ещё один, и ещё. А когда влажные бутоны раскрылись под чёрно-лиловыми небесами, соцветия замерцали желтыми и голубыми огоньками. Потрясающее зрелище завораживало. Менестрель стоял, очарованный красотой чудесных цветов. Тихий-тихий, будто отдалённый на тысячи миров и жизней отсюда звон колокольчиков плавно вплёлся в мелодику ночного чародейства. Звон постепенно креп, но не становился сильнее, а лишь чётче и разборчивее. Да-да, так и есть - это не звон, а множество вибрирующих ультравысоких голосов и голосочков, смеющихся, восклицающих, удивляющихся, вздыхающих, которые живут будто бы сами по себе.
Но нет, и менестрель знал это, скоро объявятся и хозяева этих голосов - озёрные и лесные эльфы и феи, живущие в ином, нечеловечьем мире, и очень ревностно этот мир охраняющие. Теперь бродячий певец понял всё - он попался в коварную ловушку Лохмэйд, королевы озёрных эльфов. С детства он слышал многие легенды и предания о ней и её волшебном царстве, куда нет доступа людям. Теперь всё это открывалось его глазам.
Вот от прибрежной ивы отделился лёгкий силуэт. Его там не было - и вот он появился. И ещё, и ещё один. Они будто бы были органическими частями окружающей природы, и вот вдруг решили прогуляться, освободившиеся лесные духи, рождённые до людей существа, сокрытые в ином мире, недоступном человеку. Теперь эльфы предстали перед менестрелем во всей своей волшебной красе. Они окружили озеро и начали завораживающий хоровод под звон своих искрящихся голосов. Менестрель снял с плеча лютню и коснулся струн. Странный звук, подобный и голосам эльфов, и шуму прибоя, и вою ветра, и зову в ночи, зову в неведомое, был рождён туго натянутым металлом. И ещё удар, и ещё. Неизвестная менестрелю мелодия рождалась под его пальцами. И затягивала всё больше и больше, а он играл и играл, развивая эту иномировую музыкальную тему. Нет, даже сквозьмировую, потому что у менестреля было чёткое ощущение, что он слышал и знает эту мелодию, и что именно её он пытался наиграть столько лет и никак не мог.
Но вот волшебный хоровод эльфов привёл наконец к желанной цели - в самом центре бездонного озера из воды возник ещё один цветок, самый большой, слегка желтоватого оттенка. Сквозь его лепестки просвечивался чей-то неясный силуэт. Огромные зелёные листья кувшинки сонно покоились на лиловой поверхности водоёма. А саму песню эльфов нельзя было назвать просто песней,  ибо не было в ней ни привычного человеческому уху такта и мелодичного хода, ни нот, ни ритма. Всё было иным, и посему загадочным и чудесным. И вот под звуки этой песни бутон кувшинки начал распускаться, рассыпая жёлтые и нежно-голубые огоньки. Сама же кувшинка вдруг двинулась к берегу, прямо к тому месту, где сидел на траве менестрель и безотрывно играл свою обретённую песню.
Постепенно бутон распустился, открыв навстречу ночи то, что хранил - прекрасную Лохмэйд, королеву озёрных эльфов. Под чарующие звуки Лохмэйд поднялась в полный рост, двигаясь в замысловатом танце. Но менестрель не смотрел на прекраснейшую из дев, ступавших когда-либо по клеверным лугам. Он играл, весь охваченный странным азартом, и под его музыку танцевали эльфы. А прекрасная королева подплыла на своей кувшинке к берегу, ступила лёгкими шагами по поверхности воды и через мгновение оказалась перед менестрелем. Теперь она приняла свой законный царственный облик, сменив простое зелёное платье на торжественный наряд из лепестков ириса, украшенный бесценными самоцветами. Волосы Лохмэйд стали соломенно-белыми и прямыми, верные слуги аккуратно их уложили. Но всё же никакая обувь не красовалась на её ногах, ведь эльфы обожают ходить босиком.
- Вот и не попал ты к сэру Брайану, Марвелл-менестрель, - улыбнувшись, сказала Лохмэйд.
А Марвелл, ибо таково было имя менестреля, последний раз ударил по струнам и отложил лютню. Встав поспешно, он поприветствовал Лохмэйд в соответствии с королевским званием и попросил её простить бродягу-барда, если он обидел чем-то прекраснейшую из живущих, сразу не признав королеву возле дороги.
Лохмэйд выслушала Марвелла и сказала ему:
- Нет у меня зла на тебя, менестрель. Будь моим гостем, оставайся здесь, у озера, сколько пожелаешь. И не благодари заранее, а то как бы не спохватиться... - королева эльфов усмехнулась. - Пойдём же, я покажу тебе свои владения! - вдруг воскликнула она и увлекла Марвелла за руку следом за собою.
Прекрасная Лохмэйд ступала по траве, не сминая её, чуть касаясь босыми ногами земли. Она продолжала крепко держать Марвелла за руку, всё убыстряя и убыстряя шаг. Менестрель спешил за королевой, как мог, но вскоре понял, что может не бежать вообще - он летел невысоко над землёй, но так быстро, что ветер начал завывать в ушах. Пролетев над озёрной гладью, Лохмэйд и Марвелл скрылись в лесу, окружённые жёлто-голубым сиянием.
Завершив свой ночной танец, подданные озёрной королевы вернулись к излюбленным занятиям - играм над водой, пению и веселью. Сэр Брайан так и не дождался менестреля к себе на свадьбу, со злости согнул серебряное блюдо и запустил им в едва успевшего увернуться слугу. А лесные эльфы долго ещё сидели на берегу озера и рассказывали друг другу удивительные истории о забытых временах и былых героях.